— Ну вы бы хоть притворились, — вздохнул наконец замдекана, вставая. — А то только время зря тратите. Сле… — Тут он впервые посмотрел на Василису и вместо окончания слова издал странный звук, похожий на «мяу». Потом перекрестился. — Боже мой, девушка, вы бы постеснялись! Кто же поверит, что на вас клюнул наш студент!
— Эти кобели клюют все, что движется, — подала голос «гувернантка». — Кристоф, она на поступление.
— Куда? Прием месяц как закончился, — отозвался замдекана. — А у чаровниц весь курс забит — на три года вперед даже с учетом списка ожидания. — Он поморщился. — И у путевых магов то же. И у целителей. Даже некромантов в этом году полный курс набрали. Извините, милочка, но ничем не могу помочь…
— А я на боевого мага хочу, — перебила Василиса. — К вам.
Кристофер замер с открытым ртом. Толстячок в пижаме поперхнулся чаем, а женщина напротив него снова улыбнулась.
— Неуш-ш-шели?..
— Да, — отозвалась Василиса. — У вас есть места, я проверяла.
— Ну, на боевиков у нас всегда недобор, — неуверенно протянул Кристофер. — Но вы же де-е-евушка…
— И что? — не поняла Василиса.
— А они боевые маги, — поднял брови Кристофер. — А вы де-е-евушка…
— А ты ш-што-то имеш-ш-шь против девуш-ш-шек — боевых-с-с-с магов? — прошипела женщина с раздвоенным языком.
Кристофер побледнел и с улыбкой обернулся.
— Что вы, госпожа Серпентина. Просто девушки и боевые маги… — он покосился на дверь. — Вон как они знакомятся.
— Я хочу быть магом, а не знакомиться! — вставила Василиса.
— А вот с этого все и начинается, — фыркнул замдекана. — С ролевых игр, знаете ли. «Научи меня, милый, с кинжалом обращаться». А потом живот! И никакой свадьбы! И — «Родная академия, раскошелься на пенсию»! А денег нет! И никогда не было! И уже точно не будет!
— Я тош-ш-ше законш-ш-шила этот с-с-с-факультет, — прошипела госпожа Серпентина. — И со мной проблем-с-с-с не было-с-с-с.
— Так это же вы, госпожа. — Бедняга Кристофер покраснел.
— И ш-ш-што?
— Ну вы… э-э-э… все-таки… э-э-э… нагина…
— И ш-ш-што?
Это «ш-ш-што» звучало так язвительно, что замдекана даже на мгновение замолчал. Потом горячо извинился.
— Хочу сдать экзамен! — встряла между тем Василиса.
— Впервые вижу, чтобы студент хотел сдать экзамен, — хмыкнул толстячок. Кивнул Кристоферу, тот вздохнул и принялся рыться в ящике своего стола. А толстячок добавил: — Ну, сдайте.
Замдекана вытащил из ящика стопку листков. Большую стопку — и всю ее протянул Василисе.
— Прошу. У вас полчаса. Решайте.
Василиса посмотрела на верхний лист и недоверчиво хмыкнула.
— А… без этого никак?
— Это стандартный тест на усвояемость школьных знаний, — начал замдекана. — Здесь учтены основы языка, счет, знания географии, истории, биологии…
— Кристоф, она же будущий боевой маг, — ухмыльнулся толстячок. — Зачем ей история с основами языка?
— Я бы попрош-ш-шила, — скривилась госпожа Серпентина. — Да будет вам извеш-ш-шно, коллега, ш-ш-што я пош-ш-шетный шлен академии лингвис-с-с-стов…
Толстячок захихикал еще в середине фразы.
— И как, долго они от вас убегали — остальные, хм, члены?
Госпожа Серпентина оскалилась, вмиг став похожей на змею куда больше, чем на человека.
— Х-х-хам!
Толстячок польщенно хихикнул и повернулся к замдекана:
— Кристоф, устрой нашей гостье нормальное испытание. А то что ты — тестики… Как будто она ребенок маленький.
Василиса, которая в жизни своей тесты не решала, а сведения о мире имела весьма сумбурные, усердно закивала.
— Но где я ей упыря сейчас достану?! — в сердцах воскликнул Кристофер. — У меня полный коридор потенциальных рожениц!
— Вот заодно от всех и избавишься.
— Но господин ректор! А что, если среди них найдется хотя бы одна настоящая?!
— Вчера не нашлась, а сегодня найдется? — хмыкнул толстячок. — К тому же тебе известно: нежить не нападает на беременных. Это аксиома.
Замдекана скривился с таким видом, словно хотел сказать всем присутствующим: «Да идите вы лесом, полем и ковыльной степью, только оставьте меня в покое!» Потом щелкнул пальцами, и из портала прямо на Василису прыгнул упырь.
Василиса, мягко говоря, ожидала чего-то… посерьезнее. Упыри играли с ней в салочки в детстве, пока мама с папой занимались экспериментами и разводили химер. Так что Василиса не испугалась, встала руки в боки и рявкнула: «Сидеть!»
Упырь бухнулся на пол и заскулил. Василиса посмотрела на замдекана.
— И что мне надо с ним делать?
— Вообще-то — отправить в портал, он в коридоре…
Дослушивать Василиса не стала — она распахнула дверь и приказала: «За мной!» Упырь, хрипя, послушался — и тащился за Василисой ровно два шага, пока одна из дам в очереди за пенсией не упала в обморок. Тогда упырь принюхался и завыл. Громко, заунывно, очень трогательно.
— Божечки, это вот это там делать надо? — зашептались дамы, когда вой стих. — Это вот так проверяют?
— Пошел к порталу! — приказала Василиса, которая никакой портал не видела и, конечно, не чувствовала. Ее амулет-череп почему-то молчал. — Быстро!
Упырь пошел — а дамы побежали. Их животы стремительно уменьшались (из-под юбок разные вещи падали), а несколько девиц на поверку даже оказались мужского пола — вот они-то как раз на портал и наткнулись. Случайно. Тот высосал у них всю магию иллюзии, снял личину и куда-то отправил — судя по крикам, в неприятное место. Слава богу, заклинание Васи не разрушилось — только амулет-череп нагрелся.
— Доставай их теперь, — вздохнул замдекана, появляясь в коридоре. — Душечка, мы здесь еще полчаса портал не откроем — иначе эфир схлопнется. Проще уборщиков вызвать. Прикончите его.
Василиса посмотрела на упыря. Тот оскалился.
— Жалко, — вздохнула девушка.
— Упыря? — изумился замдекана. За его спиной покатился со смеху толстячок, в то время как госпожа Серпентина чинно пила чай. — Дорогая моя, он уже лет десять как мертв. Подарите ему покой — и давайте с этим заканчивать!
Василиса вздохнула.
— Нет, ну я так не могу. Он же…
Замдекана снова щелкнул пальцами, и упырь, обезумев, бросился на девушку.
Дзынь! Фыр! Плюх!
Василиса отошла, стирая грязь со штанов, а останки упыря отлетели прямо под ноги появившемуся в дверях юноше — светленького, тоненького и такого миловидного, что на раз-два с девчонкой спутаешь. Что-то в нем было от одуванчика — наверное, пушистые густые волосы. Прямо как цветочек!
Он посмотрел на упыря, на Василису — особенно на ее сковородку. И выдал:
— Э-э-э…
— О, замечательно! — заявил толстячок, появляясь в дверях кабинета. — Эрик, ты удивительно вовремя. Вот, принимаем новую студентку на твой курс. Как думаешь, сдала она вступительный экзамен?
— Э-э-э? — беспомощно протянул бедный Одуванчик.
Василиса свирепо уставилась на него, раскручивая сковородку. Глаза Одуванчика неотступно следили за ней.
— Ну что ты, Эрик? Будешь учить нашу прекрасную даму?
— Ай! — сглотнул Одуванчик. И выдохнул: — А без этого никак?
— Мой-с-с-с дорогой, — прошипела госпожа Серпентина, появляясь в коридоре и отодвигая обоих мужчин — замдекана с ректором — к стене. — Ты напиш-ш-шал программу курс-с-са?
— Э-э-э?! — снова завелся Одуванчик.
Василисе даже сквозь презрение стало его жалко. Чего «э-э-э»-то?
— Вот, дорогая, познакомьтесь, — улыбнулся ректор, обращаясь к Василисе. — Это ваш будущий куратор. Он будет вести у вас практикумы.
— И теорию неш-ш-шити, — вставила госпожа Серпентина, и Василиса уставилась на ее ноги. Точнее, на их отсутствие — вместо ног у госпожи был змеиный хвост. И начинался он еще в кабинете.
— Но я уже веду теорию нежити у некромантов! — выпалил Одуванчик. — И у целителей! И даже у чаровниц!
— Ты ш-ш-то-што имеешь против-с-с-с? — просвистела госпожа Серпентина.
Одуванчик как-то сразу сник. И пролепетал:
— Мне бы в субботу днем отгул взять…
— Заш-ш-шем?
— Матушка попросила…
«Какой слизняк», — подумала Василиса и отвернулась. Слабых мужчин она презирала — а этот был еще и жалким.
— Тогда иди-с-с-с, — разрешила госпожа Серпентина. — Я с-с-сделаю тебе с-с-сзамену… Пос-с-смотрим-с-с-с.
— Спасибо, — вздохнул Одуванчик и, тоскливо глянув на Василису, поскорее исчез из коридора.
— Его матушка уже третью жалобу императору подала, — словно между прочим сказал замдекана, когда дверь за Одуванчиком закрылась. — И тот обещал разобраться.
Толстячок ректор хмыкнул.
— Господа, давайте вернемся в кабинет? Там чай остывает…
Все последовали его примеру, а замдекана продолжал говорить, обращаясь к нагине:
— Госпожа Серпентина, может… Что, у нас других специалистов нет?
— Не мош-ш-шет, — прошипела госпожа. — Нет-с-с-с.
— Но император, госпожа Серпентина…
Нагина резко обернулась и рявкнула в лицо замдекана:
— Это — моя вотш-ш-шина! Мое! С-с-с! И никакой-с-с-с император-с-с-с мне не укас-с-с!
— Но…
— Примерно то же ответит его величество мадам фон Цветкофф, — вставил ректор, снова устраиваясь в кресле и подливая себе и нагине еще чаю. — Точнее, конечно, его секретарь. Успокойся, Кристоф, и запомни: не стоит без нужды злить женщину. — И подмигнул Василисе.
Та, помахивая грязной сковородой, нахмурилась.
— Что ж, дорогуша, вы приняты, — продолжал ректор. — Между прочим, отец не будет вас искать? — И посмотрел на Василису так внимательно, что той стало не по себе.
— Будет.
Замдекана, севший за стол и зарывшийся в бумаги, страдальчески поморщился, словно у него прямо сейчас вдруг заныл зуб.
— И? — поднял брови ректор.
Василиса посмотрела на него в упор.
— Не найдет.
Ректор хмыкнул и протянул:
— Ну, тогда конечно… Кристоф, что ты там копаешься? Заводи дело на нашу беглянку, и давайте уже отпустим девочку обживаться. Дорога дальняя была, лягушкой от Корчаковских болот прыгать долго, да?