Если раньше я смутилась бы и отвела взгляд, то сейчас же не делаю этого. Танцую живее, активнее. Насколько могу. Потому что всем сердцем хочу привлечь его внимание и увидеть в темных зрачках хотя бы крошечную вспышку интереса.
Всю неделю до свадьбы я провела в поисках какой-либо информации о личной жизни Ярослава Жарова. Перешерстила его личную страницу в соцсетях, а также страницы всех его друзей, которых раньше знала. Не обошла и тех, на кого он подписан. Ничего такого, что привлекло бы моё внимание, не было, если не считать девушки с закрытым аккаунтом, которая отлайкала все его фотки. Она была подписана просто Мила. Латинскими буквами. На крошечной заставке виднелась красотка в белом открытом купальнике. Я попыталась добавиться к ней со страницы, где выкладываю работы в фотошопе, но моя заявка так и осталась не принятой.
Яр делает глоток алкоголя и взгляд не отводит. Скользит глазами по моей фигуре. Оценивает. Интересно, он думает о том, что произойдет между нами ночью? Представляет меня без одежды? Я его да. Постоянно.
Я имею смелость кокетливо подмигнуть Жарову и тут же отвернуться. Щёки пылают, в горле пересыхает. Едва заканчивается песня, как я в полной мере ощущаю, что танцевать, должно быть, не стоило. Но если бы отмотать время назад, я поступила бы точно так же, только бы Ярослав ещё раз окинул меня тем самым будоражащим фантазию взглядом.
Вернувшись к столу, я залпом осушаю бокал с соком. В зале ярче зажигается свет, и гости расходятся по своим местам. Какой-то вусмерть пьяный мужчина начинает выкрикивать: «Горько!» Я теряюсь, потому что этого не должно было быть в сценарии. Никаких дурацких пошлых конкурсов и просьб поцеловаться перед гостями.
Я смотрю на маму, которая, будучи под действием алкоголя, радостно хлопает в ладоши. Затем перевожу взгляд на отчима, Галю и многочисленных подруг, которые будто не верят в то, что меня вообще можно за что-то полюбить.
И тут же ощущаю, как теплые ладони опускаются на мою талию.
— Мы можем закончить торжество сию минуту, — слышу жаркий шёпот над виском.
Обернувшись, замечаю за спиной Яра. Умоляюще смотрю ему в глаза. Притворись, что меня можно любить и хотеть. Больную и беспомощную. Сломленную, но пока живую. Пожалуйста.
Глава 9.
— Ого, Сонь! Во вы даёте! — восторгается Женька, когда я сажусь на место с колотящимся от эмоций сердцем. — Я думала, что целоваться на публику вы не будете.
— Перестань, — шиплю в ответ.
У меня дрожат руки, поэтому подруга вместо меня наполняет стакан апельсиновым соком. Я делаю несколько жадных глотков, намеренно не поворачивая голову в сторону Ярослава. Он сидит по правую сторону в нескольких десятках сантиметров от меня.
Мы только что целовались. На глазах у толпы. С ума сойти! Мне безумно хотелось, чтобы присутствующие в зале гости исчезли и мы остались вдвоем. Только он и я. Его тёплые губы на моих губах. Его прикосновения и запах. Всё было настолько идеально, что не хотелось заканчивать.
Боже, ведь я сошла с ума, если позволяю себе вновь обмануться насчёт Яра. Помнится, что на своё восемнадцатилетие я тоже почему-то разглядела в его действиях какую-то симпатию и интерес. Дорогое ювелирное украшение, явно сделанное под заказ. Несколько взглядов в мою сторону. И всё, этого достаточно. Я поплыла.
— Нет, ну правда, Сонь! Мне кажется, что ты ему очень нравишься… — не отстает Женька. — Разве может быть иначе? Ты у меня вон какая красавица и умница!
— И вдобавок хромая. Вот уж подарок для мужа.
— Да ну тебя! Нога твоя заживёт — по полю бегать с ракеткой будешь, как и раньше. Это я тебе гарантирую.
Я слегка прижимаюсь к подруге, она обнимает меня за плечи.
Мы с Женей знакомы со школы. Правда, подружились не сразу. Я была новенькой, а она — лидером и первой красавицей класса. Высокая, светловолосая, с огромными голубыми глазищами на пол-лица.
Я почти ни с кем не общалась, но нравившийся тогда Жене мальчик подсел ко мне за парту и стал проявлять знаки внимания. Мы были такими детьми, мамочки! Я ведь не знала всей многострадальной истории Жени, поэтому включилась в общение с одноклассником, который первым принял меня в коллектив.
Он таскал мне пирожные из буфета, угощал конфетами и давал списывать контрольные. Спустя короткое время терпение у Жеки лопнуло. Она подошла ко мне на перемене и завела суровый разговор о том, что я нагло увожу у неё парня! Слово за слово, мы начали толкать друг дружку. В этот момент в класс вошла учительница, окинула нас недовольным взглядом и заставила делать уборку после уроков.
Первые полчаса мы драили парты молча. Сначала я дико злилась, потому что толкалась Женька достаточно больно. До синяков! Впрочем, я тоже не отставала и давала сдачи. Но потом попробовала встать на место одноклассницы и немного остыла. Я жуть как не любила конфликты, поэтому первой предложила Жене перемирие. Она неожиданно сразу же согласилась и после уборки класса позвала к себе в гости. Оказалось, что у нас достаточно много общих интересов и тем для разговора. С тех пор мы были не разлей вода. Сидели за одной партой, затем поступили в один и тот же вуз.
Я понимаю, что дело — дрянь, когда таблетка обезболивающего начинает «отпускать». Ногу тянет с такой силой, что сложно усидеть на месте. Это не остается без внимания моего мужа. Интересно, я привыкну когда-нибудь к новому статусу? Или лучше не стоит?
— Соня, — обращается ко мне Яр.
Я вынужденно к нему поворачиваюсь. Смотреть в глаза не решаюсь, потому что все ещё свежи воспоминания о том, как он меня целовал. Ошеломляюще-приятно и в то же время напористо и страстно. Я чувствовала исходящую от него мощную энергетику и пропитывалась ею.
— Как себя чувствуешь? — спрашивает Жаров.
— Всё хорошо. Просто здесь душно. Я проветрюсь, ладно?
Ухватив Жеку за руку, прошу подругу выйти со мной на веранду. Я почти не иду, а припрыгиваю. Нельзя себя так мучить, потому что подобными выходками усугубляю ситуацию. Нужно лечь в горизонтальное положение — и к утру всё пройдет. Наверное.
На веранде к нам присоединяется хороший друг Яра и Влада — Арсен. Он видит, что я немного замёрзла, поэтому накидывает мне на плечи пиджак. Болтает ни о чем. Курит. Изредка бросает на меня странные взгляды. Как только Жека отходит, чтобы ответить на телефонный звонок, он завязывает со мной достаточно болезненный разговор о брате.
— Есть какие-то новости, Сонь?
— Пока никаких, — пожимаю плечами.
Ветер только усиливается и треплет мою недавно идеальную укладку.
— Но прогнозы дают на то, что Владос жив?
— Он числится пропавшим без вести, поэтому прогнозы, безусловно, есть, и они достаточно хорошие.
Я делаю глубокий вдох и с трудом сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Жизнь в постоянной неопределенности в какой-то момент превращается в пытку. Сложно. Невыносимо сложно находиться в подвешенном состоянии. Говорят, что человек легче переносит боль, чем неопределенность, потому что боль хотя бы не вызывает сомнений. Но в случае с братом я готова терпеть, ждать и мучиться. Только бы знать, что он жив.
— Ты бы пообщалась ещё раз с командиром и сослуживцами.
— Я общалась! И не раз! Хочешь сказать, что я мало делаю?
Арсен прищуривается и делает глубокую затяжку. Мне кажется, или он издевается?
— Прости, я хочу уйти.
Правда, хочу. Потому что нога начинает тянуть с такой силой, что я, кажется, готова сдаться и заявить об окончании вечера.
— Да стой ты, — произносит Арсен. — Я же не кусаюсь!
На веранду выходит Ярослав. Он оглядывается по сторонам, находит меня глазами и осматривает, что на мне надето. Поверх белоснежного платья я напялила чужой чёрный пиджак. Я пыталась сказать Арсену, что мне не холодно, но это не подействовало.
— Ни на секунду не даёшь увести супругу, Жаров, — с насмешкой произносит его товарищ. — Я планировал похитить красавицу и потребовать за неё выкуп.
Шутка не удается, потому что Ярослав недовольно хмурится, когда всматривается в моё лицо. На нём много всего написано, знаю. И я жутко не люблю, когда меня ловят в подобном состоянии!
— Поднимайся в номер, Соня, — не просит, а требует Яр. — Я скажу гостям, что праздник окончен.
— Э-э, куда? А может, Сонька со мной хотела поболтать, брат!
— Ваш разговор тоже окончен, Сеня. Свободен.
Снимаю с плеч пиджак, ко мне подходит Женька и берет меня под руку. Бросив встревоженный взгляд на Жарова, я немного медлю. Он же не собирается скандалить? Здесь и сейчас?
— Я херею, Ярик! — не затыкается Арсен. — Что творится-то, да? Ты и Соня… Кто бы мог подумать. Чёрт! Владик бы, честно говоря, охуел, если бы узнал, что ты успел прибрать своими ручищами его маленькую сестрёнку. Голову бы тебе скрутил за это…
Закрыв рот ладонью, бросаю встревоженный взгляд на Жарова. Немного медлю, хотя хотела немедленно уйти. Дурацкий вечер и не менее дурацкое событие. Я проклинаю отчима за несговорчивость. Мне девятнадцать! Я совершеннолетняя! За собственные ошибки отвечала бы сама и даже если бы «принесла в подоле», то точно бы не повесила на его толстую шею своё дитя.
— Соня, поднимайся в номер, кому говорю! — повышает голос Ярослав и отворачивается к Арсену.
Я не прощаюсь ни с кем из гостей и, насколько быстро могу, удаляюсь прочь.
Глава 10.
Мы поднимаемся с Женькой в лифте. Гостиничный номер находится на третьем этаже в самом конце коридора.
Открыв магнитным ключом дверь, попадаю внутрь. Сердце сжимается от какого-то детского щемящего восторга, когда я вижу на просторной двуспальной кровати лепестки из белых роз и пока не зажжённые свечи вокруг. На журнальном столике бутылка шампанского, два хрустальных бокала на тонкой ножке и тарелка с виноградом. Неужели это Ярослав? Он настраивался на романтический вечер? Мы ведь так и не обсудили, какими будут наши отношения в дальнейшем и предполагает ли штамп в паспорте то, что мы будем делить с ним одну постель? Я ничего не знаю. И не понимаю. Как будто всё происходящее не со мной.