После гибели отца мать начала чахнуть, болеть… И в доме неожиданно появился её брат, баронет Седрус, который сразу начал совать свой длинный нос во все щели и вести себя, как полный хозяин. Мама была слишком слаба, а я была слишком мала, чтобы выставить загостившегося родственничка вон, а он, прикрываясь заботой о больной сестре, полностью переехал к ним жить. Потому что, как потом оказалось, его поместье было заложено за долги, и всё, что оставалось у гордого баронета, это его титул и потёртый камзол.
А потом мама неожиданно умерла. И я до сих пор считаю, что к этому приложил руку её братец! Вот только доказательств у меня не было.
И оказалось, что опекуном несовершеннолетней Лилиан Амари (меня, то есть) и распорядителем всего моего наследства стал именно Седрус. Излишне говорить, что денег из компенсации, выданной за отца, мы так и не получили, дом начал приходить в упадок… потому что у Седруса была только одна настоящая страсть: скачки. А, и ещё женщины.
Содержать в доме девчонку, лишний рот и лишние глаза, ему было не интересно, поэтому он, воспользовавшись королевским указом о поддержке сирот магов, погибших на королевской службе, отправил меня в пансион для девочек, откуда, обнаружив мой сильный дар, после достижения магического совершеннолетия меня отправили в столичную академию магии.
И вот, отучившись семь лет, я вернулась туда, откуда всё начиналось. Надеюсь, Седрус не успел проиграть усадьбу за время моего отсутствия. И отказать мне в жилье он не может, это моё наследство! Ведь не может же?
Старый родной дом встретил меня блеском огней, доносившейся откуда-то приглушённой музыкой и тем самым теплом, которое может дарить только место, с которым у тебя связаны самые лучшие воспоминания детства. Вон мои качели, всё так же висят на ветке старого дуба, вон столик в окружении розовых кустов, за которым мы с мамой любили пить чай… Может, всё не так ужасно?
Я прошлась по гравийной дорожке к парадному крыльцу. Охраны у нас никогда не было – отец довольствовался предупреждающими заклинаниями. А Седрусу на охрану жаль было тратить деньги.
Огляделась… Всё по-старому. Дом слегка обветшал… впрочем, в темноте и под дождём сложно делать какие-то выводы. А вот табличка на стене у входа меня удивила и даже потрясла. Она гласила:
«Дом семьи Орофена Амари, боевого мага и героя второй Мироянской войны, павшего бок о бок с королевским магом в сражении при Ирр-Кашуре. Высочайшим повелением освобождено от налогов».
Помимо воли я поняла, что начинаю закипать. Дядя, значит, сдал меня в пансион, где за меня платила корона, за все эти годы не прислал ни весточки, ни гроша из денег, выделявшихся короной на моё содержание, да ещё и, как выясняется, трепал имя моего отца, которого их высокородная семейка терпеть не могла до такой степени, что маму, осмелившуюся против их воли выйти за безродного, хоть и одарённого мага, нещадно травили, выгнали из дома и лишили наследства. А теперь, смотрите-ка, он стал «семьёй»! Ну конечно, ради того, чтобы получать субсидии и избавиться от налогов ещё и не на то можно пойти! Сволочь!
Я ожесточённо заколотила в дверь молоточком.
Всего через несколько секунд дверь распахнулась, и передо мной предстал наш старый дворецкий, Кворс.
– Прошу прощения, – напыщенно сообщил мне он, еле задев взглядом. – Но господа не принимают.
– Кворс! – возмутилась я. – Ты что?
С физиономии старого слуги мгновенно слетело всё презрение вместе с напыщенностью.
– Малышка Лили? – удивился он. – Ох, как ты выросла! Что ж ты такая мокрая? Заходи скорей! Что-то случилось? Почему ты не предупредила, что приезжаешь?
Я, с облегчением вздохнув, ступила внутрь, осматриваясь. Боги, кто повесил эти уродливые зелёные шторы внизу? А эта выкрашенная в золотой цвет лестница? Брр! Что происходит?
Глава 3. Дом, милый дом
И именно этот вопрос я адресовала старому Кворсу, который мгновенно спал с лица и начал нервно оглядываться.
– Новая госпожа, – понизив голос и наклонившись к моему уху, прошипел Кворс.
– Что? – удивилась я.
– Что здесь происходит? – раздался властный и требовательный голос.
Я подняла взгляд и увидела его, моего любезного дядюшку, чтоб его кикиморы по болотам сто лет макали! Разодетый в парчу и шелка, он величаво спускался с лестницы, гневно хмуря брови. Дядя изрядно облысел и обзавёлся солидных брюхом, но выглядел всё тем же гнусным типом, каким я его помнила.
– Кворс, я же сто раз говорил, что мы нищих не принимаем!
– Я не нищая, – отстранив побледневшего дворецкого, я выступила вперёд, глядя на родственника. – Я – хозяйка этого дома.
На какой-то миг лицо его дрогнуло, но он сразу же оправился.
– Кворс, оставь нас. Нам с племянницей нужно побеседовать по-родственному.
Дворецкий поклонился и, прежде, чем исчезнуть, тихо шепнул:
– Зайди потом с чёрного хода в людскую.
– Ну что ж, – дядя подошёл ко мне вплотную, с презрением окидывая взглядом. – Как я ни надеялся, столичная жизнь не пошла тебе впрок. Так и не смогла ничего добиться.
– Зато вы тут добились многого, я смотрю, используя деньги короны, выделенные семье моего отца… Мне то есть! Я-то не увидела ни гроша из этих денег!
– Ну что ты! – похабно усмехнулся дядя. – У меня есть все отчёты, как я посылал все деньги тебе в пансион, потом в академию… А ты, неблагодарная транжира, видимо спускала всё на развлечения. Ну что ж, тут я ничем не могу помочь. Отчёты на месте, никто не придерётся. Так что ты хотела?
– Это мой дом, – пожала плечами я. – Я вернулась и намереваюсь тут жить.
– Кто сказал, что это твой дом? – делано округлил глаза дядя.
– Я совершеннолетняя, – сообщила я, удивляясь, что должна сообщать очевидные вещи. Твоё опекунство закончено. Я могу вступить в наследство.
– Ооо! – так же делано опечалился дядя. – Но ты никак не можешь вступить в наследство! Согласно завещанию, наследник я.
– Какому ещё завещанию?! – возмутилась я. – Я – единственная наследница. Ваша семья отказалась от моей мамы и бросила её!
– О, да, – наиграно опечалился дядя. – Но она всегда помнила о нас. И поэтому завещала всё своё состояние мне.
– Могу я увидеть завещание? – поинтересовалась я, выпрямляясь.
– С чего бы это? – хмыкнул дядя, так же выпрямляясь передо мной. – У тебя нет на это никаких прав. Ты вообще слабоумное создание, неспособное держать свою магию под контролем. И у меня есть все необходимые выписки об этом из пансиона… и… вот только сегодня пришла депеша от твоего бывшего ректора. – Он похабно ухмыльнулся мне в лицо. – Раз ты оказалась настолько безнадёжно тупа, что не сумела найти тёплое местечко в столице, то я ничем не могу тебе помочь…
– Дорогой! – вдруг раздался тонкий визгливый голос с лестницы. – С кем ты там так долго беседуешь? Гости заждались!
Я взглянула в направлении голоса и увидела блондинку в пышном платье по последней столичной моде, с капризым выражением лица взирающую на нас.
– Ну-ну, милая моя, – заворковал дядя. – Не беспокойся! Это Кворс снова притащил какую-то нищенку, с которой нужно разобраться! Я сейчас вернусь!
– Ох, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты уволил старого осла! – поджала губы блондинистая стервь и ушла наверх.
– Ты меня поняла? – взгляд дяди, буравивший меня, не обещал ничего хорошего. – Иди отсюда, пока я не вызвал городскую стражу! Мне всё равно, чем ты будешь заниматься, и где. Но если я снова увижу тебя на территории поместья, то отправлю в тюрьму. Поверь, моих связей будет достаточно!
– Хорошо, – кивнула я. – Но мне нужно забрать свои вещи. И я хотела хотя бы переночевать. Куда мне идти на ночь глядя?
– Ещё чего! – глумливо расхохотался дядя. – Здесь больше ничего твоего нет. Всё твоё барахло мы давно выбросили, а твои комнаты переоборудовали. У моей Лювиль талант, она прекрасно рисует, так что ей нужна была студия с хорошим светом.
Я поняла, что начинаю закипать… Дядя, видимо, почуял то же самое.
– Ну! Давай, напади! – подначил он. – Сделай мою жизнь легче! Сразу получишь прекрасное место в психушке для свихнувшихся магов. Или вообще дар запечатают…
Я прищурилась. Ну уж нет, такого удовольствия я ему не доставлю! Дядя был пустышкой, магической бездарностью. И, естественно, жгучей завистью завидовал все одарённым. Даже своей сестре, хотя дар у моей матери был довольно слабым.
В общем, мне ничего не оставалось, кроме как снова выйти в промозглую осеннюю ночь с хорошим таким вопросом: куда податься?
Нет, для начала, конечно нужно заглянуть к старине Кворсу, узнать, что тут происходит, и почему дядя так обнаглел. Но это нужно делать осторожно. С дяди станется выкинуть на улицу и старого слугу. А он не в тех годах, чтобы по подворотням ютиться.
– Кворс? – я стукнула в дверь людской и заглянула внутрь. – Ты один?
– Заходи скорее! – оглянулся он. – Я отослал всех слуг. Раздевайся, твой плащ совсем промок.
Я с удовольствием скинула мокрый плащ и повесила поближе к печи, которая нагревала воду для дома. Когда был жив отец, этим занимался магический артефакт, который он заряжал раз в месяц, а когда он уходит на войну, то заключил контракт, и приходили специальные люди. Дядя, похоже, решил, что это слишком дорого, пусть слуги топят вручную. Ну конечно, не ему же нужно таскать тяжёлые вязанки дров…
– Ешь, – передо мной на столе материализовалась тарелка с куском пирога и большая чашка горячего чафая.
Я сделала глоток, и блаженное тепло растеклось по жилам.
– Что тут у нас происходит? – взяла я быка за рога. – С каких это пор дядя официальный наследник?
– Ох, – вздохнул дворецкий. – Да никакой он не наследник. Просто завещание так и не нашли, а Седрус, как отправил тебя в пансионат, сразу начал распускать слухи о твоём слабоумии.
– И ему поверили? – вздёрнула бровь я.
– А что ты хотела? Сначала не поверили, но когда одну и ту же ложь повторяют год за годом… Ты не приезжала даже на каникулы, а этот червяк вздыхал и говорил, что за тобой нужен круглосуточный уход. Что твой дар слишком велик для слабого женского рассудка, и ты почти сошла с ума. Он подкупил всех, кого только можно: мэра, стражу, по-моему даже директрису твоего пансионата, и теперь он столп общественности, воспитавший убогую племянницу, он даже влез в Совет города!