— Вы не совсем уверены в этом. Иначе зачем вы следили?
— Потому что я свихнулся, — ответил Адам мрачно. Он помолчал, а затем вздохнул. — Вы победили, Тара. Я схожу за вещами и приду.
— Я постелю вам в комнате родителей. — Она поднялась.
— Не беспокойтесь. Я возьму спальный мешок.
— Тогда я принесу полотенца. — Тара посмотрела на него, пытаясь улыбнуться. — Адам, спасибо.
Его губы слегка дернулись.
— Давайте сначала переживем ночь, а потом будем обмениваться любезностями.
Тара была наверху, когда Адам вернулся, неся под мышкой свернутый спальный мешок, с дорожной сумкой через плечо. Он положил спальный мешок на кровать, взглянув на ночник на прикроватной тумбочке.
— Полный комфорт.
— Еще что-нибудь нужно? — спросила она, направляясь к двери.
— Спасибо, не беспокойтесь, — ответил он, растягивая слова. Затем, покачав головой, добавил с неожиданным нетерпением:
— Идите спать, Тара. Скоро утро. Отдыхайте, а потом вам вернут вашу машину, и вы сможете уехать.
Он пересек комнату и подошел к окну, пристально вглядываясь в темноту. Его спина была напряжена.
Тара произнесла тихо:
— Адам, вы сердитесь на меня. Я сожалею, что так поступила с той акварелью и столько всего наговорила… Я была не права.
— Это неважно. — Его голос был жестким, он не оглянулся. — В любом случае я собирался подарить вам ее.
— О! — вырвался у нее изумленный возглас, и она запнулась. — Спокойной ночи.
Он обернулся. На его лице застыла улыбка.
— Я думаю, это пожелание сейчас не очень подходящее. Но попробуем заснуть. Посмотрим, как у нас это получится.
Тара вернулась в свою комнату. Казалось, в ее жизни, с тех пор как началась гроза, что-то снова пробудилось. Простыни были сырые и неуютные, и она легла, не раздеваясь, завернувшись в одеяло. Она слышала, как Адам сел на кровать, как кровать скрипнула под тяжестью его тела. Затем все затихло, и были слышны только слабые раскаты грома.
Глава 8
Ей снился сон. Ее снова окружала вода. Она плакала и захлебывалась. Из-за слез не могла понять, соленая ли вода. Крепкие водоросли опутали ноги и тянули ко дну. Она все реже выныривала на поверхность, а крик о помощи становился все слабее. Каким-то образом ей удалось вытянуть руку. Ладонь уперлась в чье-то тело. Тара попыталась открыть глаза.
— Адам?
— Я здесь, — прошептал он. — Не плачь больше, дорогая. Ты в безопасности. Я с тобой.
Она повторила его имя еще раз и опять погрузилась в сон.
С первыми проблесками рассвета она проснулась и услышала птичий щебет. Мгновение лежала неподвижно, наслаждаясь внутренним спокойствием, а потом попыталась встать. И вдруг обнаружила, что не может двинуться. Ее тело было словно схвачено железной скобой. Тара посмотрела через плечо, и у нее перехватило дыхание. Как будто часть ее сна превратилась в реальность. Адам был тут, он лежал позади нее, а его рука обнимала ее. Она еще никогда так не спала с мужчиной. Никогда. Джек никогда не был так нежен с ней. Даже после занятий любовью он отворачивался и засыпал, как будто отделенный от нее невидимой стеной.
Здравый смысл говорил ей, что она должна встать и уйти раньше, чем Адам проснется, потому что спать с ним в постели — это одно, а проснуться с ним рядом — это уже совсем другое. Это уже опасно.
Тара попыталась осторожно освободиться от его руки, но он обнял ее еще сильнее и пробормотал что-то сквозь сон. Его губы коснулись ее волос, и она почувствовала на коже теплоту его дыхания, когда он уткнулся ей в затылок. Но уже через мгновение он опять погрузился в глубокий сон.
Я немного подожду и опять попробую встать, подумала Тара, вздохнула и закрыла глаза. Но когда она проснулась, солнце уже светило вовсю. Тара была одна. Она медленно села, пытаясь отделаться от смутного чувства разочарования. Адам встал раньше.
Тара выскользнула из постели, вышла из комнаты и, проходя мимо ванной, увидела там Адама. Он только что помылся, его волосы были влажные, а вокруг бедер обернуто полотенце.
Адам улыбнулся.
— Доброе утро. Как спалось?
— Э-э… хорошо. — Ей показалось, что она краснеет. — Извините за эту ночь. И за то, что я так перепугалась. Я обычно не такая трусиха.
— Я уже понял, что вы не трусиха, — улыбнулся Адам, продолжая бриться.
Тара с ужасом подумала, что могла бы наблюдать за ним целый день.
— Но я увидел в ваших глазах страх еще тогда, когда мы впервые встретились.
Тара постаралась выдавить из себя что-то похожее на смех.
— Ерунда. Чего мне было бояться?
— Именно это я и хотел бы понять. — Он вымыл бритву. — Но если вам интересно мое предположение, то, я думаю, — жизни.
— В самом деле? — Тара распрямила плечи. — Должна признаться, жизнь у меня действительно чудовищная: работу очень люблю, семья меня поддерживает, есть собственный дом.
— Замечательно, — пробормотал Адам.
— Именно, — подчеркнула Тара. — Прошлой ночью все пошло наперекосяк: гроза, электричество, эта машина. Я немного перенервничала, только и всего. — Она помолчала. — Так что прошу прощения, что доставила вам столько хлопот.
Адам бросил на нее загадочный взгляд:
— Думаю, слишком поздно извиняться. Вы согласны?
Ее сердце бешено колотилось. Она нервно теребила пояс халата.
— Электричество появилось? — Боже мой, ее голос был как у школьницы.
— Еще нет. — Он откровенно ухмыльнулся, как будто прочитал ее мысли.
Тара понимала, что ей нужно немедленно найти повод, чтобы уйти.
— Пойду выпущу Мелюсин погулять, — сказала она, счастливая, что нашла нужный предлог.
— Я уже выпустил… И молока ей тоже уже дал. — Адам смыл с лица остатки мыла и ополоснул лицо водой.
— А-а… тогда я приготовлю кофе. Адам вытерся полотенцем и посмотрел на Тару — Нет, — сказал он обычным тоном. — Кофе не то, что сейчас нужно.
— Тогда… чай? — Таре казалось, что ее сердце сейчас вырвется из груди.
Легкая улыбка тронула губы Адама.
— Не чай, и не клюквенный сок, и не яблочный, и даже не свежеприготовленный апельсиновый. — Он повесил полотенце и подошел к ней.
— Значит, ничего. — Она старалась придать своему голосу оттенок небрежности. Адам широко улыбнулся:
— Наоборот. — Он подошел и развязал пояс на ее халате. — Я хотел побриться и вернуться, прежде чем ты проснешься, — сказал он ласково. — Но, может, так и лучше.
Тара почувствовала, как халат соскользнул с плеч и упал на пол. И она не сопротивлялась.
— Я собираюсь быть… бесконечно внимательным, — ласково продолжал Адам.
Он продел руки под бретельки ее ночной рубашки и притянул Тару к себе. Смутно она понимала, что нужно бежать прочь, потому что у Адама есть невеста, он принадлежит другой женщине. Но она так давно не чувствовала себя женщиной. После предательства Джека Таре казалось, что она надежно защитила себя от желаний тела, но оказалось, эта броня очень хрупка. Достаточно было встретить Адама — и все изменилось.
— О Боже, — прошептал он, глядя на нее горящими глазами, — я так мечтал о тебе. Я думал о тебе с первой встречи днем и ночью. Я даже пробовал нарисовать тебя…
— Я знаю, — улыбнулась Тара, поняв, что в тот день он все-таки не видел ее.
Тара сняла полотенце с его бедер. Адам отбросил его, притянул ее к себе и поцеловал.
— Иди ко мне, любимая, — шептал он, беря ее на руки.
Тара покорно подчинилась, испытывая непреодолимое желание принадлежать ему…
Ее тело содрогалось от наслаждения. Она услышала стон Адама: он достиг своей кульминации. Адам хрипло сказал:
— Любимая, я не хотел, чтобы было так.
— Ты жалеешь? — Тара поцеловала его.
— Нет, колдунья, ты знаешь, что я не это имею в виду. Я хотел, чтобы все было не так быстро… хотел, чтобы тебе было хорошо… чтобы ты это запомнила.
— О, это было прекрасно, и… я запомню.
— Но я хотел, чтобы было романтично. Долгие ласки в роскошной постели. Потом вино.
Тара вздохнула.
— Ну вот, кажется, я опять совершила ошибку.
Адам улыбнулся и поцеловал ее в губы.
— Сомневаюсь, — прошептал он.
Она не знала, что можно чувствовать так сильно. На этот раз Адам действовал не спеша, доводя ее вновь и вновь до экстаза.
— Я не предполагала, что это может быть так, пробормотала она, уткнувшись ему в плечо. Он взглянул на ее раскрасневшееся лицо.
— Но ты не девственница, — заметил он.
— Нет.
— Тогда расскажи мне.
— О чем?
— О том, кто заставил тебя смотреть на мир такими испуганными глазами.
Тара вздрогнула. Нет, о Джеке она не хотела говорить.
— Не сейчас.
— Как хочешь, — сказал Адам, взял ее руку и поцеловал в ладонь. — Ты хоть представляешь, любимая, как ты прекрасна, как я желаю тебя, моя своенравная колдунья? Какая ты теплая и нежная…
Только с тобой, подумала Тара.
Он поцеловал ее в волосы.
— По-моему, мы заслужили бутылку вина, сказал Адам. — Сейчас принесу.
— Я сама. — Тара встала.
— Как скажешь. — Он наблюдал за ней, лежа на животе. — Может, поедим?
— Прекрасная мысль. — Она подняла халат с пола. — Что сэр желает на завтрак?
Адам посмотрел на часы:
— Точнее, на ланч.
— О Господи! — Тара выхватила у него часы. — Неужели мы все утро провели в постели?
— Ты могла предложить что-то получше? — Он лениво улыбнулся.
— Мне же должны вернуть сегодня машину, — напомнила Тара.
— Мы бы их услышали. Они не уехали бы, не получив плату.
— Да, ты прав, — неохотно согласилась Тара. Она вспомнила о планах Адама по застройке Динз Муринга, о том, что он собирается жениться на другой девушке, которой только что изменил.
— Эй, в чем дело? — Адам приподнялся.
— Ничего. — Тара заставила себя улыбнуться. — Просто упоминание о еде заставило меня почувствовать, как я голодна. Как насчет яичницы?
— Отлично. — Он улыбнулся, все еще внимательно глядя на нее. — Я приберу в комнате.
— Нет, не надо.