— Документы есть?
Мераб достает паспорт Якоба.
— Вот. Но это…
Сторож, увидев паспорт Якоба, говорит:
— Господин репатриант! В понедельник принесете заявление — в течение трех месяцев получите ответ.
— Я не репатриант! Это ошибка, я наш, советский!
Сторож закрыл дверь. Мераб несколько раз нажимает на кнопку.
— Ну что хулиганишь? Полицию пригласить? — раздался из-за двери голос сторожа.
Мераб постоял немного, потом сел на тротуар, поставил бутылки с шампанским на асфальт, достал сигареты и спички, закурил и бросил спичку.
По той стороне улицы шла какая-то дама с собачкой. Собачка присела и нагадила. Дама тут же достала из сумки совок, подобрала за собачкой и бросила все в урну.
Мераб посмотрел на полицейского, поднял брошенную спичку, положил ее в карман, встал, решительно подошел к калитке…
…и нажал кнопку всей пятерней.
Дверь распахнулась.
— Опять? — строго спросил сторож.
— Ну, вот что, товарищ дипломат! Немедленно позвоните послу и вызовите его сюда! Пусть приедет и разберется.
— Господин полицейский! Прошу обеспечить дисциплину вокруг посольства! — не обращая внимания на слова Мераба, сказал сторож австрийскому полицейскому.
Полицейский жестом показал Мерабу, чтобы тот убирался.
— Не надо так! — Мераб раздраженно повторил жест полицейского. — Сейчас контакты! Сейчас СССР — Австрия! Дружба!
— Дружба не здесь. Дружба за углом, — ответил полицейский.
В это время по площади маршировал духовой оркестр почтальонов.
На стене дома мраморная доска с надписью на немецком и русском языках: «Общество дружбы Австрия — СССР».
Мераб толкает дверь и входит в вестибюль — никого. Только стенды с фотографиями советских республик.
Издалека слышится стрекот пишущей машинки. Мераб двигается на этот звук. Открывает дверь. За письменным столом печатает на машинке пухленькая австриячка.
— Добрый день! — говорит Мераб по-русски.
— Здравствуйте. — Австриячка плохо говорит по-русски.
Мераб ставит перед ней две бутылки шампанского.
— Это вам. От Советского Союза.
— О! Данке шейн!
Мераб осматривается вокруг, садится в кресло напротив девушки. Смотрит на нее. Она смущенно улыбается, поправляет прическу.
— А я вас сразу узнал, — говорит Мераб томным голосом.
— Но я не была в Советском Союзе. Только будущий год.
Мераб переходит на английский:
— Нет… Это другое. Когда я был маленьким, мне все время снился один сон. Я иду мимо высокого каменного забора, а оттуда мяч вылетает. Вдруг калитка сама открывается. А там на зеленой травке стоит девочка. В белом платье и говорит: «Заходи, Мераб!» А знаете, кто была эта девочка?.. Вы.
— Так похожа на меня?
— Копия. Позвонить от вас в Москву можно?
— Конечно, нет проблем. Завтра придет господин Кюхинке. Я думаю, он разрешит.
— Понимаете, дело срочное. Я случайно взял паспорт брата, а он меня там ждет. Не может выехать.
Мераб достает из кармана паспорт и показывает девушке.
— Это не ваш паспорт? — удивляется австриячка.
— Нет.
— А где ваш?
— Мой в Тбилиси.
— Тогда нельзя ходить с этот паспорт по улице. Если вас будут задержать, то могут посадить в тюрьму. Тогда вы нарушили нашу границу с чужим документом.
Полицейский с автоматом и рацией внимательно смотрит, как Мераб независимой походкой приближается к калитке посольства. Мераб по-приятельски улыбается полицейскому и нажимает кнопку звонка. Дверь не открывается.
В окне появляется лицо вахтера и сразу исчезает.
Полицейский подносит ко рту рацию.
Мераб сложил ладони рупором.
— Товарищ вахтер, откройте калитку, пожалуйста. Мне в помещение не надо! Я посижу здесь на травке.
Из-за угла выезжает патрульная машина. Тормозит. Из нее вылезают два полицейских и направляются к Мерабу.
Мераб истошно кричит:
— Товарищ вахтер!
Он подпрыгивает и начинает подтягиваться, пытаясь перелезть через ограду. Полицейские пытаются схватить его за ноги. Мераб отчаянно лягается и кричит:
— Слушай, открой! Они меня уже поймали! Открой, тебе говорят!
Полицейским, наконец, удается его схватить за ноги, и они начинают отдирать его от прутьев решетки.
Если бы вчера Мерабу сказали, что через день он окажется в австрийском полицейском участке, он бы посмеялся. Но вот он здесь. Его фотографируют в фас и в профиль. Снимают отпечатки пальцев.
Возле здания, где размещался Сохнут, засунув руки в карманы, прохаживались двое парней в кожаных куртках и джинсах.
Подъехала патрульная машина. Парни на всякий случай быстро сунули руки за пазухи.
— Полиция! — сказал полицейский, выходя из машины. И предъявил полицейскую карточку.
Второй полицейский вытащил из машины упирающегося Мераба.
— Минутку, — сказал в переговорник на иврите: — Господин Голд. Тут полиция.
Дверь открылась. Выглянул маленький господин Голд в фетровой шляпе.
Полицейский обратился к нему:
— Вы давали слово, что ваша организация будет встречать своих эмигрантов и тут же отправлять их в Израиль!
— Мы так и делаем.
Полицейский предъявил паспорт Якоба:
— А этот что? Устроил демонстрацию у советского посольства.
Голд взял в руки паспорт и закричал на Мераба тоненьким голосом.
— Господин Папашвили! Где вы были? Я лично стоял у трапа и держал плакат с вашей фамилией! Или вы читать не умеете? А где ваша жена? Где ребенок? Тоже где-нибудь хулиганят?
— Гриппом заболели. Потом приедут.
Голд и Мераб поднялись по лестнице и пошли по коридору.
— Самолет улетел. Шульман ушел. Что прикажете делать? Одни устраивают драки в клубах, другие… — Голд останавливается и прислушивается. — Тихо! Он опять.
На весь коридор из какой-то комнаты раздавался голос Бориса Парижа.
— Ну, ладно, Марик, не можешь тысячу, пришли пятьсот. Да?.. Ну, ладно, сука! Наш шарик маленький. Мы еще встретимся!
Голд открыл дверь в комнату.
— Целую. Пока, — сказал Борис, увидев вошедших. И положил трубку.
— Вы опять?! Шульман меня убьет. Кто за это будет платить?
— Маме звонил. Один я у нее, — мрачно отвечает Борис.
Голд подходит к стене и выдергивает шнур телефона из розетки. Кладет телефон в ящик стола, запирает ящик и говорит Мерабу:
— Ждите меня здесь. Я попытаюсь Шульмана найти.
Голд ушел. Борис встал, закрыл поплотнее дверь. Затем взял со стола канцелярскую скрепку, поковырял в замке ящика. Открыл и извлек телефон.
— Козлы вонючие, — ворчал Борис, набирая номер. — Как письма из Америки, так у них бассейны и «Мерседесы». А как доллар попросишь — они все на мели. Алло, девушка! Какой код в Израиль? Спасибо.
И снова стал набирать номер какого-то телефона.
— Проиграл? — спросил Мераб.
— Какого хрена я туда поперся?! Ты когда-нибудь видел, чтоб девять раз подряд черное выпадало?.. Вот оно, еврейское счастье!
— А ты разве еврей?
— А кто же? У меня бабушка еврейка была. Справку показать?
Мераб подошел к окну, выглянул. Под окном ходили двое парней.
— Боря, ты можешь этих парней отвлечь? А я убегу.
— Зачем? Скажи им, что ты не еврей. Они тебя сами отсюда выкинут.
— И меня посадят.
— За что?
— За то, что австрийскую границу с чужим паспортом нарушил.
— Да?..
И вдруг Борис радостно завопил:
— Слушай, как я сразу не сообразил! Так тебя и наши посадят! Переход границы по подложным документам. От трех до пяти лет. Обязательно посадят.
Мераб вдруг яростно ударил кулаком по шкафу.
— Эх, если б я только мог его поймать! Мамой клянусь, больше ничего не хочу! Руки бы ему оторвал!
— Кому?
— Тому, кто первый придумал этот полосатый столбик в землю воткнуть!
— Пятьсот долларов за идею даешь?
— Какую идею?
— Твой брат к кому в Израиль летел?
Вася стоял с биноклем, наблюдая за окном соседнего дома. Девушка в окне высунула язык.
Раздался звонок. Вася открыл дверь. На лестничной площадке перед дверью стоял Якоб с семьей и вещами.
— Вы не улетели? А где сержант? — Вася был удивлен.
— Сволочь он, а не сержант! Больше всех таких ненавижу! — В этот момент Инга действительно люто ненавидела Мераба. — Здесь из себя патриотов строят, а случай подвернется — сразу туда!
В глубине квартиры зазвонил телефон.
Борис стоит в дверях, выглядывая в коридор.
Мераб кричит в трубку:
— Яша, подожди, не ори. Ты меня слушай. Времени нет. Уезжайте в Грузию. И сидите там тихо, никуда не ходите, я через неделю вернусь… Я потом все объясню. Слушай, дай мне адрес Ингиного дяди, который в Тель-Авиве живет.
— Атас! Шульман идет! — Борис махнул Мерабу рукой.
— Ладно. Уже Шульман пришел. Пока! — попрощался Мераб с Якобом.
Таможенный контроль рейса на Израиль в венском аэропорту очень строгий: полицейские, автоматчики. Группа пассажиров стояла в очереди на таможенный контроль. Среди них Мераб и Боря Париж.
— Не нравится мне эта обстановочка! — говорит Борис, поглядывая на овчарок. — Как в колонии строгого режима, а?
— Не знаю, — пожал плечами Мераб. — Не был.
— Ничего. Ты еще молодой. У тебя все впереди.
Мераб дремал, сидя у окна. На табло зажглась надпись: «Не курить. Пристегнуть ремни». Самолет со стуком выпустил шасси.
Сверху спустилась рука и надела ему на голову «ермолку».
— На! С тебя семь шекелей. — Боря опустился в соседнее кресло. Его голову украшала такая же шапочка. Мераб снял ермолку и стал рассматривать.
— Да, пока не забыл. Я тут с одним малым договорился. Он тебе бесплатно обрезание сделает, — с сердечным видом сказал Борис.
— Отстань!
— Тихо, кацо, не дергайся. Ты теперь еще одну границу нарушил. Усек? Надень шапочку и будь примерным иудеем.
Мераб посмотрел на ермолку, тяжело вздохнул и надел ее себе на макушку. Сзади в щель между креслами высунулся бородатый мужчин