— А папа? — Не придумал ничего лучшего Максим.
— Папа.... — Натали тяжело вздохнула. — Папа никогда не спорил с мамой. Но учил меня стрелять. Раньше, я думала, что это для того, чтобы защищаться от зверей. Я думала, что буду ходить в экспедиции вместе с ним. По дикой местности.... А теперь.... Теперь уже не спросишь. — Натали снова тяжело вздохнула.
— Извините, что вмешиваюсь в ваш разговор. — Раздался сбоку женский голос.
Максим раздраженно взглянул в сторону говорившей и удивленно поднял брови. Выбирая место, он как-то не особо обратил внимание на сидевшую неподалеку под зонтиком женщину. И, как оказалось, напрасно.
Явно не молодая, женщина, тем не менее, производила впечатление, для которого у Максима нашлось только одно определение — сильная женщина. И дело было не в брючном костюме, и не в прямой спине, словно она сидела не на пляже, а на торжественном приеме. Что-то такое было во взгляде незнакомки, что Максим моментально проглотил недовольный ответ и приготовился слушать, что она скажет.
— Я не имела намерения подслушивать ваш разговор, но раз уж так случилось.... — Продолжила женщина, убедившись, что завладела вниманием парочки. — Волей господа нашего, я помогая преподобному Куимби и имею отношение к стрельбе.
Женщина погладила что-то лежащее рядом с ней. Приподнявшись повыше, Виноградов с изумлением обнаружил рядом с дамой ружейный чехол, поверх которого лежал неизменный стетсон.
(вот такая вот дама!)
— Думаю, что двум женщинам, верящим в бога и винтовку есть о чем поговорить. Молодой человек принесите вашей спутнице кресло и погуляйте где-нибудь. — Вроде бы и говорила женщина вполне обычным тоном, но Максим опомнился только тогда, когда уже шагал за шезлонгом.
За те минуты, которые Виноградов потратил чтобы принести пластмассовый шезлонг, который можно было превратить в кресло, юная и зрелая дамы нашли общий язык. В ответ на вопросительный взгляд мужа, Натали виновато улыбнулась. И Максим понял, что придется-таки ему отправиться погулять в одиночестве.
— А.... — Попытался парень узнать, когда и где ему ожидать жену.
— Можете не переживать, я прослежу, чтобы вашу жену доставили в отель. — Не дала Виноградову произнести осмысленную фразу женщина.
— Ага. — Чувствуя, что выглядит весьма глупо, Максим кивнул и побрел прочь.
Пару раз оглянувшись, он решительно направился в то кафе, в котором они сидели всей компанией. Присев на высокий стул около барной стойки, Виноградов обратился к бармену:
— Извините, вы не знаете, что это за женщина?
Бармен, а судя по всему, в такое время и вообще единственный работник кафе, сначала пристально взглянул на Максима. Идентифицировав парня как недавнего клиента, бармен перевел взгляд в ту сторону, куда кивал Максим. Буквально сразу выражение лица мужчины изменилось с настороженного на насмешливое.
— Похоже, приятель, миссис Гринвуд решила пообщаться с твоей девушкой, а тебя отправила погулять? — Сказанное барменом звучало, скорее, не как вопрос, а как констатация факта.
— С женой. — Поправил Максим, в остальном признавая правоту бармена.
— Виски? — Предложил бармен.
— Нет, лучше кофе. И рассказ о миссис Гринвуд. — Улыбнулся Максим.
— О, да! Миссис Гринвуд стоит того, чтобы о ней рассказать гостям нашего города. — Понимающе кивнул головой мужчина, и принялся рассказывать, попутно ловко готовя кофе. — Понимаешь, Гринвуды были среди пионеров. Я-то сам здесь всего семь лет. Местных лет. А миссис Гринвуд с мужем здесь появились одними из первых. У них было ранчо на юге. Говорят, что и тогда миссис Гринвуд терпеть не могла платьев и не умела водить авто. Видишь ли, она обожает лошадей. — Бармен пододвинул Максиму чашку ароматного кофе. — И они с мужем занялись разведением лошадей и здесь. Говорят, что мистер Гринвуд был большим поклонником вестернов. А здесь.... Ну, сам понимаешь.
Максим понимающе покивал головой.
— А потом.... Потом пришли бандиты. То самое сражение, после которого наш город и получил свое название. — Бармен покачал головой. — Жаркое было дельце! Можешь себе представить, из всех тогдашних жителей только шестеро не встали в строй! Ну, само собой, больше они тут не живут. А вот Гринвуды были одними из первых. Только мистер Гринвуд оказался слишком горяч, потому и погиб в первый же день. Говорят, — бармен понизил голос, — что она ни слезинки не проронила. Только затребовала себе все патроны подходящие для ее семисотого ремингтона и за все три дня так и не сдвинулась с того места, где мужа убили!
Максим посмотрел в сторону той, о ком рассказывал бармен. Конечно, с такого расстояния ни рассмотреть саму миссис Гринвуд, ни, тем более, понять о чем она беседует с Натали было невозможно. Но в памяти парня живо всплыло лицо женщины и выражениее ее глаз. И как-то сомнений в рассказе бармена не возникло. Максим снова повернулся к собеседнику и вопросительно поднял бровь.
— Ранчо она продала. Оставила себе небольшой кусочек, где содержит десяток лошадей. Сдает их напрокат, учит верховой езде. Но там, скорее, парочка ее помощников управляются. А она сама как начала после боев в мэрии помогать, так и по сей день продолжает. — Бармен усмехнулся. — Было дело, ее на полном серьезе хотели шерифом сделать.
— Она упомянула, что помогает преподобному.... — Максим замялся, так как, не запомнил имя этого самого преподобного.
— Преподобному Куимби. Он не только наш мэр, но и духовный пастырь. — Пояснил бармен. — Действительно, миссис Гринвуд не только в мэрии, но и в церкви помогает.
— Интересно! Извините, если я спрошу что-то не то, но разве служитель церкви может быть гражданским руководителем? — Осторожно спросил Максим.
— Такой как преподобный Куимби — может! — Решительно заявил бармен и снова понизив голос добавил. — Я сам-то не очень в эти церковные дела верю.... Но преподобный, он правильный человек. Слышал бы ты какую он речь произнес с месяца три назад! Представь, куча народу попалась на фальшивый конвой. А тут как раз наша Мария Пилар с мужем возвращались в Аламо. Так вот, они подобрали еще одну нашу девчонку, дочку владельца автомастерской, втроем перебили всех гадов и освободили людей. Я помню, как еще там, в Старом Мире, наш церковник начинал сразу о грехах и спасении души причитать, а преподобный Куимби прямо сказал, кто и на Новой Земле не хочет жить по заветам Божьим, тот пособник Сатаны и прикончить его самое богоугодное дело! А ты говоришь!
— Да, суровый у вас преподобный! — Покачал головой Максим. — Если и помощница у него такая же, то за жену я могу не переживать.
— Это точно! А что у вас случилось-то? — Полюбопытствовал бармен.
— Ну, понимаешь, Натали вчера двоих убила.... — Выдал сокращенную версию событий Максим.
— О! Вам повезло, ребята. Вы попали по адресу. Можешь расслабиться, миссис Гринвуд именно тот человек, который твоей жене сейчас нужен. — Успокоил собеседника бармен.
— Понял уже. Слушай, а давай по пиву и ты мне расскажешь еще и об этой самой, знаменитой Марии Пилар, о которой все говорят. — Предложил Виноградов.
— Ха! — Воскликнул бармен и не думая отказываться. — Такие женщины, как Мария Пилар, стоят того, чтобы о них говорили!
Новая Земля, Аламо, 34 число 9 месяца, 19:30.
Выпив пару кружек пива и услышав много интересного о жителях Аламо, Максим проводил взглядом уходящих с пляжа миссис Гринвуд и Натали, увлеченных разговором, и отправился в гостиницу. Случайно увиденная сценка с помощником шерифа, выносящим из магазина пачку бумаги, натолкнула Виноградова на мысль обзавестись каким-нибудь блокнотом.
Поведясь на красноречие продавца, парень стал обладателем чего-то похожего на обычный ежедневник из двух половинок. С одной стороны наличествовали чистые листы бумаги, что называется, "для заметок", а с другой — собственно ежедневник. Все это было упаковано в обложку-футляр из кожи местной змеи, и по уверениям продавца вполне могло выдержать приличный дождь. А вот с пишущими приспособлениями, Максим ничего придумывать не стал: три (на всякий случай) шариковые ручки и коробка простых карандашей. От покупки стильной ручки из кости одной из местных ящериц он отказался, посчитав это чистым понтовством.
В самой гостинице выяснилось, что все спутники куда-то разошлись. Решив, что в номере слишком скучно, Максим устроился на открытой веранде. Его мысли то и дело возвращались к Натали, а потом, сделав кульбит, переходили на всю их компанию. И как ни крутил Виноградов эти мысли в голове, каждый раз приходил к неутешительному итогу: людей слишком мало. Торжественно открыв свежеприобретённую "игрушку", Максим попытался записать свое видение организационной структуры компании.
Именно за этим занятиям его и застали Семен Маркович с Борисом Абрамовичем.
— Вот, Боря, а ты ругаешь современную молодежь! А молодежь-то вот она, пока мы совершаем променад, занята умственным трудом. — Назидательно поднял палец Кройцман, обращаясь к бывшему однокашнику.
— Ах, Сема, вечно ты торопишься с выводами! — Полным укоризны голосом возразил Коган. — Ты бы сначала посмотрел, а то, может быть, он там таки срамные картинки рисует!
— А действительно, чем это вы, молодой человек, здесь занимаетесь? — С подозрением уставился на Максима Семен Маркович. — И где ваша прелестная супруга?
— Да вот, господа, прикупил по случаю. — Попытался попасть в тон со старшими товарищами Максим. — Презабавнейшая вещица.
— Да, вполне милый бюварчик. — Оценил продемонстрированное Кройцман.
— А то! — Горделиво кивнул Виноградов, не спеша признаваться, что до сего момента слово "бювар" не вызывало у него никаких ассоциаций. — Если верить продавцу, то змея, пожертвовавшая свою шкуру была четыре метра длиной. Вроде бы, он, даже, водостойкий. Ну, скажем так, топить его не стоит, но под дождик какое-то время полежать может.