– Да, конечно, звучит забавно. Я встречу тебя, конечно. Напиши мне где. Да, тогда увидимся. Пока. – Он вешает трубку и сует телефон в карман. – Извини.
– Встречаешься с Берди сегодня вечером? – уточняю я, неловко поправляя часть фаты сбоку.
– Похоже на то, – пожимает плечами он, а затем поворачивается ко мне с улыбкой. – Может быть, разнесем Бив в пух и прах твоим предложением о церемонии?
– Конечно, – соглашаюсь я, чувствуя себя странно из-за того, что он так быстро сменил тему.
– И в чем же суть этого предложения? – Он игриво поднимает палец. – Подожди, дай я угадаю. – Брейкер постукивает себя по подбородку. – Э-э-э, это должно быть что-то уникальное, потому что ты именно что уникальная, но вместе с тем что-то необычное и олдскульное. – Он щелкает пальцем. – Старое здание суда.
– Я бы с удовольствием, но ты же знаешь, что там не поместится даже сотня человек.
– Хорошо, что мы решили урезать список гостей. – Он забавно играет бровями.
– Она ни за что на это не пойдет. И если мне надо что-то предложить, то пусть она примет мое предложение за собственное решение.
– Хорошо, слушаю. – Брейкер складывает руки на груди.
Я дергаю за фату, пытаясь стянуть ее, но Бив кричит:
– Мы еще не закончили, Офелия! Я все еще не уверена, будет ли она хорошо на тебе смотреться.
Я закатываю глаза, глядя на друга, а затем надеваю ее обратно на голову.
– Ну, как бы сильно я ни ненавидела клуб по очевидным причинам, у них есть прекрасный сад на заднем дворе, который идеально подошел бы для церемонии. Люди могли бы наблюдать за происходящим с балкона клуба, с лужайки и со стульев перед алтарем.
Он кивает:
– Это не совсем в твоем стиле, но неплохой компромисс. Хочешь, я за тебя это предложу?
– Мне неприятно это признавать, но было бы лучше, если бы идея исходила от тебя.
– Не волнуйся, я разберусь с этим.
Он приобнимает меня за плечи и ведет по проходу к Бив. Все это время мои мысли вертятся вокруг моих очков, медового голоса Брейкера, говорящего мне, как сильно они ему нравятся, о его свидании с Берди и этой чертовой фаты. Меня от всего тошнит.
– Миссис Бивер, – зовет он.
– Да? – Она поворачивается к нам своим тщедушным телом.
– Знаете, я тут подумал, прием будет в клубе, верно? – Брейкер говорит это так небрежно, что если бы я не знала его достаточно хорошо, мне было бы неприятно видеть, как быстро он может включить свое обаяние.
– Верно, – кивает она, складывая руки вместе.
– Прекрасный выбор, между прочим. Я был там на свадьбе год или около того назад, и все прошло потрясающе.
Боже, я не выношу, когда он становится таким… таким гиперправильным. Это не тот человек, которого я знаю. Но так он ведет дела и именно поэтому он добился того, чего добился: он умеет очаровывать, как никто другой, точно так же, как Джей Пи. Хаксли другой… Ну, он – прямой как палка. Ему нелегко быть обаятельным. Для него все делится только на черное и белое. В его жизни нет места серому… ну, если не считать Лотти.
– Сразу видно, клуб очень статусный. – Бив изучает Брейкера. Я физически ощущаю, как она хочет понять, к чему тот клонит. – А учитывая его неповторимый колорит, я тут подумал: хоть эта церковь прекрасна, ее убранство меркнет по сравнению с тем, что может предложить клуб. Я был там буквально на днях, у меня была встреча с Клинтоном Марсом. Вы же знакомы с ним?
Ха! Конечно, Бив знакома Клинтона Марса. Кто его не знает! Он один из самых богатых людей Америки. Он создал малюсенькую деталь, которая является неотъемлемым компонентом каждого телефона, и заработал на этом столько денег, что теперь практически не обращает внимания на стодолларовые купюры.
Достаточно позволить Брейкеру взять поводья в руки, и он удивит вас: например, назовет нужное имя, чтобы у Бив подкосились ноги. Вот почему он мой лучший друг, мой дружка невесты.
– Да, конечно. Клинтон – удивительно проницательный и умный человек. Мне повезло познакомиться с ним несколько месяцев назад. – Глаза Бив сверкают.
– Ну, мы прогулялись по тамошнему саду в ходе нашей с ним встречи, и он все твердил о том, как там красиво и какая это идеальная обстановка для проведения свадебной церемонии. На самом деле он подумывал о том, чтобы выдать там замуж свою дочь.
– Правда? – оживляется она, а шестеренки у нее в мозгу при этом лихорадочно крутятся.
Вам знакома фраза «Не отставать от Джонсов»?[20] Да, Бив только этим и живет.
– Да, и я подумал… он прав. Сады захватывают дух, на горизонте виден океан, просто впечатляющее зрелище. – Бив медленно кивает головой. – Вы знаете, цветы распустятся полностью через пять недель.
Она щелкает пальцами, и рядом с ней появляется ее помощница.
– Немедленно позвони в клуб. Мне нужно кое о чем договориться. – Затем она поворачивается к нам. – Идея с садами звучит великолепно, но я беспокоюсь о твоей способности ходить на каблуках по траве.
– О, вам нет нужды беспокоиться об этом, – давлю улыбку я, не желая давать ей возможность найти предлог, чтобы отмести идею с садом. – Я довольно хорошо хожу на каблуках.
– Крайне искусно, – поддакивает Брейкер.
– Наискуснейше, – добавляю я, отчего, конечно же, Бив одаривает меня насмешливым взглядом.
– Эм-м… просто посмотрите. Я буду расхаживать взад и вперед по этому ковру.
Я откидываю фату за спину и с предельной концентрацией иду по проходу, делая вид, что держу букет. Мои потные ступни скользят по поверхности каблуков, но я удерживаю их на месте, пока спускаюсь к алтарю.
Слава Иисусу, я сделала это!
– Иди назад, – велит мне Бив, и ее голосе полно недоверия, поскольку она уверена, что я не умею ходить на каблуках.
Боже, она такая долбаная зануда!
Расправив плечи и выставив руки перед собой, я ставлю одну ногу перед другой и направляюсь обратно по проходу.
Завидуй молча, Бив. Ты можешь заставить меня чувствовать себя дерьмово из-за моих очков. Ты можешь отнять у меня право самой выбирать, какой должна быть моя свадьба. Но я отказываюсь прислушиваться к твоему мнению о том, что мне не справится с этими долбаными туфлями.
– Видите? – Я протягиваю руки вперед и приближаюсь к ней. – Это не проблема… – На последнем шаге моя нога выскальзывает из туфли, и я теряю равновесие. – О черт! – вскрикиваю я, хватаясь за первый попавшийся мне под руку предмет…
Подсвечник.
Я крепко сжимаю его.
– Эй, приятель. – Я прерывисто дышу. – Ты был ближе всего. – Я хихикаю, поднимая взгляд на свечу, которая покачивается на месте.
– Э-э-э, Лия, – произносит Брейкер, делая шаг вперед.
Но уже слишком поздно.
Все происходит как в замедленной съемке: свеча опрокидывается и падает на пол. Я прослеживаю ее траекторию, наблюдая, как она летит прямо на бесконечную фату.
У меня перехватывает дыхание. Мои глаза удивленно расширяются. И через несколько секунд фата загорается ярким пламенем.
– О боже мой! – кричу я. – О боже мой, я горю. Я ГОРЮ! – Я отбрасываю подсвечник в сторону и в одной туфле лечу по проходу, убегая от пламени… а оно гонится за мной.
– Фата! – визжит Бив.
– Ты горишь! – орет Брейкер.
– Погаси его, погаси его, погаси его! – кричу я.
– Господи Иисусе! – Брейкер вне себя. – Падай, Лия, и катись!
– Куда катиться?! – воплю я в ответ, обходя алтарь. Пылающая дорожка приближается все ближе и ближе к моей голове. – Дорогой Господь, не поджигай мне волосы! Пожалуйста, ради любви к твоему Отцу, не поджигай их!
– Семейная реликвия, – произносит Бив прямо перед тем, как рухнуть на скамью.
– Падай, черт возьми!
Падаю на пол и перекатываюсь, поджимая колени, чтобы не зацепиться за скамьи.
– Помогло?! – ору я. – Я все еще горю?
Оглядываюсь через плечо и вижу, как пламя преследует меня.
– А-а-а! Брейкер, оно гонится за мной. Спаси мою душу… Спаси! – Я продолжаю сворачиваться клубком и вижу, как в воздух поднимается дым. – Что это за запах? Это мои волосы? Брейкер, помоги…
Бульк. Вода окатывает меня, пропитывая до костей, и тушит огонь.
Я поднимаю взгляд и вижу Брейкера, держащего в руках очень большую металлическую миску, его грудь тяжело вздымается, в глазах застыл ужас.
– Оно… ты его потушил?
Он с трудом сглатывает и кивает.
– Да, потушил.
Я же лежу ничком на земле, мокрая и перепуганная, и глубоко дышу.
– Где ты достал воду?
Он опускает взгляд на пустую миску и морщится.
– Э-э-э… Кажется, я только что нехило так окатил, то есть, благословил тебя святой водой.
Я качаю головой.
– Фраза «крещение огнем» только что обрела совершенно новый смысл, – нервно выдаю я, слыша, как Бив бормочет что-то вроде молитвы. Я с трудом сглатываю. – Считайте меня новообращенной.
– Она ненавидит меня, – сокрушенно подвожу итог я, когда Брейкер открывает дверь в магазин канцелярских товаров.
После того, как я с опаской вернула Бив испорченную мной фамильную фату, я сообщила, что собираюсь переодеться перед нашей следующей встречей, где мы должны выбрать внешний вид приглашений. Брейкер увез меня, и вместо того, чтобы обсуждать то, что только что произошло, мы в тишине ехали по обсаженным пальмами улицам Лос-Анджелеса.
Брейкер чешет щеку и произносит:
– Думаю, ненависть – это сильно сказано.
– Брейкер, я подожгла ее драгоценную фамильную фату.
– Не специально. Думаю, нам нужно это подчеркнуть. Ты не нарочно поджигала фату.
– Уверена, она думает иначе. – Я бросаю взгляд в дальнюю часть магазина, где вижу Бив со своей помощницей за столом, рассматривающих бумагу разной текстуры. – Как мне вообще теперь к ней подойти? Нужно ли мне еще раз перед ней извиниться? Может, оставить все на ее усмотрение?
Брейкер отводит меня в сторону и шепчет:
– Это была случайность. Было ли неловко? Да, но то был несчастный случай. Она будет уважать тебя больше, если ты отправишься на следующую встречу с высоко поднятой головой и не будешь постоянно извиняться. Ты сказала то, что тебе следовало сказать, так что забудь и двигайся дальше. Хорошо?