— С ним?.. Да нет, ничего особенного, — ответил Гек.
Мужчины перестали грести.
До плота теперь оставалось совсем немного.
— Мальчик, ты врешь, — теперь уже сомневался первый мужчина. — Что такое у твоего отца? Говори правду, тебе же будет лучше.
Гек забормотал:
— У него… у него… Ведь вам не надо подъезжать близко к плоту. Вы только возьмите нас на буксир, пожалуйста, я вам брошу веревку.
— Поворачивай, Джон, — велел мужчина». — Черт возьми, боюсь, как бы не нанесло заразы ветром.
Ялик повернул назад.
— У твоего папаши черная оспа, вот что, мальчик! — продолжал он. — И ты это прекрасно знаешь… Что же ты сразу не сказал?
Гек всхлипнул:
— Я раньше всем так и говорил, а они тогда сразу уезжали и бросали нас.
— Бедняга! — пожалел его третий из мужчин.
И ялик исчез в тумане.
Гек поплыл обратно, в направлении к плоту. Туман стоял такой густой, что плота не было видно.
— Джим! — крикнул Гек.
— Я здесь, Гек, — донесся слабый крик откуда-то справа.
Гек стал грести на крик, но наткнулся на островок, и кустарник коснулся его лица.
— Гек!.. — снова раздался слабый крик, теперь уже сзади.
Гек стал грести обратно, и в это время… послышался шум двигающегося парохода и удары в колокола.
Гек стал грести в сторону.
И в это время из тумана, сверкая раскаленными топками, как чудовище, возник пароход и прошел вплотную возле лодки Гека, и он почти рядом со своим лицом увидел его огромное колесо.
Что-то кричал капитан, вразнобой ругались матросы.
Лодку накренило и чуть не перевернуло. Пароход прошел и скрылся в тумане.
— Джим! — закричал Гек.
Было тихо.
— Джим! — крикнул он громче и со слезами в голосе.
Тишина.
— Джим!!! — заорал Гек во всю мочь.
Послушал. Потом сел, бросил весло и заплакал.
Когда Гек проснулся, звезды ярко сияли, туман рассеялся. Гек сел в лодке, огляделся по сторонам.
Впереди виднелось черное пятно на воде. Гек погнался за ним и, когда подплыл близко, увидел, что это плот.
Джим сидел и спал, свесив голову на колени, а правую руку положив на весло. Весло было сломано, и весь плот занесло илом, листьями и сучьями.
— Эй, Дзсим, — весело крикнул Гек, — разве я уснул? Чего ж ты меня не разбудил?
Джим открыл глаза и испуганно забормотал:
— Господи помилуй, никак это ты, Гек? Дай-ка я потрогаю тебя, сынок… Нет, в самом деле, ты не утонул…
— Что с тобой, Джим? Выпил ты, что ли…
— Выпил? Где же я выпил? Когда это я мог выпить?
— А чего ж ты несешь такую чепуху?
— Какую чепуху? Разве ты не потерялся в тумане?
— В каком тумане? Никакого тумана я не видел.
— Гек! Гек Финн! Погляди-ка мне в глаза! Погляди мне в глаза! Разве ты никуда не уходил?
— Я уходил? Да что ты? Мы с тобой сидели всю ночь и разговаривали! А потом ты уснул. Тебе, наверное, приснилось!
— Приснилось?
— Ну да…
Джим помолчал, должно быть обдумывая, потом сказал:
— …Я никогда так не уставал во сне! Убей меня бог, это был вещий сон! Течение — это человек, который хочет нам добра. А туман — это человек, который хочет нам зло отвести. Острова — это неприятности, которые грозят нам, если мы свяжемся с нехорошими людьми и вообще со всякой дрянью.
Гек указал на сор и листья на плоту, на сломанное весло:
— А вот это как растолкуешь?
Джим посмотрел на сор, на Гека, снова на сор.
— Как я растолкую? Я тебе скажу! Когда я устал грести и звать тебя и заснул, у меня просто сердце разрывалось: было жалко, что ты пропал, а что будет со мной, я даже и не думал. А когда я проснулся и увидел, что ты опять тут, живой и здоровый, я так обрадовался, что чуть не заплакал, готов был и ноги тебе целовать. Это все мусор, дрянь, — Джим показал на плот, — и дрянь те люди, которые своим друзьям сыплют грязь на голову и поднимают их на смех.
Джим встал, поплелся в шалаш и залез туда.
Гек посмотрел ему вслед и подумал: «Ну вот еще, буду я унижаться перед негром, извинения просить». Он подошел к шалашу, подержал Джима за ногу:
— Джим, ты меня извини, пожалуйста!
Джим высунул голову из шалаша, поднял палец и хотел сказать что-то назидательное, но, услышав коровье мычание, спрятался.
По реке плыла лодка, в ней стояла корова. На веслах сидел фермер.
— Мистер! — обратился к нему Гек. — Скажите, мистер, далеко до Кейро?
— Кейро? Да ты что, сдурел, мальчик? Кейро миль пятьдесят выше по реке. Ты его давным-давно проплыл…
В синем небе заливались жаворонки, внизу стрекотали кузнечики, жизнь была прекрасна.
По пыльной дороге вдоль хлопкового поля шел джентльмен.
Джентльмен шел медленно, чинно, насвистывая марш «Парад-алле». Вдруг донеслись голоса:
— Держи!
Джентльмен замер. Оглянулся.
По хлопковому полю прямо на него бежали — впереди в зеленой шляпе человек с палкой, два толстых, одноглазый, трое в одинаковых ковбойках и семья фермера из семи человек. За ними пестрая толпа.
Джентльмен повернулся и с неожиданной для него прытью пустился по дороге.
Оглянулся.
За ним, метрах в двадцати, намного опередив остальных, мчался тощий малый в соломенном канотье с ковровым саквояжем в руках.
Джентльмен прибавил ходу. Но силы были неравные. Он съежился, ожидая, что его сейчас схватят за шиворот.
Но к великой неожиданности малый промчался мимо джентльмена и, не сбавляя темпа, бежал уже впереди него…
Гек и Джим сидели в шалаше. Плот стоял в заводи у песчаного обрыва.
Вдруг они услышали отдаленный шум и крики.
На берег выбежали человек в зеленой шляпе, семья фермеров из семи человек, трое в одинаковых ковбойках, два толстых, одноглазый, человеке палкой, за ними толпа: тридцать-сорок человек.
Гек взбежал на высокий берег, потом тотчас скатился вниз, крикнул:
— Прячься, Джим!
Джим ящерицей метнулся в шалаш, а Гек отвязал плот и, схватив весло, стал отталкиваться от берега.
В этот момент на середину плота упал ковровый саквояж и тут же, следом за ним, ловко прыгнул тощий малый в канотье.
Он молча, не говоря ни единого слова, выхватил весло из рук Гека и судорожно начал грести.
— Подождите, подождите! — завопил джентльмен, выбежавший следом на берег. Он бросился в воду, вплавь догнал плот и уцепился за бревна.
— Убирайся отсюда! — обозлился малый в канотье и крикнул Геку:
— Мальчик! Дай ему по рукам!
— Я тебе дам! — огрызнулся из воды джентльмен. — Вот я сейчас влезу и так тебя отделаю, что прошлогодний труп в сравнении с тобой покажется огурчиком!
Он влез на плот и отряхнулся, как собака.
На берег высыпала толпа. Впереди: два толстых, семья из семи человек, трое в одинаковых ковбойках, человек с палкой, человек в зеленой шляпе. Они что-то кричали, кидая в беглецов камнями, пустыми бутылками.
Плот уже был почти на середине реки.
Малый в канотье бросил весла, стоял посреди плота, скрестив на груди руки.
— Презренная толпа, — с брезгливым высокомерием произнес он.
— Так, значит, они за вами гнались? — спросил джентльмен. Малый усмехнулся:
— За мной… А вы-то чего побежали?
— Привычка, друг мой! — философски заметил джентльмен.
Он строго поглядел на Гека.
— Ваш мальчишка?
— Первый раз вижу.
— Ты кто такой? — спросил джентльмен, обращаясь к Геку.
— Вильям Митчел, сэр, — ответил Гек.
— А куда ты плывешь?
— В Нью-Орлеан, сэр… Там живет моя тетя, сэр. Мисс Рукар, сэр.
— Так… Ну чего уставился, стань к веслу.
Гек послушался. Джентльмен по-хозяйски прошелся по плоту. Заглянул в шалаш. Джим вылез.
— Тут негр. А ну-ка вылезай!
— Ты кто такой?
— Он беглый? — спросил джентльмен у Гека.
— Нет, сэр, это мой негр! Ночью на наш плот наскочил пароход. Мы-то с Джимом всплыли, а остальные все потонули. И пьяный Папаша, и дядя Бен, и мой братец Айк. Такой был послушный мальчик. Лучше бы я утонул вместо него, право…
— Так, так. Это хорошо.
Малый тем временем открыл свой ковровый саквояж, достал оттуда старую афишу, постелил ее на плоту, вытащил еду: хлеб, кусок сыра и два огурца, разложил все это на афише. Потом сервировал стол: достал солонку, вилку, заткнул за воротник салфеточку, сел по-турецки, начал есть.
Джентльмен постоял еще немного, подумал, молча достал из внутреннего кармана своей хламиды бутыль виски, заткнутую кукурузным початком, поставил на «скатерть».
Малый в канотье посмотрел на бутыль, потом извлек из саквояжа два кожаных стаканчика, после чего сделал широкий приглашающий жест.
Джентльмен сел.
Малый разлил виски по стаканчикам. Выпили.
Снова выпили. Помолчали. Потом малый задумался, вздохнул и проговорил скорбно:
— Подумать только, что я пал так низко, когда стоял так высоко.
Джентльмен, который сидел надувшись, высокомерно спросил:
— Это насчет чего?
— Пусть равнодушный свет доконает меня, я знаю одно — где-нибудь я найду себе могилу, забуду обо всем и мое бедное разбитое сердце наконец успокоится… — меланхолически ответил малый. И стал тереть глаза салфеткой.
Джентльмен рассердился:
— А подите вы с вашим разбитым сердцем! Что вы нам тычете под нос ваше разбитое сердце?
Тогда малый торжественно произнес:
— Господа, я чувствую к вам доверие. Я вам открою мою тайну. Я прямой потомок герцога Бриджуотерского.
Джим вытаращил глаза, а Гек перестал грести.
— И вот я здесь, — продолжал «потомок герцога», — одинокий, лишенный сана, гонимый людьми, в рубище, принужден якшаться с какими-то жуликами на плоту.
Малый выпил и крякнул.
— Послушайте-ка, герцог, — обратился к нему джентльмен, — не вам одному судьба жестоко дала по шапке.
— Да?
— Да! Не у вас одного имеется тайна рождения.
При этих словах пират зарыдал.
— Да? — снова повторил Герцог.
— Да, милорд! Вы видите перед собой несчастного, без вести пропавшего Людовика Семнадцатого, сына Людовика Шестнадцатого и Марии-Антуанетты! Я — король Франции!