– Впечатления от падре. Падре Джермано.
– Я где-то уже слышала это имя… вспомнила, от одной его прихожанки. А что? Он так популярен?
– Никаких спойлеров! Сама увидишь.
– Так вы спросите телефон?
– Я сделаю лучше. Я сам привезу Фиону, я как раз свободен. Не могу лишить себя удовольствия.
– Это уже совсем интересно. Я в нетерпении!
К началу мессы они с Галиной прибыли на центральную площадь Бачаяно Терме.
Супруга олигарха набросила короткую легкую норковую курточку на черное узкое платье чуть ниже колен, кокетливая черная шляпка с вуалью украшала тщательно уложенные волосы. Нитка жемчуга виднелась в расстёгнутом вороте куртки, в ушах матово блестели такие же жемчужины. Саша прекрасно понимала что женщина вырядилась так совсем не ради церковной службы, как и Саша, она просчитала возможность появления на мессе семьи Аньези, и мало ли что, вдруг просветление как раз в этот момент настигнет старого синьора Клименте!
Сама Саша в джинсах, куртке и кроссовках смотрелась максимум приживалкой богатой дамы, но ее это совершенно не волновало.
Неоготическая церковь святых Якопо и Стефано, чьи имена ничего не говорили девушке, как и имена художников, написавших ее восхитительные фрески, называлась еще церковью Царя Христа, Cristo Re. Построенная во второй половине XIII века, церковь примыкала к старинному монастырю августинцев. Строгий фасад напоминал больше лютеранскую кирху, чем католическую церковь, наверное смешение поздней готики с романским стилем и дало такой строгий фасад без единого украшательства. Церковь резко отличалась от храмов Флоренции или Сиены.
Внутри оказалось очень просторно, женщины устроились в самом конце и внимательно оглядывали публику.
Раскрасневшаяся Фиона (зуб даю, падре привез ее на своем мотоцикле!– хихикнула Саша) вкатилась быстрым колобочком, не замечая Александры, сразу двинулась в первые ряды, откуда послышались радостные восклицания, видимо редко заглядывала домоправительница замка к знакомым в Бачаяно. Дона Доменико нигде не было видно.
Церковь была переполнена. Казалось, все население маленького городка пришло проститься с Бебой, большинство людей старше среднего возраста, но синьоры Эрмини Саша среди них не увидела.
Как ни странно, было немало молодежи. Через проход от Саши с Галиной сидела группа девушек, по возрасту старшие школьницы или студентки. Ни одна из них не пользовалась косметикой, на лицах – торжественное вдохновленное выражение. Они напомнили Саше сектанток, ожидающих появления своего гуру.
В этот момент в церкви появились две женщины среднего возраста. Саша помахала им и предложила присоединиться.
Ада и Рея Аньези с облегчением устроились на свободное место возле новых знакомых.
– Я так и знала, что вы придете!
– Конечно, мы любили бедную Бебу. И она очень к нам привязалась. Как мы могли не прийти?
– А ваш отец? – с деланным безразличием поинтересовалась Галина.
– Папе нечего тут делать, мы договорились с приходящей медсестрой, она побудет с ним, пока мы в церкви.
– А кто эти девушки вы не знаете? – Саша кивнула на экзальтированно-вдохновленную компанию через проход.
– Ах, это figlie della luce.
– Дочери света? Кто они?
– Фан клуб обожательниц дона Джермано.
Одна из девушек заерзала на сиденье, постоянно оглядываясь на сестер Аньези.
– Тише, – прошептала Рея. – они же услышат.
– Не волнуйся, я знаю эту девушку. Это Джузеппина, племянница Бебы. – Джузи! – Ада помахала рукой, но девушка отвернулась.
Орган смолк, наступила тишина. У алтаря появилась крупная мощная фигура дона Доменико, с ним вышел другой священник, видимо тот самый падре Джермано.
Падре вышел к проходу, сказал несколько слов о Бебе, какой милой, приятной, трудолюбивой женщиной она была. Несколько женщин всхлипнули. Все помолились, пропели какие-то гимны, пару раз встали, один раз опустились на колени. Падре Джермано поблагодарил дона Доменико. который приехал поддержать безутешный приход в печальный час. Затем он предложил всем помолиться.
Наступила полная тишина. Казалось, над присутствующими раскрылся купол, отсекающий все звуки. Большинство встало на колени, лишь несколько пожилых людей и Саша с Галиной остались сидеть. Тишина обволакивала, Александре показалось. что она сейчас впадет в транс и начнет раскачиваться. Ни звука, никто не ерзал, не кашлял, девушке захотелось самой закашлять или чихнуть, только бы избавиться от этой тишины.
И тут она подпрыгнула и чуть не заорала от громового голоса, заполнившего всю церковь.
… nel nome del Padre e del Figlio e dello Spirito Santo…
В церкви погасли все лампы, за исключением небольшого прожектора, направленного на фигуру за кафедрой.
– Вот это представление! – прошептала Саша.
Глаза падре Джермано сверкали, густые волосы сияли серебром в свете прожектора, руки то вздымались вверх, то опускались вниз, когда он хватался за края кафедры и наклонялся, чтобы посмотреть на своих прихожан. Его хорошо поставленный баритон, то громкий и звучный, то переходивший в волнующий шепот, казалось, отзывался эхом из каждого угла. Одаренный оратор, способный ввести в экстаз своих слушателей, он использовал образы, которые сразу возникали в головах присутствующих. Он побледнел от чего показались красными его полные губы и Саша неожиданно подумала, что ее сейчас стошнит. Перед ней стоял вампир, который на ее глазах, прямо сейчас высасывал человеческие души. Этому вампиру кровь не нужна.
Но она не могла двинуться, словно загипнотизированная странным священником, не могла оторвать взгляда от фигуры на кафедре. Очнулась она лишь почувствовав, что кто-то больно ее ущипнул.
– Ты как? У тебя странное лицо, я трясла твою руку, но ты не реагировала.
От шепота Галины кошмарное видение исчезло. Падре продолжал греметь с кафедры, но Сашу это уже не трогало.
– Я как-то так на него среагировала… не знаю даже…
– Не ты одна. – Галина кивнула в сторону фан клуба. Девочки сидели, не дыша, их лица выражали экстаз. Лишь у одной, Джузеппины, на лице был написан ужас, глаза словно остекленели.
К счастью через пару минут действо закончилось, и все отправились в небольшой зал, где подавали поминальное угощение. Рея попыталась заговорить с Джузеппиной, но подруги окружили девушку и увели из церкви.
– По-моему это вредно для психического здоровья, – пробормотала Галина.
– Не просто вредно. Это опасно.
Саша услышала знакомый голос. Ей махал дон Доменико. Народ схлынул, и священник из Кастельмонте остался в компании падре Джермано.
Какой разительный контраст. Коротко стриженный, чисто выбритый, всегда элегантно одетый дон Доменико в неизменной черной шапочке с помпоном, – и падре Джермано, напоминающий неряшливого стареющего хиппи, с неухоженными длинными наполовину седыми волосами, и пышной черной бородой. Саша второй раз в жизни встречала католического священника с бородой, но если первый, дон Кристиан Адельфи, настоятель прихода в Подджибонси и известный экзорцист излучал тепло, то дону Джермано самому без сомнения требовался экзорцист. черным-черно.
– Моя хорошая подруга Алессандра. Падре Джермано, настоятель этого храма.
Из глубины бороды открылся влажный красный рот, обнажился двойной ряд блестящих белых зубов. Железные пальцы сжали Сашину руку.
– Ты не должна скорбеть о своей покойной сестре. Подобно тем дорогим душам, которые покидают наш мир, она ушла в вечное блаженство. Мы, оставшиеся позади, должны смиренно поблагодарить Создателя за жизнь, которую они вели среди нас! – к окончанию фразы его голос вознесся вместе с руками, которые падре воздел к небу, выпустив руку девушки
– Вампир, как пить дать вампир, – шепнула она дону Доменико когда его коллега отправился беседовать с другими прихожанами.
Дон Доменико подмигнул:
– Я знал, что он произведет на тебя впечатление.
– Кто он?
– Весьма странная личность, к которой все больше вопросов у епископа. Боюсь, он доиграется до потери сана.
***
Ревностная прихожанка синьора Эрмини так и не появилась в церкви, напрасно Саша ее высматривала. Перед возвращением домой женщины решили выпить кофе в небольшом баре на выезде из городка. Барменша, женщина в возрасте, казалась взволнованной.
– Что-то случилось? – Поинтересовалась Галина.
– Говорят, арестовали Душителя! Вы же слышали, что он тут творил? Мне сейчас позвонила знакомая, говорит только что арестовали, приехала полиция и его прямо в центре города и схватили.
– И кто это?
– Не знаю, и она пока не знает.
Саша схватилась за телефон, чтобы позвонить Луке, но вспомнила, что комиссар может еще спать после ночного дежурства. Зато на телефоне было десять пропущенных звонков от синьоры Эрмини, совсем свежих.
Так вот почему ее не было на мессе! Значит, задержали все-таки ее мужа. Саша колебалась, перезвонить или нет, пока рассказывала Галине историю несчастной женщины.
– Звони, представляешь, как она сейчас мечется! И раз звонит тебе, то значит больше некому.
Саша набрала номер.
На звонок ответили не сразу, девушка уже хотела нажать отбой, как неузнаваемый бестелесный голос прошептал:
– Pronto?
– Это Алессандра, – она не успела больше ничего сказать, в трубке раздались рыдания:
– Алессандра! Я молилась чтобы вы позвонили! Мне не с кем поговорить, я одна, мне стыдно выйти на улицу! Я не знаю, что мне делать!
– Успокойтесь! Сначала успокойтесь! Мне очень жаль, когда я услышала…
– Вы уже знаете? Dio mio, но как? Неужели об том все уже знают?
– Не все, но разговоры уже пошли.
– Какой кошмар… я этого не вынесу!
– Когда это произошло?
– Сегодня утром… – снова послышались рыдания. Самым страшным для синьоры Эрмини было общественное мнение, что угодно могло происходить за закрытыми дверями дома, куда не пускали чужих, но теперь о ее горе узнал весь городок.
– Хотите, я сейчас приеду?