— Друг, открой, там меня два генерала провожают. Выпью с ними по бокалу и вернусь обратно.
— Обращайтесь к начальнику, — строг пограничник на посту.
— Где он?
Пограничник показал в глубину аэропорта.
Мераб направился к лестнице и столкнулся со стюардессой.
— Девушка, где ваш начальник сидит?
— А кто вам нужен?
— Самый главный.
— Федоров?.. Третий этаж, вторая комната.
Мераб взбегает на третий этаж, подходит ко второму кабинету, дергает за ручку двери, но дверь заперта.
Инга и Якоб нервничали у таможенной стойки. По радио повторили:
— Пассажиров, улетающих рейсом 827, просят пройти на посадку…
— Опоздаем! Пойди, скажи, пусть объявят по радио, чтобы этот идиот вернулся, — глаза Инги гневно блестели.
— Соображаешь, что говоришь? Если узнают, что я кому-то отдал свой паспорт, его вообще отнимут, — сказал Якоб, с ужасом осознавая ситуацию.
Мераб нервно бегал перед кабинетом. Появилась уборщица с метелкой и тряпкой.
Мераб показал на кабинет:
— Где он?! Там кончается посадка!
Уборщица посмотрела на часы:
— Иван Петрович в столовой должен быть.
Мераб снова понесся по стеклянным галереям, по лестнице.
Он вбежал в столовую. За столами обедали люди в летной форме. Мераб выбрал того, у кого было больше всех нашивок на рукаве.
— Вы Иван Петрович?
— Я, — спокойно ответил Иван Петрович, с аппетитом поглощающий суп.
— Иван Петрович, выпустите меня, пожалуйста!
— Куда?
— Обратно. В Советский Союз. — Мераб показывает паспорт. — Я не улетаю! Это мой брат. Я взял его паспорт и прошел. Пошутил! А солдат не выпускает. Скажите ему!
Иван Петрович смазал кусочек мяса горчицей, откусил, поморщился. Затем, вздохнув, сказал:
— Это тебе, браток, не я нужен. Я по перевозкам. Тебе, браток, нужен Лунц. Его ищи.
Мераб быстро бежал по залу, лавируя между пассажирами. Стюардесса, стоявшая у стеклянного отсека выхода к рейсу «Москва — Вена», увидев в руках Мераба посадочный талон, крикнула:
— Пассажир, вы куда?
Мераб остановился:
— Мне Лунц нужен! Где его найти?
Стюардесса посмотрела список пассажиров:
— Он в самолете. Пройдите здесь.
Она указала на арку контроля на металл. Мераб отдал ей связку ключей и прошел через арку.
Стюардесса провела его по рифленому коридорчику и ввела в салон самолета.
— Вот он. Больше не регистрировались, — сказала она другой стюардессе и ушла.
Стюардесса самолета, лучезарно улыбаясь, обратилась к Мерабу:
— Проходите. Садитесь.
— Некогда мне здесь сидеть! Позовите Лунца! Стюардесса посмотрела на всклокоченного пассажира с горящими ненормальными глазами и, взяв в руки микрофон, объявила:
— Пассажир Лунц! Вас разыскивают!
С последнего ряда поднялся мужчина в кожаных шортах и тирольской шляпе с пером.
— Их бин Лунц! Вас волен зи?
— Ну, вот он! А вы волновались, — стюардесса старалась успокоить Мераба.
У окошка справочной паниковали родственники.
Инга оттолкнула мужа:
— В милицию! В милицию позвоните! Там он!
Девушка нажала кнопки компьютера. На дисплее возник список пассажиров.
— Нет, все правильно. Пассажир Якоб Папашвили на борту самолета Москва — Вена.
Мераб нервно курил, стоя у туалета. Дверь туалета открылась, оттуда вышел летчик. Мераб пошел за ним по проходу.
— Товарищ пилот…
Летчик вздохнул:
— Ну, что еще?
— Друг, а если сейчас у кого-то острый приступ аппендицита, можно сделать в Киеве вынужденную посадку?
Летчик устало отмахнулся:
— Да ну тебя… Сядь, поспи, пойдешь в Вене в посольство, они все сделают.
Мераб неохотно вернулся на свое место. Рядом с ним сидел Боря Париж, листая какой-то потрепанный журнал.
— Ты, террорист, лучше у них парашют попроси, пока над нашей территорией летим, — посоветовал он.
Мераб сердито покосился на попутчика и отвернулся. Слева от него, через проход сидел розовощекий господин с балалайкой на коленях.
Мераб обратился к нему по-английски:
— Мистер, в Вене советское посольство далеко от аэродрома?
— Не знаю. В Вене есть очень красивый готический собор.
Сзади Мераба похлопал по плечу Борис и показал картинку в журнале, где на берегу моря расположились современные бунгало.
— Гавайские острова!
Мераб кивнул и наклонился к Боре:
— У тебя доллары есть?
— Мало-мало есть.
Мераб достал из кармана советские деньги и сказал тихо:
— Будь другом, поменяй десять долларов. А то у меня валюты нет.
Борис ухмыльнулся:
— Спрячь эти бумажки, здесь они никому не нужны.
И снова ткнул пальцем в картинку:
— Вот в этой гостинице буду жить.
Мераб достал из кармана кресла свои две бутылки шампанского и снова обратился к розовощекому господину, протягивая бутылки:
— Мистер, хотите шампанского?
— О, спасибо! Русские очень гостеприимны. Москва… Большой театр. Вот этот господин, — мистер кивнул на Бориса, — подарил мне русскую балалайку.
Вдруг Борис обратился к туристу:
— Мистер, можно на минуточку?
Он взял балалайку, потренькал по струнам.
— Извините, передумал. Там, в России, начхать на нее было. А как границу перешел — сразу ностальгия.
Он спрятал балалайку и взамен протянул иностранцу коробку спичек.
— Чейндж! Пикассо! Голубь мира!
Иностранец повертел в руках коробок. Там был изображен горящий петух и написано: «Берегись пожара!» Иностранец отложил спички в сторону и стал прятать бутылки шампанского в кармашек кресла.
— Э-э, мистер, извините, но это не подарок. Если можно, десять долларов, — сказал Мераб.
Иностранец с обидой вынул бутылки. Поставил их в проход между креслами и сказал:
— И ваш Большой театр тоже ничего особенного! Девятнадцатый век!
Мераб с двумя бутылками шампанского вышел на площадь перед венским аэропортом. Внимательно посмотрел по сторонам и направился к черному лимузину, за рулем которого сидел шофер в фирменной фуражке.
— Довези до советского посольства. Я тебе бутылку шампанского дам, — по-английски обратился к нему Мераб.
— Не понимаю, — тоже по-английски ответил ему шофер.
— По-английски говоришь?
— Немного.
— Тогда довези до посольства, а я тебе бутылку. Шофер посмотрел на него с недоумением.
Сзади раздался голос Бориса:
— Ладно, террорист, поехали! Я угощаю!
За его спиной стоял Боря с маленьким чемоданчиком в одной руке и балалайкой в другой. Они уселись в такси.
Машина развернулась на площади и выехала на автостраду. Борис сказал таксисту на плохом английском:
— Сначала в советское посольство, а потом в лучший отель.
И начал ковырять перочинным ножичком в своей балалайке.
Мераб глазел в окно на проносящиеся мимо автомобили.
— О, «Мерседес»! Друг, это последняя модель?
— Нет. Последняя 560, — сказал таксист.
Борис, не отрываясь от балалайки, спросил Мераба:
— Английский откуда знаешь?
— В иняз поступал. Ва! Это же виноград! Гляди, у них виноград тоже растет.
Борису пришла в голову интересная мысль:
— Слушай, есть деловое предложение: иди ко мне секретарем. Питание бесплатное, проезд и суточные: 5 долларов в день.
Но Мерабу было не до Бориса.
— Смотри, смотри: «Феррари»! 500 километров может дать.
Борис похлопал его по плечу.
— Ты лучше сюда посмотри, мой друг.
Он снял крышку балалайки, залез внутрь и достал оттуда туго перевязанную бечевкой пачку долларов.
— Совместное предприятие: балалайка советская, доллары мои!
Мераб смотрел на зеленую пачку, открыв рот.
— Ну что? Едем на Гавайи? — Борис был явно доволен произведенным эффектом.
— А ты разве не в Израиль? — удивился Мераб.
— Я? К иудеям? Побойся бога! Что я там забыл? Я потомственный дворянин. Племянник графа Юсупова. Справку показать?
Он достал какую-то бумажку, покрутил ею перед носом Мераба и стал запихивать в карманы пачки долларов.
— Сейчас для начала рванем в Монте-Карло, покрутим рулетку, а потом на Гавайские острова. — Борис обратился к таксисту. — Отсюда в Монте-Карло такси идет?
— Зачем в Монте-Карло? Здесь тоже рулетка есть.
Однако раньше, чем в советском посольстве и отеле, Борис и Мераб оказались в торговом центре. Как истинно советские люди.
Мераб в отсеке телеаппаратуры рассматривает технику.
Из отсека «Все для джентльмена» выходит Боря Париж, одетый по самой последней моде. Точно так, как одет манекен на витрине.
— Секретарь! Пошли вращаться в светском обществе. — Боря дал время Мерабу полюбоваться на себя и пошел.
Мераб догнал его:
— Подожди. Давай мне японское видео купим. А дома я рублями отдам, кому скажешь.
— Работать ко мне идешь?
Мераб тяжело вздохнул:
— Я же сказал: не могу. У меня там брат остался.
— Тогда извини. Здесь капитализм. Человек человеку волк. — И хищно оскалив зубы, Боря зарычал на Мераба.
Советское посольство располагалось в красивом старинном особняке XIX века. Перед литой чугунной решеткой расхаживает австрийский полицейский с автоматом и рацией.
Хлопнула дверца такси. Полицейский обернулся, внимательно посмотрел. Из такси с двумя бутылками вылезает Мераб.
— Ну, привет Москве! — Борис машет рукой Мерабу, говорит таксисту: — Шнель! Рулетка! Гитлер капут!
Такси срывается с места и уносится вдаль по улице.
Мераб, покосившись на полицейского, подходит к ограде, ставит бутылки на тротуар, дергает калитку. Затем деликатно нажимает на кнопку звонка.
Дверь особняка приоткрывается, оттуда выглядывает человек.
— Здравствуйте! Откройте, пожалуйста, — просит Мераб.
— Воскресенье. Нету никого. В понедельник приходите, — отвечает сторож. И закрывает дверь.
Мераб снова нажимает на кнопку. Дверь открывается.
— Но у меня очень важное дело. Меня сегодня же надо отправить в Москву. Срочно.