— Дэкс, да в каком месте? — не согласился бывший ректор. — По мне, например, более секретная информация, от чьих креативных экспериментов обвалилась тогда несчастная крыша клуба демонологов…
— Понял, — он примирительно поднял руки, — заповедник приберут и восстановят, честное слово.
Ага, Лукаш их по именам знает! И в принципе знает про обоих многовато. Вспомнила… Кеннет говорил, что большинство легионеров — темные маги, а тут легендарный преподаватель оккультных наук. Наверняка вел у них не один предмет. Он прошаркал к дивану, Дарен с Марисой сдвинулись к краям, пустив его сесть между ними. На ее вытянутые ноги в кружевных чулках посмотрел задумчиво, после изрек:
— А, Марисонька, здравствуй.
Та вяло помахала, проигнорированный Дарен озадаченно склонил голову набок. Видимо, появление седьмого участника в приватной беседе стало сюрпризом.
— Не планировал сюда возвращаться, — Лукаш повернулся к Кеннету, — в это место, по нелепой случайности названное университетом, где совершенно не ценят талантливые открытия! Но я не в обиде. Раз уж твоя безумная идея сработала…
Легионеры замерли в ожидании, но вместо продолжения он рассеянно щипнул себя за бороду. Мне достался мягкий взгляд и восклицание:
— Лёнушка! Надо же, и ты здесь.
Меня он, между прочим, в лицо узнал.
— Милая игрушка, — оценил Шанечку, — я бывал однажды на зловещем заводике проклятых игрушек, ну, до того, как его прикрыли вот эти доблестные и скучные люди. У корзины с передающими паранойю плюшевыми кроликами и познакомился со своей будущей женой…
— Вы на ней не женились, — возразил Зинбер, — и давайте вернемся к безумным идеям.
— Разве? — засомневался Лукаш. — Отчетливо помню свадьбу… Голубей, торт с фигурками, консервные банки на хвосте дракона.
— Она с нее сбежала, — напомнил Лэнсон, — а вы там же на подружке невесты женились.
— Точно, — он хлопнул себя по лбу, — странно, что забыл. Вообще на память не жалуюсь. Кстати, а чего мы тут все собрались?
Его бывшие студенты грустно переглянулись. Интересно, о визите Легиона к владыке Лукаш специально для нас сказал? Уверена, Рейналда спросят о разработках магического оружия. Хоть бы он достаточно испугался пропажи магии и рассказал о том, что им удалось воссоздать аулинское проклятие, а не прикрывался государственными тайнами. Снова подтвердится, что наша версия произошедшего правдива. А еще станет очевиден мотив предсказателей для отключения Ладоса, что замечательно для расследования. Дело примет серьезный оборот, эти гады не смогут легко открещиваться от обвинений и прикрываться статусом. Признаются, что пророчество, из-за которого запретили накопители, липовое, и мы перестаем считаться террористами. Пожалуйста, пусть так и будет!
— Готов объяснить, — заговорил Кеннет и кинул на Зинбера издевательский взгляд, — если никто, конечно, не против.
Тот устало махнул рукой.
— Лёна правильный вопрос задала. О том, какую власть над накопителями имеет их создатель. Ответ: большую.
— А, ну да, — резко включился в разговор Лукаш. — Видите ли… Открытие-то было знаковое. Не думайте, что я себя хвалю, нет. Исключительно открытие. Оно воистину гениальное. А научный мир — страшен, коварен и таит массу опасностей. Знаете, какая главная? Тырят, быстренько патентуют и делают вид, что все их! Поэтому подстраховался. Опытные образцы-то приходилось давать коллегам. В ритуал включена неразрывная привязка, по типу как в государственных артефактах. Независимо от того, кто потом становится владельцем накопителя, у создателя имеется возможность призвать творения обратно.
— Это объясняет, каким образом у задержанных предсказателей могли исчезнуть накопители, — Лэнсон тяжело вздохнул, — но не доказывает, что они были.
— Это еще не все, — сознался Лукаш и, кряхтя, привстал с дивана. — Тырильщики, знаете ли, народ бездарный, но хитрый. Не сам накопитель внаглую уведут, так формулу подсмотрят и скопируют. А я не мог такого допустить, никак не мог… Мне премия светила! Межмировая, за вклад в магический прогресс!.. Я уже и место для золотой рамочки на стене кабинета присмотрел тогда. Эх…
Он потянулся за стеклянным столиком, но Мариса его опередила. Заботливо придвинула столик подзывающим жестом и с интересом уставилась на бывшего ректора. Дарен тоже. Кажется, вовсе дышать забыл.
— Уверяю вас, паранойи не существует, — продолжил Лукаш, увлеченно растирая морщинистые ладони, — меры предосторожности не лишние. Само собой, у толкового темного мага возникнут подозрения в процессе проведения ритуала. Но у хапуг-идиотов — вряд ли. В формулу создания встроена особая функция одноразового возврата, ко мне лично. Любого накопителя, хоть кто его моим способом сотвори.
Он выставил ладони над столом, Зинбер ошеломленно моргнул. С ректорских пальцев сорвались нити тьмы, заплясали удлиняющимися лентами. Они вились, соединялись, сплетаясь причудливыми узорами, сетью. Как вязание! Только темной энергией. Секунда, и целый мешок получился. Непроглядно черный, увесистый. Качнувшись в невесомости, он надулся и лопнул. На стол, поверх ошметков тьмы, высыпались… накопители. Горка «флешек», шкатулок и разнокалиберных коробочек. Пара десятков! У Лэнсона отвисла челюсть, Кеннет выразительно усмехнулся.
— О, мое. — Лукаш выудил из кучи большую шкатулку, ту самую, которую дарил мне. Прищурился и безошибочно вытащил золотистую «флешку». — А этот я в склепе парка припрятывал на всякий случай. Остальные — не мои!
— Вон наш третий, — Мариса ткнула кончиком ногтя в другую коробочку, — который пропадал.
— Слепки аур снимете? — осведомился Дарен.
— Охренеть, — глубокомысленно отозвался Зинбер.
Это значит «да»?
Глава 26
На накопители оперативно накинули темную сеть, чтобы больше никуда не убежали. Снятые на месте слепки аур предварительно определили хозяев, сплошь предсказателей, среди которых — толпа именитых. Основным создателем столь впечатляющего арсенала оказался некий Райзер Сантиваль, не такой уж мне не знакомый. Он тоже был у источника, смахивающий на Пуаро тип. Между прочим, не абы кто, а глава Союза прорицателей. Вот же! Не того гада Ярушка покусал… Как сказал Кеннет, неудивительно, что накопители делал не Гатиус, тот слишком тупой. Материалы стырил, а сам разобраться и ритуалить не смог. Впрочем, это было неважно, на столе лежал и его накопитель, и Энары, непосредственно ею же созданный. Все должны получить по заслугам. Преступная прорицательская группировка! Легионеры не сводили глаз со стола, будто с трудом верили в привалившее счастье. Мариса надела туфли обратно и подтягивала гольфы, полностью завладев вниманием Лукаша. Я ерзала в кресле, тиская Шанечку, и ждала, что будет дальше. Вот они, доказательства. Железные!
— М-да, — подытожил Лэнсон, — есть с чем поработать. Готовьтесь, придется нелегко. Сантиваль станет напирать, что они мир спасали. Его это не оправдает, но аулинское проклятие — серьезная угроза.
— Ой, бросьте! — Лукаш отвлекся от давно подтянутых гольф. — Сохраненная в накопители магия имеет повышенную концентрацию и может использоваться во всех сферах без исключения. Больше всего возможностей открывает для целительства. Аулин тогда не удалось очистить известными способами, ведь, кроме усиленного проклятия, ничего не было. А теперь представьте себе мощность светлых заклинаний, сотворенных с помощью многократно накопленной энергии. Нейтрализуют любую угрозу, клин клином. Нужны исследования! Я буду добиваться отмены запрета. Прогресс не остановить!..
— Совет магов решит, — осадил его Лэнсон, — все представители до сих пор в Междумирье. Как раз жаждут узнать, благодаря кому и чему здесь куковали неделю с церемонии открытия. Созовем с утра срочное собрание.
Лукаш грустно уставился на полы своего халата. Видимо, осознал необходимость переодеться, а то не очень представительно в таком виде посещать собрания и бороться за научно-магический прогресс.
— Сатал, Раскес, — Зинбер наконец перевел взгляд со стола на диван, — можете быть свободны. Ваши показания у нас есть.
Моих еще нет, стало быть. А что насчет Кеннета? Не собираются отпускать?.. Вопрос почти сорвался с языка, но Мариса опередила. Кивнула на него и поинтересовалась настойчиво:
— А он?
— Поражаюсь, — хмыкнул Зинбер, — после всего случившегося по-прежнему будете утверждать, что ритуал ему на практике неизвестен?
— Запрет липовый! — вскипела она. — Созданный Энарой накопитель у вас есть, ее видели на вечеринке, и она сама нам призналась, что причастна к смерти Лиама и Доминики. Этим не хотите заняться?!
— Даже если причастна, а исследования по накопителям возобновят, — парировал он, — то запрет все равно был. Последующая отмена не отменит факта нарушения.
Кеннет непробиваемо рассматривал что-то в окне, будто речь шла не о нем.
— Вообще-то, у него имеется законное основание, — возразил Лукаш, — быть в курсе ритуала. Он мне помогал в исследованиях еще до запрета. Просто мы его участие никуда не вписывали. Поднимите в архиве университета мои личные лабораторные записи за позапрошлый год, ключ к расшифровке дам, в них содержится тому подтверждение.
— Внезапно выясняется! — Лэнсон присвистнул. — Зачем же было скрывать?
— Чтобы поменьше про любимых студентов шутили, — широко улыбнулся Лукаш, — да и летом вы меня по этому делу не разыскали и не спрашивали.
Попробуй его разыщи, ага… Дарен весело усмехнулся, словно то же самое подумал. Зинбер моргнул, как пыльным мешком пристукнутый. Затем прищурился в сторону Марисы:
— И ты на всех допросах молчала.
— С чего вы взяли, что я знала? — спросила она тем тоном, каким бы уместнее звучало: «Вы ничего не докажете, уроды».
— Еще бы. Отрицать очевидное было выгодно.
И до меня дошло. Лишь теперь появились другие подозреваемые, умеющие делать накопители, а четыре месяца назад их, кроме Кеннета, не было. Признание, что он в курсе ритуала, стало бы равносильным признанию вины. Мариса, ясное дело, знала. Поэтому и думала, что он виноват? Ну и дура! Зато сейчас у нее мнение вдруг кардинально изменилось.