На следующий день, пообещав передать приветы Александре Михайловне и Георгию Константиновичу, Гурьев пустился в обратную дорогу, по пути свернув в Отрадное. По дороге он все гадал, знает ли Ник о том, что у него родился сын? А если знает, то как воспринял эту новость? Собирается ли признать его или сделает вид, что непричастен к его появлению на свет?
Николай только вернулся с прогулки верхом и спешился во дворе отчего дома, когда его внимание привлек звук подъехавшего экипажа. Разглядев герб на дверце, он ускорил шаг. С Павлом они не виделись с того самого памятного дня, когда он принял роковое решение о переводе на Кавказ.
Едва Гурьев ступил с подножки на землю, как тут же оказался в крепких объятьях.
- Поль! Дружище, ты ли это! – улыбался Ник.
- Неужели я так сильно переменился?! – рассмеялся Павел, внимательно вглядываясь в лицо лучшего друга и подмечая произошедшие в нем перемены: блеснувшее серебро на висках и затаенную грусть в темных глазах.
- Какими судьбами? Неужели так соскучился, что не дождался моего приезда в столицу?- пошутил Николай.
- Я в Романцево был, - серьезно ответил Павел.
Улыбка исчезла с лица Ника. Елецкий отвел взгляд и со свистом втянув воздух сквозь стиснутые зубы.
- Как она? – тихо спросил он.
Не нужно было называть имен, они оба знали, о ком говорят.
- Значит, ты знаешь? – вопросом на вопрос ответил Павел.
- Знаю, - опустил глаза Николай.
- Хороший мальчишка, - ухмыльнулся Поль. – Я его крестный. Назвали Алексеем.
Елецкий тяжело вздохнул.
- Я бы многое отдал, чтобы иметь возможность назвать его своим, но ты же понимаешь, что я связан по рукам и ногам! – едва не выкрикнул он, запуская пятерню в густую шевелюру. – Я не могу, - уже тише добавил он. – Наталья не должна узнать об этом. Я не хочу сделать ей больно.
- Значит, Катрин можно причинить боль, а твоей жене нет? – прищурился Гурьев.
- Чего ты хочешь от меня, Поль? – устало вздохнул Ник. – Я не могу не думать о ней. Порой мне кажется, что я сойду с ума от этих мыслей. Но никто не в силах что-либо изменить. Ради Наташи я должен забыть о ней и об этом ребенке. Должен, но не могу! Ты думаешь, у меня сердце не болит? Думаешь, мне не хочется хотя бы одним глазком взглянуть на него?!
- Как же сложно все! – покачал головой Гурьев. – Безусловно, ты прав, но… Мне не стоило начинать этот разговор, извини. О Катрин, к счастью, есть, кому позаботиться. Ее бабуля настоящий генерал в юбке, - невольно улыбнулся Павел.
Петр Владимирович Забелин, вернувшийся на службу в Преображенский полк, в середине ноября получил письмо с указанием явиться в императорскую канцелярию, где ему сообщили об удовлетворении прошения его деда Иннокентия Ивановича. Отныне он имел право именовать себя графом Блохиным. Это радостное для него известие совпало с получением письма от Катерины, в котором она писала, что родила мальчика. Предполагая, что точно такое же письмо получила и их мать Варвара Иннокентьевна, Петр собрался в Романцево. В Петербурге уже было известно о женитьбе князя Елецкого, и он понимал, что репутацию его сестры восстановить невозможно. Нетрудно было догадаться, какая будет реакция у их матушки на столь скорбное для их семьи известие, когда эти новости дойдут до нее. Зная Варвару Иннокентьевну и чувствуя свою вину перед Катрин, Петя во что бы то ни стало решил отстоять право сестры оставить сына подле себя и самой воспитывать своего ребенка.
В отношение своей маменьки Петр не ошибся. Едва только весть о рождении внука достигла Забелино, как Варвара Иннокентьевна собралась в путь, дабы лично удостовериться, что все договоренности с князем Елецким соблюдены. Каково же было ее разочарование, когда по приезду Романцево она обнаружила, что все ее чаяния, что старшая дочь окажется вдовствующей княгиней и матерью наследника всего состояния Елецких, оказались мифом, и ужасающая реальность была такова, что Катрин оказалась в положении падшей женщины с ублюдком на руках. По ее разумению, все еще можно было поправить, если бы Катерина при поддержке ее собственной матери не упорствовала в своем глупом желании оставить этого младенца подле себя. Когда же выяснилось, что крестным отцом мальчика является граф Гурьев, и избавиться от ребенка, не предав дело огласке, не удастся, Варвара Иннокентьевна слегла с приступом ужасающей мигрени, объявив дочь последней дрянью и распутницей и поклявшись, что выдаст ее за первого встречного, кто польстится на огромное приданное обещанное Натальей Федоровной.
Как ни пыталась графиня Блохина поговорить со своей дочерью, достучаться до ее сознания и предостеречь от тех ошибок, что сама совершила в угоду гордыне двадцать пять лет назад, Варвара была непреклонна: или Катрин отдаст ребенка на воспитание, или ноги ее не будет в отчем доме, и она запретит ей общаться с Татьяной, чтобы она не бросала тень на репутацию младшей сестры.
К великому разочарованию Варвары Иннокентьевны Петр принял сторону сестры и всячески уговаривал мать оставить Катерину в покое и позволить ей самой распоряжаться своей жизнью.
Не добившись ничего от своих родственников, madam Забелина на следующий день ни свет, ни заря отправилась в Отрадное в надежде, что князь Елецкий, чтобы избежать слухов о незаконнорождённом внуке, поможет ей уговорить Катерину и мать отдать ребенка, как она и планировала первоначально, на воспитание, заплатив приемным родителям за молчание.
Приехав в усадьбу Елецких, Варвара Иннокентьевна почти час томилась в малом салоне в ожидании хозяина особняка. Мало того, что ее заставили ждать, так не предложили даже чаю с дороги, продемонстрировав тем самым полнейшее пренебрежение к ее особе. Доведенная до крайности упорством своих родственников и холодным приемом в усадьбе Елецких, она едва ли не кипела от негодования и, когда князь показался на пороге комнаты, выплеснула на него все свое раздражение.
- Доброе утро, Ваше сиятельство, - сухо кивнула ему головой Варвара Иннокентьевна. – Хорошо же в Вашем доме гостей встречают, - не удержалась она.
Князь окинул посетительницу внимательным взглядом. В свои сорок пять лет Варвара по-прежнему была весьма привлекательна. От внимания князя не ускользнули ни драгоценности, украшающие точеную шейку, ни модный дорогой туалет из темно-голубого бархата, что свидетельствовало о существенном улучшении благосостояния семейства Забелиных. Вряд ли madam Забелина явилась к нему, чтобы потребовать денежную компенсацию за невыполненные обещания. Вероятней всего, что-то другое привело ее. Сергей Васильевич отметил, что женщина с трудом удерживает себя в руках и буквально испепеляет его взглядом.
- Я Вас не приглашал, сударыня, - не остался он в долгу. – Чему обязан?
- Я думаю, Вы догадываетесь, о чем я хочу говорить с Вами, Ваше сиятельство, - начала она.
- Если Вы насчет договоренностей между нами касательно Вашей дочери, то хочу заметить, что обстоятельства изменились, и все это уже не имеет никакого смысла. И, признаться по чести, у меня есть большие сомнения относительно отцовства моего сына, - ответил Елецкий.
- Поверьте, я не меньше Вашего заинтересована в том, чтобы не придавать это дело огласке, - вздохнула мать Катрин. – Но моя дочь упорствует и не желает отдать ребенка на воспитание, а моя мать потворствует ей в этом нелепом желании. Учитывая, что многим известно о связи Катерины с Николаем Сергеевичем, могут пойти нежелательные для Вас слухи о его отцовстве. Я надеюсь, что Вы поможете мне убедить ее расстаться с бредовой идеей самой воспитать это отродье, - закончила она.
- Вот как?! – удивился Елецкий. - Вы рассчитываете на то, что я смогу повлиять на Вашу дочь и мать?!
- Именно этого я жду от Вас. Вам же не хочется, чтобы до Вашей невестки дошли эти нелепые слухи?! – выжидающе уставилась она на него.
- Хорошо, сударыня, я поговорю с Вашей дочерью и попробую убедить ее в опрометчивости ее поступка.
Проводив нежданную гостью, Сергей Васильевич вернулся в свой кабинет, налил в стакан бренди и залпом осушил его. Он был вне себя. Глупая девчонка! Она что же это, в самом деле собралась объявить Николая отцом своего ублюдка?! Даже если существует ничтожная вероятность того, что это ребенок Ника, он не может допустить, чтобы об этом стало известно. Кому нужен этот бастард, когда Ник женат на прекрасно воспитанной молодой девушке из приличной семьи и, даст Бог, вскорости обзаведется законными наследниками? Если эта девица будет упорствовать и дальше и не согласится расстаться с этим отродьем, то многие могут усмотреть в этом некий скрытый смысл и, чего доброго, действительно припишут отцовство Нику. Где ее здравый смысл?! – негодовал Сергей Васильевич. - Ей надо думать только о том, как бы скрыть последствия своей интрижки, а не раздувать скандал на пустом месте.
Собравшись с мыслями, князь после обеда отбыл в Романцево с тем, чтобы призвать зарвавшуюся нахалку к порядку и устранить угрозу доброму имени Елецких в ее лице.
Катя выходила из детской, когда ее разыскал Семен и доложил, что к ней с визитом прибыли его сиятельство князь Сергей Васильевич Елецкий. Девушка только тяжело вздохнула. Встречаться с князем у нее не было ни малейшего желания. Она догадывалась, что маменька ее, потерпев поражение в споре с ней и бабулей, решила призвать на помощь тяжелую артиллерию. Как еще иначе можно было расценивать визит Сергея Васильевича? Спустившись в холл, она несколько минут постояла под дверью гостиной, собираясь с мыслями, и, почувствовав себя более или менее уверенно, решительно толкнула украшенные позолотой белоснежные створки двери.
Елецкий поднялся с кресла при ее появлении и приветствовал ее кивком головы.
- Добрый день, Ваше сиятельство, - поздоровалась Катя. – Могу я узнать, что привело Вас к нам?
- Добрый день, сударыня. Сегодня утром у меня с визитом побывала Ваша матушка, - начал князь.
Катя устало вздохнула. Князь отметил бледность ее лица, темные тени, залегшие под глазами и потухший взгляд. Девушка выглядела уставшей, и где-то в глубине души у Сергея Васильевича шевельнулась жалость к несчастной.