До столовой хотелось бежать, но, сдерживая себя, шла размеренно и медленно, как и полагается герцогине. Уже на входе в залу услышала запахи блюд, которые повар приготовил специально по моему заказу, в обход утверждённого на неделю меню. Решила побаловать мужа мясными нарезками, слабо прожаренным стейком с фермерскими овощами, а также приказала подать вино — бутылку красного нам дарили на свадьбу, но оно так и не было открыто до сегодняшнего вечера. Для себя же решила поужинать лишь овощами и свежесваренным компотом из фруктов. Сегодня всё должно быть так, как любит герцог. Горящие свечи в зале создавали причудливые тени, от камина шло мягкое тепло, а празднично сервированный стол завершал обстановку.
Как только слуги налили мне напиток, отослала их прочь. В этот вечер я хотела сама ухаживать за мужем, не только быть ему женой, но и показать, что он для меня значит.
Допивая третий стакан, поняла, что ужинать мне придётся снова одной. Но, так как в мои планы это не входило, сегодня уж точно, решила, что сама найду герцога, не тревожа слуг. Экономка по моему распоряжению занималась пересчётом вещей, хранящихся в кладовых. Я знала, сколько и чего там лежит, но не хотела, чтобы она сегодня хоть как-то мешала мне за ужином, поэтому, спустившись ранее вниз, унесла с собой пару полотенец в комнату и спрятала их под матрац. Тогда мне казалось это хорошей идеей, занять её, но сейчас, сидя здесь, я чувствовала себя озорным ребёнком, который непременно получит взбучку позднее, когда всё всплывёт наружу.
— Ну что ж, герцог. Если ты не приходишь на ужин с женой, то жена сама придёт к тебе, где бы ты ни был.
На удивление и на моё везение, коридоры были пусты, и на пути до кабинета мужа мне не встретилась ни одна живая душа. Мёртвые, может, и были, но в призраков я никогда не верила, успокаивая себя тем, что если не вижу — значит, ничего и нет. А раз нет, то и бояться нечего. Будучи уверенной, что герцог потерял счёт времени, работая в кабинете, я не придумала запасной вариант, где же он может быть ещё.
Постояв немного в раздумьях у закрытой двери и постучав в неё несколько раз, уже было совсем отчаялась. Но, как иногда бывает, мозг подкидывает идеи, которые до этого момента казались безумными. Не знаю, что именно сыграло свою роль, моё новое положение или усилившееся за секунду раздражение на постоянно отсутствующего мужа, но я решилась. Если никто не видит, а цербер-экономка занята поиском полотенец, то почему бы не сходить туда, куда мне запрещено. Четвёртый этаж манил, запретная дверь словно кричала «открой меня». А ведь я так и не спросила, почему же туда закрыт для меня доступ.
Осторожно ступая по ступенькам, стараясь не поднять шума, я наконец-то добралась до неё. Дверь из красного дуба. Такая массивная, местами в трещинах, она словно хранила не одну тайну, скрывала нечто запретное, скрытое от чужих глаз. Набрав побольше воздуха в лёгкие, я легонько потянула за ручку, приготовившись бежать в случае шума.
Есть двери, которые не стоит открывать. Мне жаль, что я поняла это так поздно.
Глава 9.1
Амалия. Замужество, день 62
Дверь, на мою удачу, не скрипела, и вообще она открылась настолько бесшумно, словно в неё раз в неделю вливают по литру масла, чтобы не скрипела. Передо мной возник небольшой тёмный коридор, уходящий вглубь. Стены, драпированные красным бархатом, выглядели безумно дорого, а маг-светильники, тоже, между прочим, дорогие, в отличие от обычных из нашей с герцогом спальни, были приглушены. Я двигалась медленно, обращая внимание на каждую деталь, на всё, что хоть немного выбивалось из моей картины мира. А этого было немало. От картин, висящих по обеим сторонам вдоль стен, хотелось спрятаться, но я не могла отвести от них взгляд, как бы ни старалась. Неужели такое возможно между мужчиной и женщиной? Чуть повернув голову, чтобы лучше рассмотреть одну из них, я чуть не споткнулась о ровный пол, услышав знакомый голос. Первым желанием было убежать, наплевать на всё больше растущий во мне интерес. Затем, когда сердце успокоилось и принялось отбивать обычный ритм, я задумалась, что же мой муж может делать в столь странном месте, насквозь пропахшим похотью и пороком.
Я шаг за шагом приближалась к разгадке, выстраивая в голове возможный диалог, подготовив вопросы к герцогу о том, почему он здесь, почему же не пришёл на ужин, когда я так его ждала. Реальность же для меня оказалось хуже самых ярких предположений, хуже самых развратных картин, увиденных мной на пути в эту комнату.
Мой муж, вернее его оголённая задняя часть, двигалась довольно ритмично, попадая в такт с покачивающимися грудями брюнетки, лежащей на столе в сползающем до талии платье. Увлечённые друг другом, они не обращали на меня внимания, а я стояла, завороженная увиденным, и не могла ни сдвинуться с места, ни произнести хоть один звук. Словно пригвождённая к полу, я смотрела, как он, мой муж, мой Дерек, дававший клятву у алтаря, наклоняется ниже и с остервенением целует ту, другую, слизывая капли крови, выступающие с её губ.
От увиденного мне стало плохо, тошнота мгновенно поднялась к горлу и, не давая мне возможности что-либо сделать, вырвалась наружу выпитым несколько минут назад соком. Живот скрутило спазмом, а из горла вырвался крик боли.
— Убери её отсюда! — Визг женщины дошёл до меня не сразу. Поначалу я даже засомневалась в том, что вижу именно её, думала, что это обман зрения.
— Тебе же сказали, что сюда нельзя. Разве нет? — Герцог резко поднял меня за руки, схватив за запястья.
А я, ошарашенная увиденным, пребывала в каком-то шоке. Леди Валериан, спешно натягивающая платье на грудь и пытающаяся скрыть ссадины на руках, больше похожие на укусы. Муж, пытающийся обвинить меня в том, что я зашла куда не следует. И я, ещё несколько часов назад — счастливая жена и мама будущего ребёнка.
— А тебе не сказали, что изменять жене — это не значит заботиться о её благосостоянии? Разве нет? — Не знаю, откуда во мне взялась такая смелость, но я вырвалась из его захвата и, наконец-то отмерев, кинулась прочь из этого места, подальше от увиденного, скрываясь от предательства.
Пришла в себя лишь в спальне, устало сев на кровать. Не знаю, чего же я ждала больше, того, что он придёт извиниться, или того, что скажет, что это больше не повторится. Я запуталась в своих мыслях. Хотелось бы мне забыть всё увиденное в той комнате, но в тоже время этого никак нельзя было допустить — помнить, помнить о том, какими на поверку оказались данные у алтаря клятвы, помнить о том, как он схватил меня, помнить о том поцелуе.
Не знаю, во сколько, но мне всё же удалось уснуть. Снова одной, снова в пустой постели. Ну, теперь хотя бы понятно, где он пропадает всё время. Красная комната, комната, полная моей боли и разочарования. Можно ли так поступать с истинной, а истинная ли я для него вообще? От размышлений отвлёк стук в дверь, вернее, не сам стук, а звук открывающейся двери.
— Почему не сказала сразу о ребёнке? — Герцог не любил ходить вокруг да около, сразу переходил к делу. И если вначале мне казалось, что так правильно, так и должен поступать мужчина — говорить всё, что думает, не заботясь о том, что скажут другие, то сейчас, будучи по другую сторону, я была против таких слов.
— В перерывах между твоими утехами? Да не успела как-то, не до этого было. — Я поправила сползшую с плеча кружевную сорочку и потянулась за халатом. Было противно находиться в таком виде перед ним, противно от того, что он видит меня такую, сонную, полуодетую. Хотелось спрятаться в халат, накинуть шаль и отсесть подальше, оказаться в коконе из вещей, лишь бы не рядом с ним.
— Не тебе меня судить. — Дерек прошёл до окна и уставился вдаль.
Глава 9.2
— Конечно не мне, кто я такая. Всего лишь твоя законная жена, мать твоего будущего наследника. — И стало так больно после осознания, что я не могу позволить себе ни на кого здесь положиться. Ни на лекаря, который недолго думая и нарушая наш уговор, рассказал всё мужу. Ни самому этому мужу, который на поверку оказался лишь очередным вруном. Ни леди Валериан — так улыбаться мне на балу, говорить, как рада за меня, и набиваться в подруги. Зачем? Для чего? Чтобы ещё больше растоптать меня? Подруга, которая спит с моим мужем в нашем же доме.
— Вот именно, — отвлёк меня от размышлений холодный голос герцога. — Ты будущая мать, вот и думай о ребёнке. Это твоя первостепенная обязанность.
— А о чём же будешь думать в это время ты? О том, как ещё порадовать старую подругу детства? — Я была в гневе. Мало того, что он не собирался извиняться за произошедшее, так и делал вид, что всё так и должно быть, будто само собой разумеющееся — изменять жене.
— А вот это, жена моя, вас более не касается. — Он впервые за утро посмотрел мне в глаза. И сейчас мне стало страшно. Таким я его ещё не видела. Пустой взгляд, не выражающий ничего. Так смотрят на надоевшую вещь, которая внезапно стала занимать много места. Как оказалось, я была недалека от истины.
— Дерек, муж мой, ответь мне, почему? Что не так со мной? — не знаю, почему я хваталась за эту соломинку, почему мне было важно услышать причину. Будто узнав её, я перестану его ненавидеть? А что я сделаю, узнав? Если ему нравится именно так, как с ней? Я не смогу, нет, только не так, грубо и без любви, это не для меня.
— Всё так, ты верная и послушная жена… была. Есть правила, которые не стоит нарушать даже матери моего сына. Если бы послушалась, то сидела сейчас, как обычно, в комнате за чтением, и была счастлива. Скажи мне, стоило ли оно того?
— Ты сейчас и в самом деле обвиняешь меня в произошедшем? — На этих словах я потеряла над собой контроль. В стену полетели вазочки с украшениями, вазы с цветами разлетались на мелкие осколки, оставляя кривые росчерки воды на стенах и устилая пол рваными лепестками. А он молча смотрел, будто и на меня, и сквозь одновременно, держа руки в карманах брюк.