— Ты чего, батя? Стульев, что ли, дома не хватает?
Васин молча вышел из комнаты.
Машенька снова глядела «Человек и закон». Вдогонку Васину грохнула музыка из комнаты сына. Жена все талдычила в телефон:
— Вот здесь присутствует Тетерин, теперь он нам заменит вас. Но первым скажет он: «потеря, что покидаете вы нас…»
Васин поставил табуретку, вошел в ванную. Снял пиджак, засучил рукава, открыл кран, взял мыло… Сквозь шум воды слышался голос жены.
— Как… Невосполнимая потеря? В размер чуть-чуть не укладывается, Геннадий Яковлевич…
Васин швырнул мыло, вышел в прихожую.
— Дай-ка! — он сказал это так, что жена послушно протянула ему трубку.
— Здравствуйте, Геннадий Яковлевич, это муж. Есть вариант. Слушайте. «Теперь назначен нам Тетеря! И каждый здесь, конечно, рад! Давайте дружно мы теперя! Тетерю поцелуем в зад!» Как? По-моему, точно в размер и товарищу Тетерину наверняка понравится.
Жена нажала на рычаг.
— Ты… ты что наделал?! Это же он! Сам Тетерин!
— Тем лучше.
Васин вернулся к умывальнику, стал мыть руки.
В ванную вошла жена.
— Павел, что за глупая шутка? Я сейчас наберу номер, а ты извинись.
Васин молчал.
— Павел, ты соображаешь, в какое положение ты меня поставил?
Васин молчал.
— Хомячок, надо отвечать, когда к тебе обращаются.
Васин вытер руки полотенцем, повернулся к жене.
— Она там, — он показал на столовую, — разлагается. А вам всем плевать. Садисты.
Подхватив табуретку, он ушел на кухню. Закрыл за собой дверь.
Жена заглянула в столовую. Машенька сидела перед телевизором, смотрела, как дети гуляют по бульвару.
Люся читала. Васин взял половник, налил себе в тарелку, сел за стол, взял ложку…
— Папа! Это же кисель! — невестка схватила его за руку.
Васин взглянул, в тарелке и в самом деле был кисель.
— Ну, вы, папа, совсем заработались.
Люся встала, сменила тарелку.
— Вам брусничный лист надо пить, в нем железо.
Она взяла с подоконника такую же кастрюльку, поставила на плиту:
— Папа, вот в этой всегда суп. А это Машкина. Видите, на ней Гера цветочек нарисовал? Эту не трогайте.
Люся села, пододвинула свекру салат, постучала пальцем по книжке.
— Очень умная книжка. Только на вечер дали. У нас в больнице за ней очередь… А вообще-то, папа, что вам стоит звякнуть директору книжного магазина, чтобы и нам продавали со склада дефицитную литературу.
— Люся, — сказал Васин, — не называй меня папой, пожалуйста.
— Почему?
— Я прошу.
— Ладно… А почему все-таки? Я же вас так с самого начала зову.
— Не будем уточнять.
Взгляд у Васина был недобрый.
— А как мне вас называть? Товарищ Васин?
— Меня зовут Павлом Ивановичем.
— Ну, это для близких. А я уж лучше к вам буду обращаться официально. Как вы спали, товарищ Васин? Кушайте салат, товарищ Васин…
— Вон отсюда, — тихо сказал Васин.
— Что? — губы у нее дрогнули.
— Вон.
Васин встал и вышел.
Жена была снова у телефона.
— Нет, Геннадий Яковлевич. Ну, как вам такое могло прийти в голову! Вы же знаете, как я к вам отношусь! Я и сама в полном недоумении. Это совершенно на него не похоже.
Из комнаты сына по-прежнему доносился рок. Телевизор работал вовсю.
Васин вошел в спальню. Захлопнул за собой дверь. На кровати лежали платья жены. Он сбросил их на пол. Сел.
Вошла жена. Увидела свои платья на полу.
— Павел, что происходит?
Муж молчал.
— У тебя неприятности на работе?
Он молчал.
Тогда она вскричала:
— Гладила же платья! Снова все гладить? Что такое, в конце концов!
Глаза ее наполнились злыми слезами.
— Мне противен твой подхалимаж, — сказал Васин.
— Какой подхалимаж? При чем тут подхалимаж? Человек уходит на пенсию. Его провожают, говорят теплые слова. Элементарное проявление вежливости.
— Кто уходит? Тетерин?
— Не Тетерин, а Ковалев! А Тетерина, наоборот, назначили вместо него!
— Именно.
— Что? Что именно?
Вошел Гера.
— Батя, Люся плачет.
— Что случилось? — растерянно спросила жена. — Что он еще натворил?
— Я этих девиц расчетливых терпеть не могу!
— Батя, подбирай выражения, — сдерживаясь, посоветовал сын.
— Гера, не обращай внимания. У папы неприятности. Иди, иди…
— Погоди, мать. Батя, кто расчетливая? Люська? В чем? В том, что вышла замуж за студента без стипендии? Смешно.
— Смешно? Смейся, — сумрачно сказал Васин. — Не за тебя она замуж выходила.
— А за кого?
— За меня.
— Вот это уже новость, — удивилась жена.
— Да. Думала, отец этого хлюпика — взяточник. Будет у нее и дача, и машина.
— Чушь собачья! — возмутился сын.
— А кто меня просил устроить двухкомнатную квартиру? Папа римский?
— Да, просила! — в дверях появилась Люся с Машенькой на руках. — Ну и что тут такого? Каждой женщине хочется быть хозяйкой в своем доме.
— У тебя есть своя жилплощадь. Хозяйничай там.
— Товарищ Васин, а вы видели эту, извиняюсь за выражение, жилплощадь? — спросила Люся.
— Товарищ Васин, почини, — Машенька протянула деду куклу.
— У тебя есть отец. Пусть он чинит. Я всякую жилплощадь видел, — ответил Люсе Васин. — А здесь — я хозяин. Не нравится — скатертью дорога!
— У Геры диплом. Ему нельзя мешать, — сказала внучка.
— Батя, Люся — моя жена, и я тебе запрещаю с ней говорить в таком тоне.
— А вот запрещать ты не имеешь права. Ты пока абсолютный нуль!
— Павел, может, ты достаточно уже наговорил! — оборвала его жена. — Это уже невыносимо!
— Так, — Васин поднялся во весь свой небольшой рост. — Всем я тут мешаю.
Он пошел в ванную. Надел пиджак, сунул в карман пиджака зубную щетку и бритву. Постоял. Ковырнул пальцем кафельную плитку на стене. Плитка отлетела, разбилась. Стукнул кулаком — отлетело сразу три.
На грохот в ванную заглянула жена:
— Совсем очумел?
Васин вышел в прихожую, надел шляпу, взял плащ.
— Паша, ты куда? — спросила Машенька.
— Вот! Вот кого мне жалко! Совсем ее искалечите! Бедная девочка!
Васин взял портфель и ушел.
В холле гостиницы за столиками мирно дремали интуристы и командировочные.
Администратор, не поднимая головы, сказал:
— Мест нет.
— Есть, — уверенно сказал Васин и протянул свое служебное удостоверение. — Будьте любезны, номер с ванной.
Администратор посмотрел в удостоверение, вернул:
— Сожалею, товарищ Васин, но ничем не могу помочь. Своих горожан мы вообще не поселяем.
— Это почему же?
— Свои дома спят.
— Ну, а если я десятку в паспорт суну?
— Идите домой, Павел Иванович…
— Так. Рост благосостояния… Сколько же вам надо? Двадцать пять?
— Сами уйдете? Или позвать милиционера?
— Я-то уйду сам. А вот вас отсюда действительно увезет милиция. И не домой. Отнюдь!
И с этими словами Васин пошел к выходу.
У дверей он увидел сидевшего на стуле пожилого человека в синем пиджаке с блестящими пуговицами.
— Что вы здесь расселись? — сказал он сурово. — Встаньте и откройте дверь.
Человек удивился.
— Эни, что он сказал? — спросил он по-английски. Девушка, которая стояла рядом, и о чем-то болтала с молодым человеком, ответила:
— Он просит открыть дверь, Джордж.
— О, конечно. Прошу.
Иностранец встал, открыл дверь.
Васин немного растерялся попервоначалу, но все же сказал:
— Мерси.
Вышел.
— Вот народ, — сказал швейцар, который сидел по другую сторону двери, иностранцу. — Лень самому дверь открыть.
Васин вышел на улицу. Было темно, сыро, моросил дождик. Васин отступил под навес, достал потрепанную записную книжку, перелистал. С сомнением покачал головой. Полистал снова.
Но тут из гостиничного ресторана грянула музыка. Несколько секунд Васин колебался, но голод пересилил, и он направился к ресторану.
— Вы один? — спросил метрдотель.
Васин кивнул.
— Пожалуйста, — сказал метрдотель — сама любезность. Два шага, и они остановились перед столом. На нем стояла бутылка с шампанским. Рядом — небольшой магнитофон.
— Здесь уже сидят, — сообщил метрдотелю Васин.
— Ничего, — улыбнулся тот. — Вы не помешаете.
Он протянул Васину меню. И испарился.
Васин сел. Обвел взглядом зал. Танцевали так, будто завтра потоп. Азартнее других длинный парень в шляпе и его партнерша.
Васин открыл меню. Провел пальцем по странице.
Музыка перестала играть. К столику подошел именно тот парень в шляпе с девушкой.
— Здравствуйте, — сказала девушка Васину.
Сели. Парень снял шляпу, положил на стол. Потом нажал кнопку магнитофона, отмотал. Нажал другую кнопку. Прозвучала музыка.
— Пишет, — сказал он девушке.
Та радостно кивнула.
— При ресторане существует гардероб, — заметил Васин парню, намекая на его головной убор.
— Обязательно, — согласился парень и снова надел шляпу.
— Это я Саше подарила, — объяснила девушка Васину. — Он теперь в ней спать будет.
Парень, не робея под уничтожающим взглядом Васина, разлил шампанское на три бокала.
— Ну, — Саша поднял бокал, звякнул по бокалу Васина. — За Анастасию! — И выпил.
— Молодой человек, прежде чем… — начал Васин. Но тут снова загрохотал оркестр, и закричала певица.
Саша включил магнитофон, вскочил, протянул руки Насте, и они скрылись в толпе.
Из полумрака возник официант. Раскрыл книжечку, чтобы записать заказ.
Васин тяжело поднялся из-за стола. Указав пальцем на полный бокал шампанского, сказал:
— Получите с меня за бокал этих пузырей.
— Пролетарская, какой дом? — спросил водитель.
— Шесть, — ответил Васин, заглянув в записную книжку.
Машина остановилась. Васин вынул два рубля. Таксист взял деньги, протянул руку, чтобы выключить счетчик.