По дороге я забрела в супермаркет и немного пополнила запасы продуктов. Решила, что самое время испечь имбирные пряники с глазурью. Правда, время выбрала неудачное. Обычно, когда Яр задерживается — моя выпечка каждый раз сгорает. Но я всё же рискую.
Обустроившись на кухне и открыв вкладку на телефоне, готовлю тесто и долго вымешиваю его. Параллельно смотрю телевизор и одним глазком на циферблат часов. Интересно, Яр уже с ней? Как надолго он задержится? Может, до утра?
Поставив духовку на таймер, бреду в душ. Настроение ниже плинтуса и поднять его может… разве что новенький скраб для тела со вкусом малины, который я купила в киоске на набережной. Женщина-продавец клялась, что это экологически чистый продукт. Без примесей и добавок. И кожа после него станет невероятно гладкой и нежной.
Изменений я вовсе не чувствую, поэтому немного расстраиваюсь. Кутаюсь в халат, направляюсь на кухню. Очень вовремя, потому что, несмотря на указанное в рецепте время, пряники зарумянились гораздо раньше.
Я достаю противень, довольная тем, что успела. Ну вот, не сгорели. Хотя бы одна чудесная новость за сегодня. Значит, версия с задержками Яра — не более чем совпадение.
— Вкусно пахнет, — вдруг слышу голос у себя за спиной.
Вздрогнув, оборачиваюсь и удивленно таращусь сначала на Ярослава, затем на настенные часы. Восемь. Всего лишь восемь часов! Когда он пришёл, я даже не слышала!
— Спасибо, — смущенно отвечаю Ярославу. — Это имбирные пряники. Не обещаю, что такие, как у твоей мамы, но я старалась.
Жаров кивает и разворачивается, чтобы уйти к себе в комнату.
— Ты вовремя вернулся, — обращаюсь к нему.
— Ага.
— А как же встреча?
— Перенёс, — произносит он уже где-то в коридоре.
Глава 36.
— Не горячо? — спрашивает медсестра.
Она делает парафиновое обертывание на травмированную ногу.
Это моя самая любимая процедура! Обожаю. Приходишь, лежишь себе на кушетке и либо пялишься в телефон, либо общаешься с персоналом. Напрягаться вообще не надо.
— Нет, тёть Зин. В самый раз.
— Хорошо-о. А то одна молчала, молчала, а потом взяла и пожаловалась Сергею Ивановичу, будто я оставила ей ожог на бедре!
— Вот неблагодарная, — качаю головой. — Сколько помню, вы каждый раз спрашиваете о температуре парафина или воска.
— Конечно! — всплескивает руками медсестра. — Мне главное, чтобы пациенты как можно скорее прошли реабилитацию и полностью восстановились. Или они думают, что я имею процент от каждой процедуры? Так нет, я здесь на фиксированной ставке!
— Очень неприятная ситуация, — соглашаюсь с тётей Зиной. — Но уверена, что вас оправдают. По-другому и быть не может!
Медсестра доброжелательно улыбается и заканчивает обёртывание. Тепло так, приятно. Настоящий релакс!
— Ты сегодня, смотрю, в настроении, Соня. Повод какой есть?
— Может и есть, — подмигиваю в ответ.
Но рассказать ничего не успеваю, потому что в процедурный кабинет заходит очередная пациентка и тётя Зина оставляет меня лежать в одиночестве. За два месяца реабилитации я здесь всех-всех знаю. С кем-то у нас даже сложились приятельские отношения.
Я прикрываю глаза и во весь рот улыбаюсь. Причиной моего хорошего настроения, конечно же, является Ярослав. С одной стороны, меня это дико пугает, ведь на примере мамы я давным-давно убедилась, что в эмоциональном плане нельзя на все сто процентов зависеть от мужчин. От них потом одни беды и неприятности. Но с другой стороны, я не могу оставаться равнодушной и делать вид, что меня никак не трогает внимание Ярослава и перемены в его поведении.
Вчера он отменил встречу с Радмилой. Уверена, что самостоятельно отменил. Но я всё равно обиделась, что он даже мысль подобную допустил о встрече с этой девушкой после нашего с ним первого секса. Любовь всё стерпит? Радмила душу его терзает своими звонками и навязыванием. Делает Яру нервы, скандалит. Насколько я успела понять, то Мила замужем. Я не знаю, кто её муж и какие у них отношения, но заранее её осуждаю за то, что она не только свою семейную жизнь рушит, но и нашу с Ярославом.
После ужина Жаров предложил посмотреть кино, на что я ответила резким отказом и ушла к себе в комнату. Открыла книгу, сделала вид, что увлечена чтением. Яра это не остановило. Он вошёл в мою спальню и попробовал в приказном тоне заставить меня идти за ним. Осознав, что это не действует, он просто завалился на мою кровать! Сначала всячески привлекал к себе внимание, затем стал вслух читать книгу. Это было очень забавно, правда! Яр комментировал жутко кровавые моменты, от которых обычно мороз по коже гулял, с такой интонацией и экспрессией, что меня пробивало на смех, хотя я как могла держалась!
Захлопнув книгу, я всё же пошла за ним. Мы допоздна смотрели фильм на одном диване. Тесно-тесно. Сердечко то и дело ёкало и сжималось, а по венам расползалась тягучая эйфория. Мы ели пряники, общались. Но в какой-то момент меня просто вырубило!
Я сама не поняла, каким образом моя голова оказалась на плече Ярослава, а фантастический детектив подошёл к концу. Лишь почувствовала, как меня подхватывают на руки и несут в спальню.
Яр заботливо укрыл меня пледом и вышел, а я после этого ещё два часа не могла сомкнуть глаз. Всё обнюхивала себя, потому что моя домашняя футболка насквозь пропиталась его запахом.
— Спасибо, тёть Зин! Было очень кайфово! — обращаюсь к медсестре, самостоятельно сняв парафин спустя сорок минут.
— Не за что. Приходи ещё, Соня.
— Обязательно!
Через двадцать минут у меня по графику бассейн, но я сворачиваю в противоположную сторону и направляюсь в кабинет Сергея Ивановича. У меня к нему очень важное дело, которое не терпит отлагательств.
Реабилитолог на месте, заполняет бумаги. Увидев меня, приглашает присесть в кресло напротив.
— Выпьешь что-нибудь? — интересуется он. — Лонг Айленд не предлагаю — разве что в нерабочее время.
— Нет, спасибо, — отвечаю с улыбкой. — Я на минуту забежала.
— Внимательно слушаю, Сонь.
Сергей Иванович снимает очки и на секунду зажмуривается. Без них он выглядит лет на пять моложе. Ника всё требовала, чтобы я выпросила для неё номер телефона, но я так и не решилась. Сваха из меня отстойная.
— Я бы хотела возобновить тренировки по теннису, — заявляю со всей серьезностью.
Густые брови реабилитолога ползут вверх, и я с первой секунды понимаю, что дело — дрянь. Но что я могу поделать, когда терпению наступил предел? Три месяца в гипсе, два месяца ежедневной работы над собой. Сколько можно сидеть сложа руки, пока кто-то выигрывает матчи вместо меня? Вернее, не кто-то… Один конкретный человек.
Утром Яр отвозил меня в центр. Я сидела на переднем сидении и листала социальные сети со своей основной страницы. Случайно попала на снимки тренера. Он сейчас во Франции с Лидкой Романенко — самой большой неудачницей, которую я только знала. Ей всегда ставили меня в пример! И пока я теряю время, она оттачивает своё мастерство и завоевывает медали. Это невыносимо.
Я поставила лайк на фотографии и пожелала тренеру победы. Тот в свою очередь написал мне в личные сообщения и спросил, как у меня дела. Услышав, что я прохожу реабилитацию — безумно обрадовался и предложил походить на лёгкие тренировки, чтобы для начала вспомнить азы.
— Я чувствую, что нога почти не беспокоит! — продолжаю стоять на своём. — Это будет лайт в сравнении с тем, что я обычно делала на тренировках. Можно или нет?
— Нет, — категорично заявляет Сергей Иванович.
— Окей. А почему?
— Рискуешь получить повторную травму.
— Я люблю рисковать, — фыркаю в ответ.
— В твоём случае, Соня, повторная травма приведёт к полному запрету на спорт до конца жизни. Ты этого добиваешься?
Я ощущаю, как в кабинете резко становится меньше воздуха. Лёгкие жжёт, а в висках усиленно долбит пульс. Запрет на спорт… Я просто не вынесу повторной травмы.
— Сколько мне ещё нужно ждать? — спрашиваю, нетерпеливо постукивая ногтями по подлокотникам.
— Как минимум месяц. И потом посмотрим на снимки.
Я выхожу из кабинета реабилитолога без былого радостного настроения. Открываю переписку с тренером и отвечаю, что в данный момент на тренировки ходить не смогу. А вот через месяц я обязательно появлюсь на своём любимом корте.
Мобильный в моей руке оживает, я вижу входящий звонок от Гали.
— Сонь, ты очень занята? — спрашивает сводная сестра.
— Остался бассейн, и я свободна как ветер.
— Слушай, кажется, у меня сегодня выписка, а тяжёлое таскать запретили, — жалуется Галя. — Поможешь с вещами?
— Окей. Скоро буду у тебя.
Глава 37.
Я вызываю такси и еду в сторону больницы, где лежит Галя. Была мысль сдёрнуть с работы Ярослава, ведь он всегда говорил, чтобы не стеснялась и звонила ему в любое время суток. Но мне неловко отрывать его по пустякам. Тем более сколько там у Гали вещей… Смешно даже.
Я захожу в палату, когда сводная сестра застёгивает молнию на дорожной сумке. Она выглядит гораздо лучше, чем когда попала сюда. Правда, похудела немного. Но это и немудрено с таким-то стрессом.
— Ты быстро, — произносит Галя, улыбнувшись.
— Ага. Пробок нет — доехала в считанные минуты. Как настроение?
— Страшно… домой возвращаться страшно. Вдруг папа что-то пронюхает?
Хочется ответить, что раз Роман Геннадьевич не заподозрил дочь в беременности, то и после аборта ни о чём не догадается. Но я прикусываю язык. Злобно подшучивать над Галей больше не хочется. Всё же после произошедшего отношение к ней изменилось в лучшую сторону.
Дверь в палату открывается и заходит Санна. Как обычно собранная и серьезная. Ни один мускул на её красивом лице не выдает ни единой эмоции. Лишь холодность. Да, от Санны веет февральским морозным холодом.
— Галина, прежде чем отдать тебе выписку — мне нужно провести контрольный осмотр и дать рекомендации, — качает она головой. — Поторопилась ты со сборами.