Они видели, как седан проехал до конца улицы и повернул направо.
— Он собирается заехать в одно из этих зданий, — сказал Уилли. — Но, похоже, что все они заперты.
Он дождался, пока машина Грэга не исчезнет из виду, и последовал за ней, остановившись так, чтобы их не было видно с площадки за домами.
Ричард вышел из машины и заглянул за угол, чтобы знать, куда направляется Грэг. Потом он подбежал к машине и крикнул:
— Уилли, следуй за ним! Он открывает ворота того большого гаража. Не дай ему скрыться за ними!
Тот нажал на газ. Машина рванула с места, въехала в седан и протащила его внутрь гаража.
Широченная дверь гаража начала опускаться. Эльвира взвизгнула, когда ворота ударились о крышу машины и продолжили свое движение вниз. Все трое распахнули дверцы и успели выскочить наружу, едва не оказавшись зажатыми внутри раздавленного салона.
В трех футах от земли ворота остановились, почти полностью раздавив машину. Минуту все в ужасе молчали. Потом раздались гулкие шаги.
— Полиция! — крикнул кто-то. — Остановитесь!
Ричард уже лежал на полу — пытался пролезть внутрь склада через зазор, оставленный раздавленной машиной.
— Стойте! — предупредил один из детективов Эльвиру и Уилли, когда они хотели последовать за Ричардом. — Я приказываю, стойте!
Глава 82
Он успел подняться наверх. Лифт заслонил отверстие в потолке нижнего помещения, и они уже не могли остановить его.
«Сколько понадобится времени, пока они найдут выключатель и опустят лифт? Немного, — подумал он. — Я знаю, немного. А этот детектив сообразил, как заставить меня почувствовать себя в безопасности. Но я не в безопасности. Я обречен. Это конец. Попался на их уловку».
В бешенстве Грэг отшвырнул пакет с сэнд-вичами. Здесь, в его личной империи, свет был тусклым. Он включил все огни и огляделся. Красота, великолепие, эффектность, настоящее искусство, антиквариат. Все находящееся здесь достойно самых роскошных музеев мира. И все это собрал он.
В свои девятнадцать, одинокий юноша, он сделал с компьютером то, что Антонио Страдивари сделал со скрипкой. Он усовершенствовал программирование до немыслимых высот фантазии. К двадцати пяти годам он тихо стал мультимиллионером.
«Шесть лет назад, прихоти ради я отправился на раскопки и открыл для себя мир, к которому принадлежал, — подумал он. — Я слушал Джонатана, и Чарльза, и Альберта и учился у них. В итоге я превзошел их всех, став превосходным экспертом. Я начал подтасовывать и перенаправлять поставки бесценных древностей так, что невозможно было проследить, куда они исчезали.
Какой восторг испытал я, прикоснувшись к этой священной рукописи! Когда я рассказал Джонатану об исключительной компьютерной программе, разработанной мной для выявления антикварных ценностей, он обратился ко мне с просьбой исследовать рукопись, и она оказалась подлинной. В течение столетий к ней прикасались многие люди, но она содержит единственный образец ДНК, подобного которому в мире нет. Он содержит только женские хромосомы. То есть матерью могла быть лишь Дева Мария. Человеческого отца же у носителя этой генетики не было. Это письмо было написано Христом, и в нем Он обращался к другу. А две тысячи лет спустя мне пришлось убить человека, которого я любил как друга, потому что жаждал иметь это письмо…»
Грэг вошел в комнату, заполненную его сокровищами. Он не задержался, чтобы восхититься их красотой, но прежде всего взглянул на Лилиан. Она лежала возле резного дивана, обитого золотой парчой, где ему всегда нравилось сидеть.
Со среды, когда утром он ее сюда притащил, а потом решил повременить с ее убийством, ему нравились его короткие визиты. С удовольствием он сидел на диване, смотрел на Лилиан у его ног и разговаривал с ней. Он рассказывал ей историю каждого из сокровищ.
— Недавно думал об этом артефакте из Каира, — говорил он. — Их музей был разграблен во время гражданской войны.
Теперь он стоял над Лилиан, смотревшей на него огромными испуганными глазами.
— Меня окружила полиция! — крикнул он. — Они уже внизу и скоро доберутся сюда. Лили, какая ты жадная… Если бы ты просто отдала рукопись Марии, то твоя совесть была бы чиста. Но ты этого не сделала.
— Пожалуйста… не… не… нет…
Рыдая, Грэг накинул на шею Лилиан шелковую удавку.
— Я предложил Марии столько любви, сколько не мог бы дать ни одному человеку на земле. Я боготворил землю, по которой она ступала. И что я получил взамен? Она не могла дождаться конца ужина, чтобы избавиться от меня. Теперь я собираюсь избавиться и от нее, и от тебя.
Глава 83
— Здесь пусто, но не растворился же он в воздухе, — удивился один из нью-йоркских детективов. — Это первый этаж. Должен быть проход наверх. Я что-то слышал, но ничего не вижу. — И он включил рацию, чтобы вызвать подкрепление.
Второй детектив начал стучать по стенам, пытаясь найти в них полости.
Не обращая внимания на приказы полицейских, Эльвира и Уилли проползли в щель под воротами. Они слышали, как один из полицейских вызывал подкрепление, но Эльвира в отчаянии подумала, что могло быть слишком поздно. Грэг должен был знать, что он в западне. Даже если Мария и была пока жива, они могли опоздать со своей помощью.
Миновала минута… две… три. Казалось, прошла вечность.
В отчаянии Ричард подбежал к выключателю и нажал на него. На мгновение комната погрузилась в кромешную темноту, потом свет загорелся снова.
— Тут должен быть выключатель, который что-нибудь откроет, — с горечью произнес он.
Эльвира начала торопливо ощупывать стену вокруг выключателя и посмотрела вниз.
— Ричард, Ричард! — Она показала на футляр электрической розетки почти у самого пола. — Смотрите… он не вмонтирован в стену.
Ричард упал на колени и потянул футляр. Тот открылся, и мужчина надавил на кнопку под ним. Раздался громкий скрежет, и огромный кусок потолка в дальнем конце комнаты начал медленно опускаться.
— Это лифт наверх! — закричал один из детективов, бросившись в ту сторону.
Глава 84
В течение страшных сорока минут после пробуждения Мария держалась из последних сил, чтобы выжить. Ей удалось подняться на ноги, опираясь спиной на мраморный стол, куда Грэг поставил ларец с рукописью. Дюйм за дюймом, преодолевая боль, она стремилась вверх, то соскальзывая на пол, то снова поднимаясь. И наконец ей удалось встать на ноги. Легкий жакет на ней превратился в лохмотья от постоянного трения о резную ножку стола, а ссадины и царапины на спине кровоточили.
Но теперь она твердо стояла на ногах.
Именно в этот момент Мария услышала шум поднимающегося лифта и поняла, что он вернулся. У нее остался лишь один шанс спасти себя и Лилиан.
Развязать или хотя бы ослабить веревки на руках и ногах оказалось невозможно.
Было слышно, как Грэг выходит из лифта. Благодаря мраморным статуям, загораживающим ее, он не мог увидеть Марию сразу. Она услышала, как он разговаривает с Лилиан, с каждым словом повышая голос.
Грэг сказал ей, что за ним следят, что полиция уже внизу. Но он кричал, что копы не успеют подняться наверх, чтобы спасти их. В ужасе Мария слушала его похвальбу о том, что рукопись настоящая, а потом он разрыдался:
— Я любил Марию…
Лилиан молила о пощаде:
— Пожалуйста, не надо… пожалуйста, не надо…
Снова послышался шум лифта.
«Это, должно быть, полиция, но пока кабина опустится и снова поднимется, будет слишком поздно».
Мария изловчилась и связанными руками схватила серебряный ларец. С замирающим сердцем она подкралась за мраморными статуями к дивану, благодарная лифту за его грохот, который не позволил Грэгу услышать ее приближение.
«Услышать меня он не может, но если поднимет голову, то нам обеим несдобровать», — подумала она, тихонько ступая по толстому ковру последние несколько шагов.
Пока Грэг наматывал на шею Лилиан удавку, Мария подняла серебряный ларец и со всей силой ударила им Грэга по голове. Удивленно застонав, тот рухнул на Лилиан и скатился на пол.
Несколько минут Мария стояла, опершись на диван, чтобы не упасть, и все еще крепко вцепившись в ларец. Наконец, поставив его на спинку дивана, она достала рукопись. Держа ее лишь кончиками пальцев, распухших от тугой веревки на запястьях, прильнула к ней губами.
Именно это и увидел Ричард, когда лифт остановился. Двое детективов подбежали к Грэгу, который пытался подняться на ноги, третий — к Лилиан и снял с ее шеи удавку.
— Теперь все в порядке, — сказал он ей. — Все кончено. Вы в безопасности.
Мария смогла слабо улыбнуться подбежавшему к ней Ричарду. Мгновенно сообразив, что в руках у нее священная рукопись, тот осторожно взял артефакт, положил на стол и обнял Марию.
— Не надеялся увидеть тебя снова, — сказал он дрожащим голосом.
Покой, не поддающийся пониманию, заполнил все существо Марии. Она спасла рукопись и тем самым — она знала, — наконец достигла примирения с отцом.
Эпилог
Через полгода Мария и Ричард, рука в руке, бродили по пустым комнатам дома ее детства в Мауа. Это были последние минуты ее пребывания здесь. Поначалу Мария хотела остаться жить в Мауа, больше ради мамы, чем ради себя, но, как бы она ни любила этот дом, здесь погиб ее отец. И здесь же Рори предательски оставила для Грэга Пирсона пистолет на клумбе и не заперла дверь.
После того как с Кэтлин были сняты все обвинения, Мария привезла мать домой. Как она и опасалась, Кэтлин больше не чувствовала себя здесь комфортно, только постоянно вспоминала тот ужас, который пришлось пережить.
В первый же день она сразу забралась в шкаф, свернулась калачиком в углу и заплакала. Именно тогда Мария поняла, что Грэг Пирсон лишил ее не только отца, но и дома. Настало время покинуть это место навсегда.
Носильщики только что вынесли последнюю мебель, ковры, коробки с посудой и бельем, а также книги, которые она оставила для новой просторной квартиры. Мария была рада, что мама ничего этого не видела, ей было бы больно.