«Он выбрал меня! — подумала я, и сердце мое растаяло. — Он мог иметь любую, а выбрал меня!»
А вдруг здесь что-то не так? Что, если через минуту он покажет мне свою коллекцию плеток, ножей или пилу и разрежет меня на части?..
— Ничего, — прошептала я. — Я тоже уже лет сто сексом не занималась.
— Вот как? — сказал он. Потом спросил погромче: — А почему мы шепчемся?
— Не знаю, — хихикнула я.
Затем последовал ритуал надевания презерватива. Ну, вы знаете — поиски в ящике, шорох разрываемого пакетика, иногда вопрос: «Этой стороной? Или наоборот?» Наконец резинка надета, только эрекцию как корова языком слизнула.
Слава богу, с Адамом был не тот случай.
Теперь мы подошли к моменту, который я буду описывать несколько туманно. Извините, если разочарую вас, но я не хочу рассказывать в деталях о наших сексуальных сношениях с Адамом (надеюсь, вы обратили внимание на множественное число). Если бы я взялась все это описывать, то уподобилась бы учебнику анатомии для первокурсника.
Еще я могла сделать это описание похожим на страничку в порнографическом журнале, все эти ахи-охи, выгибание спины и акробатические этюды.
Но мне не удалось бы тогда поведать, как все было чудесно (все три раза) и какой счастливой я себя чувствовала.
Можно сказать, что все мы получили удовольствие.
Под «все мы» я, естественно, подразумеваю себя и Адама.
У меня не было претензий.
У него не было претензий.
Полное удовольствие!
Я с большим смущением должна признаться, что он целовал меня всюду, буквально всюду. И еще он легонько меня покусывал, от чего меня бросало то в жар, то в холод.
У меня слов нет, чтобы описать, что я ощущала, когда он был во мне. Как я боялась, что мне будет больно, и каким осторожным и ласковым он был.
Если вы думаете, что я стану передавать вам, как он шептал мне, задыхаясь, какая я красивая, какая замечательная у меня кожа и как он меня хочет, то вы сильно ошибаетесь.
Вам придется включить свое воображение и представить, как я обвивала его ногами, чтобы он проник еще глубже, и думала, что умру, если он остановится.
И вам не следует знать, что, когда он… ну, кончил и мы оба лежали потные и задыхающиеся, он взглянул на меня, засмеялся и сказал:
— Господи, ну ты и женщина!
Когда-то до родов я слышала, что после рождения ребенка секс становится значительно лучше в результате разных изменений в организме во время родов. Эти изменения приводят к большей чувствительности и появлению новых эрогенных зон, так что секс приносит большую радость.
Рада сообщить вам, что все это правда.
Секс с Адамом очень отличался от того, что я испытывала с Джеймсом. Стоило мне преодолеть смущение, как все стало замечательно. Таким образом, речь идет о побочном эффекте родов, который, увы, еще недостаточно освещен в прессе.
Хотя весьма вероятно, что я мелю ерунду. И на самом деле мне было лучше всего лишь потому, что Адам обладал более крупным МД, чем Джеймс.
Я никогда не покупалась на уверение, что размер — далеко не главное. Точно так же, как богатые люди никогда не станут утверждать, что счастье нельзя купить за деньги. Единственными людьми, утверждающими, что размер не имеет значения, являются мужчины с очень маленькими пенисами.
Когда мы закончили (в третий раз), то долго лежали, болтали и смеялись.
— Ты помнишь тот день в спортзале? — спросил Адам.
— Ммм… — промычала я, не в состоянии ничего внятно выразить, настолько я была расслабленной и довольной.
— Это было ужасно, — сказал он.
— Почему? — заинтересовалась я.
— Потому что мне очень тебя хотелось.
— Правда? — удивилась и обрадовалась я.
— Правда.
— Нет, в самом деле? — не отставала я, как настоящий невротик.
— Да, — подтвердил он. — Я даже боялся на тебя взглянуть: вдруг накинусь!
— Но ты был таким серьезным и мрачным, поднимал штангу! — напомнила я ему. — Ты не обращал на меня никакого внимания.
— Да, — сухо ответил он, — и потянул себе почти все мускулы. Не мог сконцентрироваться ни на чем, кроме тебя. Ты так мило выглядела в своем спортивном костюме!
— Да? — восхитилась я и крепче прижалась к нему.
В половине второго я заявила:
— Мне лучше поехать домой.
— Нет, не надо! — взмолился он, обвивая меня руками и ногами. — Я тебя не пущу. Посажу тебя здесь на цепь. Будешь моей секс-рабыней.
— Адам, — вздохнула я, — ты говоришь такие приятные вещи.
Несколько минут спустя я снова сказала:
— Мне пора.
— Ну, если действительно нужно, — неохотно согласился он.
— Ты же знаешь, что нужно.
— Ты бы осталась, если бы не Кейт?
— Да.
Он сел и стал смотреть, как я одеваюсь.
Застегивая пуговицы на платье, я взглянула на него и увидела, что он улыбается, но как-то печально.
— Что-нибудь не так? — взволновалась я.
— Ты постоянно от меня убегаешь, — сказал он.
— Да нет, Адам, — возразила я. — Мне просто нужно уходить.
— Прости, — сказал он и улыбнулся по-настоящему. — Я провожу тебя до двери.
— Только не голышом, — попросила я. — Вдруг кто-нибудь пройдет мимо.
Тут сомневаться не приходилось — я была настоящей дочерью своей матери.
Он долго целовал меня у дверей. Так что удивительно, что я вообще исхитрилась уйти.
— Останься! — шептал он мне в волосы.
— Не могу, — решительно заявила я, хотя больше всего мне хотелось снова подняться по лестнице и залезть с ним в постель.
— Я завтра позвоню, — пообещал он.
— Пока.
Он неохотно меня отпустил.
Наконец я добралась до машины — великое достижение! — и поехала домой.
На улицах было темно и пусто.
Я чувствовала себя очень счастливой.
Я даже не ощущала вины за то, что так надолго оставила Кейт.
Ну, почти не ощущала…
23
Я поставила машину и сунула ключ во входную дверь. В гостиной горел свет. «Странно, — подумала я, — все должны уже в это время спать. Господи, пожалуйста, только не Хелен! Не позволь ей сообразить, где и с кем я была». Я не сомневалась, что мои деяния за последние несколько часов можно легко угадать по моей физиономии.
А может, это Анна еще не спит. Приносит в жертву козу на кухне или что-нибудь в этом роде.
Я вошла в холл. Дверь открылась, и появилась мама. На ней был розовый халат и волосы в бигуди. За ее спиной стоял отец в пижаме. Лица у обоих были белые и испуганные, как будто произошло нечто ужасное. Наверное, и в самом деле так, если взглянуть на мое приключение с Адамом их глазами.
— Клэр! — воскликнула мама. — Слава богу, что ты пришла!
— Что? — испугалась я. — Что случилось?
— Иди сюда и садись, — сказал отец, беря в свои руки бразды правления.
Мне стало дурно.
Произошло что-то ужасное.
— Кейт? — Я умоляюще взглянула на маму и схватила ее за руку. — Что-то случилось с Кейт?
В голове молнией пронеслись тысячи самых ужасных вариантов.
Она умерла во сне.
Ее похитили.
Она задохнулась.
Хелен ее уронила.
И все по моей вине!
Я ее бросила.
Я ее бросила, потому что хотела переспать с Адамом.
Как я могла?!
— Нет-нет, — сказала мама. — С Кейт все в порядке.
— Тогда в чем дело? — спросила я, и снова в голове начали формироваться новые сценарии.
Что-то случилось с одной из моих сестер?
Гангстеры убили Маргарет в Чикаго?
Рейчел пропала в Праге?
Анна получила работу?
Хелен перед кем-то извинилась?
— Это Джеймс, — промямлила мама.
— Джеймс?! — сказала я и медленно села на диван. — Господи, Джеймс…
Когда я думала, что могло случиться с кем-то, кого я люблю, я про него даже не вспомнила.
А между тем, пока я кувыркалась в постели с Адамом, что-то случилось с моим мужем.
Господи, что я за женщина?
— И что с Джеймсом? — спросила я.
Они сидели, с сочувствием глядя на меня.
— Да скажите же! — закричала я. — Пожалуйста!
Я была готова к худшему. Наверняка Джеймс попал в катастрофу, пока я извивалась в страстных объятиях другого мужчины.
Разумеется, я понимала, что жизнь моя кончена. Мне остается только принять обет безбрачия. Или уйти в монастырь. Ни больше ни меньше.
Это будет моим наказанием за то, что я спала с человеком, которого не люблю.
Мне никогда больше не захочется даже взглянуть на Адама.
Он во всем виноват! Если бы я не прыгнула с ним в койку, с Джеймсом все было бы хорошо.
— Он здесь, — тихо сказала мама.
— Здесь?! — взвизгнула я. — Как это — здесь?
Я в тревоге оглядела комнату, будто ждала, что он выпрыгнет из-за шторы или вылезет из-под дивана в смокинге и с сигарой во рту и скажет что-нибудь вроде:
— Полагаю, это моя жена.
— Ты хочешь сказать, что он в доме? — с истерической ноткой в голосе спросила я.
Голова у меня шла кругом. Почему именно сегодня? Почему он выбрал именно этот день, чтобы появиться? И что ему нужно?
— Нет, — несколько раздраженно сказала мама. — Ты что, думаешь, мы разрешим ему остаться в нашем доме после всего, что произошло? Нет, он позвонил. Он в Дублине, остановился в гостинице.
— Вот как… — пробормотала я, боясь потерять сознание. — Он хочет меня видеть?
— Ну конечно, — сказал отец. — Но если не хочешь, можешь с ним не встречаться.
— Джек! — Мама укоризненно взглянула на него. — Разумеется, ей необходимо с ним встретиться. Как иначе они решат все свои дела? Вспомни, она должна думать о ребенке.
— Мэри, я только хочу сказать, что, если ей это не по душе, мы заставлять ее не будем. Мы сами поможем ей, сколько сможем.
— Джек! — резко сказала мама. — Она взрослая женщина и…
— Но, Мэри… — перебил ее папа.
— Прекратите! — громко заявила я.
Я знала, что мне следует пресечь эту перепалку в зародыше, иначе конца ей не будет.
Оба удивленно воззрились на меня. Будто внезапно вспомнили о моем присутствии.