Что было делать? Вырываться? Не вариант. За нами сейчас наблюдает очень придирчивый зритель. Мысленно махнув рукой и сказав себе, что это все ради спокойствия дочери, закрыла глаза и ответила на поцелуй.
Мы так увлеклись, что Василиса, заскучав, сама попросила прекратить:
– Мам, пап, хватит! Я вам велю!
– Нет уж, мне кажется, что не совсем убедительно было. Нужно повторить! – заявил Азарат, на мгновение оторвавшись от меня, а потом вновь приник к моим губам.
– Ну па-а-ап!
– Принцесса, ты сейчас отвлекаешь меня от очень важного дела! – строго бросил Азарат и снова поцеловал меня, явно входя во вкус.
К моему стыду, о Владе я в тот момент не вспоминала. Не было самообмана, словно я целуюсь с мужем. Азарат целовался вообще по-другому! Влад нежный, а Азарат напористый, властный. В его более крепких, чем у Влада, объятиях ощущаешь себя хрупкой девушкой. Да еще у него борода отросла, он отпускал на манер той, что на заставке игры у властелина, и она непривычно щекотала кожу.
Мы не сразу услышали звонок телефона. Зато Василиса сбегала в комнату и принесла телефон Влада.
– Папа, бабушка звонит! – тыкала она им ему под ухо.
Я спрятала лицо на плече Азарата, думая о том, что и тут свекровь умудряется мешать.
– Слушаю, – холодно ответил он, принимая звонок.
На том конце провода его принялись тут же пилить, упрекая за то, что совсем забыл родную мать, не звонит, не заходит, а она жизнь на него положила. Если не одумается, она с чужими людьми заключит договор пожизненной ренты и будет как сыр в масле кататься, а ему тогда не видать в наследство квартиры! Своими руками лишит внучку собственности.
«О, это тяжелая артиллерия в ход пошла», – отметила я. Владу свекровь этим тоже грозила, когда он смел заикаться, что не сможет приехать к ней, у нас дела. Влад обычно на этом этапе ломался, извинялся передо мной за сорванные планы и несся к маме.
– Делай так, как считаешь для себя лучшим, мама. Я уже назвал условие, при котором мы продолжим дальнейшее общение. Извинений я от тебя не услышал.
– Да я!.. Чтобы я унижалась перед твоей… – задохнулась от гнева свекровь. Они хоть и не говорили по громкой связи, но она визгливо орала так, что я слышала.
– Это твой выбор, мама, – спокойно произнес Азарат и завершил вызов.
Что ж, оставалось надеяться, что она больше не позвонит. Я была уверена на сто процентов, что свекровь скорее сдохнет, чем передо мной извинится. Да и не нужны мне от нее фальшивые «прости».
– Пап, может, бабушку тоже нужно поцеловать? – осторожно спросила Василиса, впервые слышавшая, чтобы бабушка так кричала, а отец настолько холодно разговаривал с ней.
Мы усмехнулись от такой непосредственной детской логики.
– Нет уж, бабушек должны целовать дедушки! – авторитетно заявил он.
Я встала с его колен, и мы продолжили ужин. Ловя на себе взгляд Азарата, в котором плясали черти, я смущалась как девочка, но старалась не подавать вида. Вроде просто поцелуй, что в этом такого, он даже рук не распускал, но внутри меня все вибрировало от исходящей от Азарата мощной мужской энергетики. Я словно настроилась на него, реагируя на малейшие изменения в воздухе, который буквально заискрил между нами, когда капля соуса осталась в уголке моих губ. Машинально смахнула ее и слизнула с пальца. И меня будто жаром опалило от алчного взгляда властелина. Тут же схватила салфетку, промокая губы и отгораживаясь ею от него.
Хорошо еще, успокоившаяся за наш брак Василиса разбавляла атмосферу своей болтовней. Но, убрав со стола, весь вечер я старалась инстинктивно держаться к дочери поближе, не представляя, как буду ложиться с Азаратом в постель.
Сбежала в ванную комнату, когда он пошел читать ей сказку на ночь, и долго оттуда не выходила, набрав себе ванну с пеной и сделав маску на лицо. Старалась всеми силами выбросить дурные мысли из головы. Это был всего лишь поцелуй, и чего я так напряглась? Он же не посягал на меня все это время. Да ему вообще типаж Марины нравится! Но интуиция шептала иное.
А когда вышла – обалдела. К моему удивлению, свет не горел во всей квартире. Неужели и Азарат лег? Заглянула в комнату и в свете, падающем от окна, увидела его расслабленно лежащим на спине с повернутым в другую сторону лицом. Спит?
Вот я балда! Напридумывала себе невесть что, а причина моих метаний уже спокойно дрыхнет. Сходила на кухню, выпила воды. Постояла, прислушиваясь к царящей тишине. Можно было бы уместиться на кухне с ноутом и фильм посмотреть, но слишком нервным выдался день, и я решила тоже пойти спать.
Азарату не до меня, нужно вбить это себе в голову и перестать чудить.
Но только подумала об этом, ложась и укрываясь одеялом, как он повернул ко мне голову и лег на бок.
– А я все гадал, как долго ты будешь от меня бегать.
– Ик… – от неожиданности нервно икнула я и тут же вырвался вопрос: – А надо бегать?
– Ты мне скажи. Как дальше ты видишь себе нашу жизнь?
Лично у меня оттого, что он не спит, мысли совсем разбежались. Я молчала, и он продолжил:
– Я могу здесь пробыть еще месяц, два, может, год. Не знаю, как долго Харон будет биться со своим ставленником, пока не признает тщетность построенных планов. Меня не заменить, и он это поймет со временем. Я не ожидал найти в этом мире семью, но вы с принцессой для меня ею стали. Только даже ребенок заметил, что между нами что-то не так. Решай ты, Катрин, желаешь ли быть со мной. Я хочу быть с тобой и дочерью, хочу быть мужем целиком и полностью.
– А потом ты однажды исчезнешь, – растерянно сказала я.
– А потом вернется твой прежний муж, и ты будешь делать вид, что все по-прежнему?
– Нет. Как прежде уже не будет, – покачала головой, – но если я буду с тобой, с ним уже точно быть не смогу.
– Тогда решай, с кем именно ты желаешь остаться.
– Хочешь сказать, что я могу с тобой остаться?
– Даже если исчезну однажды, я найду способ сюда вернуться.
– У тебя там гарем, – напомнила ему и в первую очередь себе.
– Здесь я буду твоим целиком и полностью, остальное обсудим потом. Сейчас все, о чем могу думать, – хочу вновь тебя поцеловать. Так я или он, Катрин? – Азарат навис надо мной.
– Я же не в твоем вкусе, – вредничала я.
– Если ты вспомнишь первое утро, когда я здесь появился, несмотря на все случившееся, я был более чем готов ближе познакомиться с тобой. Просто сразу не осознал, что после нашей встречи мои вкусы на женщин вдруг резко изменились. Так я или он? – спросил уже требовательно.
– Ты…
Едва успела произнести это, как он накрыл мои губы. Взял в плен, заявляя права мужа и полностью присваивая себе.
Глава 30
Я проснулся от звука будильника. Ночь пролетела как один миг. Выключил его, стараясь не разбудить Катрин, но она пошевелилась, открывая глаза.
– Уже вставать? – спросила сонно.
– Поспи еще. – Я заботливо натянул на ее обнаженные плечи одеяло. – Я накормлю и отведу нашу принцессу в садик, а когда вернусь, хочу застать тебя разомлевшую после сна в постели.
– А пробежка? – напомнила она, зевая и уже почти засыпая вновь.
– К дохлым кринглам пробежку! У меня на тебя сегодня большие планы.
Ночью приходилось сдерживать себя, помня, что за тонкой стеной ребенок, который может проснуться, что-то услышать и прибежать к родителям в самый неподходящий момент.
Сейчас я с тайным умыслом давал Катрин подольше отдохнуть, потому что, когда вернусь, пощады не будет. Я не насытился ею, не вкусил в полной мере сладость ее тела. И пусть мы занимались любовью почти до утра, мне этого было мало.
Оделся и пошел поднимать принцессу. Сказал, что мама устала и не будем ее будить, а Василисе задание на сегодня – самой выбрать себе одежду для садика. Не знаю, почему в высшем обществе детей с рождения принято отдавать на попечение нянек и воспитателей? Своих чад аристократы видят в лучшем случае один раз в день, и то недолго. Только сейчас я понял, сколько важных моментов проходит мимо родителей.
Если поначалу присутствие ребенка меня напрягало, то сейчас я находил особую прелесть в общении с девочкой. Заботиться о ней и ее нуждах было удовольствием, ведь в ответ она дарила свой смех, объятия и чистую детскую любовь.
Это было еще одной причиной, почему я не давал пустых обещаний Катрин насчет нашего будущего, когда вернусь в свой мир. Нет, я не собирался их бросать или отказываться от обретенной семьи! Но если я вполне легко вписался в их жизнь здесь, то нужно будет подумать, как вписать их в свою жизнь там.
Я не знаю, как Катрин отнесется к тому, что больше не будет ежедневных семейных вечеров, когда мы только втроем. Привыкнет ли к тому, что уединение станет непозволительной роскошью и она всегда будет окружена фрейлинами или прислугой…
Жизнь среди придворных не сахар, даже если ты королева. Меня волновало, как отнесутся к ней, взявшейся непонятно откуда, да еще с ребенком. На общественное мнение мне было плевать, беспокоило, что моих девочек могут ранить словом в мое отсутствие. Уж я-то знаю, как больно могут жалить змеиные женские языки!
Да и моя разнообразная личная жизнь может ее отвратить. Я оставил во дворце гарем из наложниц и своих фавориток, и ей об этом известно. Но и распускать его полностью нельзя. Всегда нужны танцовщицы и не обремененные моралью девы, которых можно подложить под нужных людей для сбора информации. Ничто так не развязывает языки, как вино и красивые девушки.
Я гнал от себя опасения, что Катрин не захочет так жить. Ее не манили ни моя корона, ни богатства. Значит, нужно придумать, чем заинтересовать и удержать ее рядом с собой. Я не обольщался: одной любви мало, в первую очередь она будет думать о ребенке, а мой двор не самое лучшее место для воспитания детей. Следовало многое изменить, подготовиться к их появлению. Но то, что при всей неясности будущего Катрин выбрала меня, наполняло ликованием, словно я одержал самую главную свою победу.