Твою же мать. Она хочет этого. Так ведь? Она хочет этого так же сильно, как и я.
Я убираю руку и провожу ею по ее спине, где задралась рубашка, так что я могу почувствовать кончиком мизинца теплоту ее кожи. Мне так чертовски хочется скользнуть пальцами вниз, залезть ей в трусики и обхватить ее аппетитную попку ладонями.
Но я хочу понять, к чему она клонит. Хочу посмотреть, чего она хочет от меня. Так что я готовлюсь, жду, не останавливая ее, поощряя, потому что, черт возьми, я хочу этого! Меня должно беспокоить, что она помолвлена. Меня должно беспокоить, что мы лучшие друзья и секс может все испортить.
Но меня это не волнует, потому что я хочу узнать вкус ее губ. Хочу посмотреть, как она поведет себя, когда мы сольемся в поцелуе, и я буду сжимать и гладить ее.
Ее губы приближаются все ближе и ближе. По моим венам течет чистый адреналин. Мои мышцы напряжены. У меня перехватывает дыхание. А потом она прижимается губами… к моей щеке и произносит:
– Спокойной ночи, Брейкер.
Потом она снова поворачивается, зарывается лицом в подушку, и на этом все. Ничего больше.
Я зажмуриваюсь, ругая себя за то, что был таким дураком, за то, что даже допустил мысль о чем-то большем. Она, мать твою, помолвлена, ты, придурок! И лучше бы тебе это запомнить.
Глава одиннадцатая
В квартире тихо. Брейкер все еще спит, а я сижу на его диване с чашкой кофе в руке и смотрю в окно на точно такой же вид, какой открывается из окон моей квартиры. И все же здесь я чувствую себя более комфортно.
Намного комфортнее, чем дома. Вот почему я захотела прийти к нему вчера вечером. Мне показалось, что я стала неуправляемой, и пришла сюда за утешением. И получила.
Несмотря на нашу ссору на этой неделе и возникшую неловкость между нами – вся эта история с «я ушиб палец на ноге» и вправду показалась мне весьма странной, я все еще могу положиться на него. Он обнял меня прошлой ночью, сказал, как сильно меня ценит, и ни на секунду не дал мне почувствовать себя одинокой.
Отпиваю кофе, а затем смотрю на свой список. Я проснулась рано утром с мыслями, с лихорадочной скоростью крутящимися в моей голове, пришла сюда и начала записывать то, что хотела сделать до того, как выйду замуж.
К составлению списка обязательных дел я хотела подойти обдуманно, а не просто записывать все подряд. В итоге я сократила список до пяти пунктов.
Сделать что-нибудь, от чего я почувствую себя красивой.
Создать круг доверия.
Провести день, говоря всем возможностям «да».
Постоять за себя.
Следовать зову моего сердца.
Я смотрю на список с широкой улыбкой на лице, когда понимаю, что это именно то, что мне нужно, чтобы выбраться из этой ямы, из этого темного болота, в котором, как мне кажется, я погрязаю. И у меня уже есть парочка идей о том, как проверить действенность такого подхода.
– А вы что думаете, мама и папа? – шепчу я. – Считаете, что так я смогу начать жизнь с чистого листа?
Теплое чувство комфорта пропитывает меня насквозь. Возможно, все это лишь плод моего воображения, но я чувствую, что они одобрили бы это решение.
– Доброе утро, – говорит Брейкер, входя в гостиную и почесывая грудь. Он выглядит так, словно ему нужно поспать еще как минимум два часа. – Как давно ты встала?
– Около часа назад. Там греется кофе, если хочешь. Естественно, с малиной.
– Тебе и не нужно ничего говорить, я почувствовал этот аромат из спальни.
Он, спотыкаясь, идет на кухню, его ноги шлепают по кафелю, пока он добирается до кофейника и достает кружку с изображением Джека Скеллингтона, которую я подарила ему как-то на Рождество. Это был один из его любимых мультфильмов в детстве. Поскольку покупать подарки миллиардеру крайне сложно, я решила добавить сентиментальную ноту. Он часто прибегает к подобному приему. Налив себе кофе, он поворачивается ко мне и кивает на бумагу и ручку:
– Что ты там пишешь?
– Следующий величайший роман эпохи. Он о драконе, который убивает… на танцполе и на поле боя.
Он отхлебывает свой кофе, а затем спрашивает:
– Дракон одевается как трансвестит?
– Естественно.
– Я бы зачитал его до дыр, особенно если бы он был таким же захватывающим, как «Соулмейты, а не братья». – Он подходит к тому месту, где я расположилась на диване, и тоже садится. – Ты придумала дракону имя?
– Анита Сверкающий Коготь, – отвечаю я.
– Такое говорящее.
– Одним прикосновением ее когтя она перенесет тебя в стародавние времена, наполненные блестящими сражениями и многообещающими схватками на мечах.
Он хихикает.
– Многообещающие схватки на мечах, да? Мне нравится, как это звучит. Очень интригующе.
– Я обязательно пришлю тебе черновик.
Улыбаясь поверх своей кофейной кружки, он тыкает меня локтем в ногу и говорит:
– Серьезно, что ты пишешь?
– Список.
Он обводит рукой круг, как бы говоря, что это слишком обобщенно.
– Как насчет небольших подробностей?
– Ну, я тут поняла, что чувствую себя неважно, и, чтобы выбраться из этой колеи, составила список вещей, которые нужно сделать до дня свадьбы.
– Что-то вроде списка желаний?
– Да, но это можно было бы назвать списком уз.
– Списком уз? – Он мило изгибает бровь.
– Знаешь, вместо того, чтобы выкинуть все из головы, я связываю себя узами с этими обещаниями.
– А-а-а, понимаю. Ладно, так что у тебя там в списке?
Я передаю ему его и наблюдаю, как он перечитывает список, медленно кивая.
– Ну, во-первых, ты и так хорошенькая, так что не стоит об этом беспокоиться.
Я закатываю глаза и забираю у него список.
– Я хочу сделать что-то, что заставит меня почувствовать себя по-настоящему красивой. Что-то новое, и у меня есть идея. Хочешь пойти со мной?
– Пойти с тобой куда?
– Зачеркнуть первый пункт в моем списке. Я хочу поехать сегодня.
– Ох. – Он морщится. – Я… У меня сегодня свидание с Берди.
– Я забыла об этом. – Я отвожу взгляд, разочарование тяжелым грузом ложится на мои плечи. – Все в порядке. Я и сама справлюсь. – Я поднимаю на него взгляд. – Но по некоторым из этих пунктов мне понадобится группа поддержки. У меня ничего не выйдет в одиночку.
– В любой другой день я совершенно свободен, – кивает он. – Я рядом.
– Спасибо. – Я улыбаюсь и подтягиваю колени к груди.
– Не хочешь рассказать мне, чем именно ты планируешь заняться?
Я качаю головой:
– Нет, я хочу, чтобы это было сюрпризом.
– Хорошо. – Он снова отпивает кофе из чашки. – А как насчет круга доверия? Вхож ли я в него?
– Ты – центр этого круга.
Это замечание заставляет его улыбнуться.
– Отлично. Просто проверяю. – Он оглядывается по сторонам: – Итак, ты позавтракала, или я должен приютить тебя и накормить?
– Думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос.
Он вздыхает и встает с дивана.
– И что же ты хочешь? Вафли? Блинчики? Омлет?
– Особые маринованные огурчики, пожалуйста.
Он оглядывается через плечо.
– Если это будут особые маринованные огурчики, то тебе лучше подойти сюда и помочь.
– Но я эмоционально истощена, – игриво тяну я.
– Это не оправдание. Иди сюда, сейчас же.
– Хорошо, – раздраженно произношу я.
– Так ты нервничаешь? – спрашиваю я Брейкера, сидя на его кровати, скрестив ноги и выпивая свою третью чашку кофе за это утро.
– Нервничаю из-за чего? – Он роется в своем комоде в поисках подходящего наряда. Он только что вышел из душа, с полотенцем, обернутым вокруг талии. На нем все еще есть капли воды, стекающие водопадом по его коже в тех местах, которые он пропустил, вытираясь.
Я наблюдаю, как напрягаются мышцы его спины по обе стороны позвоночника, когда он двигается вправо и влево. Когда он стоит с футболкой и шортами в руках, я замечаю, как его полотенце облегает ягодицы, позволяя мне мельком увидеть их рельеф и оценить, сколько времени он проводит в тренажерном зале. И когда он оборачивается, я отвожу взгляд, потому что при виде его грудных мышц и кубиков пресса я начинаю краснеть.
Уставившись в свою кофейную чашку, я предполагаю:
– Нервничаешь из-за своего свидания с Берди.
– Нет, – уверенно возражает он.
– Даже самую малость?
Он качает головой.
– Ни капельки.
– Ну, она совершенно ясно дала понять, что вы двое хорошо проводите время. Она сказала, что ты очень хорошо целуешься.
– Так и есть. – Он улыбается.
Я закатываю глаза.
– От скромности не помрешь.
– Никогда.
Он исчезает в ванной, и я окликаю его:
– Ты занят сегодня вечером? Я надеялась, что мы могли бы поиграть в «Разграбление»[25] или «Кодовые имена»[26]. Но я могу найти себе другое занятие, если ты планируешь перенести свое свидание на более поздний вечер.
Он выскакивает из ванной в черных спортивных шортах и черной же футболке. Забавно, что он так долго рылся в комоде в поисках этого наряда. Он настолько прост, насколько вообще возможно себе представить.
– Сообщу тебе заранее. – Он присаживается на край кровати с парой черных носков.
– У тебя и труселя черные?
– Не называй их труселями. – Смеюсь, когда он продолжает: – И ты знаешь, что они черные. Как ты могла забыть после той ночи, когда была в зюзю, что собственноручно надела их через голову и вырубилась?
– Мы можем не вспоминать об этом?
– Ты заговорила о нижнем белье. Поэтому я решил вспомнить один из любимых моментов, связанных с тобой.
– Это одно из твоих любимых воспоминаний? Ух ты, тебе и правда нужно пересмотреть свои приоритеты.
Он поворачивается ко мне, и я чувствую запах его одеколона – свежий и яркий, – от которого мне хочется уткнуться носом ему в грудь.
– Если уж мы затронули тему любимых воспоминаний, я думаю, что вчера одно из них стало для меня просто сногсшибательным. Это было неожиданно, скажу я тебе.