Вот только я никогда не любил бабочек. Мне они всегда казались слишком мерзкими существами. Никогда не понимал тех, кто восхищался ими. Ведь я отлично помнил, какими тварями они бывают большую часть своей жизни. Оторвать им крылья, и от красоты не останется и следа. Лишь крошки на пальцах.
Усмехнулся, поймав себя на мысли о Лие. О той, кто сводила с ума одним взглядом, одним своим присутствием рядом. Дьявол! Прошло всего три дня, а я уже подыхал от желания увидеть её, прикоснуться к шёлковой коже, просто, блядь, почувствовать её дыхание. Пусть даже за дверью. Она точно не могла быть серой бабочкой с иллюзорными крыльями. Ночной цветок, подобно лучу солнца, рассекающий своей красотой полог тьмы. Цветок, которым хочется любоваться бесконечно. Который хочется сорвать ко всем чертям собачьим и спрятать. Чтобы никто и никогда не смел коснуться его нежных лепестков, не смел любоваться его изысканным бутоном и вдыхать тонкий аромат. Иногда мне казалось, что легче смять его в ладонях и раскрошить на мелкие части, чем позволить другим приблизиться к нему. Скорее сдохнуть самому или убить каждого, кто посмеет отобрать её у меня.
Это ощущение появилось не сразу. Только сейчас, после того, как вернул её себе. Наверное, стоило едва не скончаться без неё в нашем грёбаном мире, чтобы почувствовать, насколько она необходима мне. Наверное, куда легче перестать дышать вообще, чем отпустить её снова. Куда бы то ни было.
А после – долгие разговоры с императором и его приближёнными, приглашёнными на столь значимое событие, как инициация наследника правящей семьи, томные улыбки их жён и самоуверенные взгляды Селены в их сторону. Взгляды, не больше. Потому что она не могла выразить их словами. Потому что сучка чуяла, что я не позволю ей обозначить мою принадлежность ей.
Потому что принадлежать кому-то означает полностью потерять право управлять собственной жизнью и мыслями. Потому что это долбаное право я потерял давно. Его вырвала у меня из рук маленькая оборванка с огромными глазами. Отобрала и спрятала где-то на самом дне голубого взгляда.
Дальше началась непосредственно самая церемония инициации. Под тёмными сводами пещеры, в болоте которой, согласно легендам Единого Континента, сотни тысяч лет назад появились из тяжёлого смрада бестелесные духи, пересекшие границы нескольких Вселенных и вселившиеся в хищников этого мира. Именно так когда-то появилась особая раса – Деусы, самая сильная раса Единого Континента и близлежащих территорий.
Самое главное во время ритуала – не прерывать связь с матерью плода. Держать её за руку, обнимать за плечи, что угодно, но не позволить прерваться потокам силы, сконцентрировавшимся в месте соприкосновения наших тел. Так соединялись духи матери и отца, устремляясь единой волной в тело плода, наполняя его энергией и питая собой.
Этот обряд иссушает напрочь даже всесильных Высших, забирая всю энергию и оставляя чувство полного опустошения. Ощущение, будто тебе выпотрошили все внутренности и оставили лежать на холодной земле, несмотря на то, что ты способен ходить и даже разговаривать.
Это случилось именно во время обряда. Ворвалось в мозг мощной струёй отчаяния и страха. ЕЁ СТРАХА. Громкий крик, пронзивший всё тело судорожной волной нашей связи. Связи, от которой Селена, стоявшая рядом, пошатнулась и едва не упала на колени. Подняла изумлённые глаза к моему лицу и покачала головой. Сейчас она видела все мои мысли, слышала голос Лии в моей голове, а я чувствовал её ненависть и боль от осознания принятого мною решения. Хотя чёрта с два я что-либо решал в этот момент. Чёрта с два я мог связно думать. В голове пульсировала единственная мысль, лишавшая свободы выбора. С Лией у меня никогда не было выбора.
«Нейл! Пожалуйста забери меня!» Её слёзы в голосе холодным цунами по коже, и я разрываю контакт с женой, чтобы мгновенно оказаться в тёмном водовороте нашей с Лией связи. Несколько мгновений, показавшихся вечностью, и она в моих руках, испуганная, с мокрыми дорожками на щеках.
– Тихо, маленькая. Тихо. Проснись. Посмотри на меня. Я здесь, девочка. Я с тобой.
Истерика страха, затихающая, как только она открыла бездонные озёра глаз и посмотрела на меня.
Прижимаю её к себе, целуя волосы, гладя плечи и шепча успокаивающие слова. Ей. И себе. Потому что испугался не меньше её. Потому что думал, что теряю её. Потому что лучше десять раз принять наказания, налагаемые императором за мой побег, чем позволить ночному кошмару забрать её у меня. Не отдам никому и ничему. Даже её собственным видениям.
Мы пролежали больше двенадцати часов в постели. Лия спала, устроившись на моей груди, а я не позволял себе даже дышать, чтобы не помешать ей. Нам всегда хватало одного дыхания на двоих. Мысленно приказал Лиаму приструнить слуг и не позволять им шуметь. Только приготовить обед для моей девочки. Дом погрузился в безмолвие сна. Словно огромный зверь, он накрыл нас своеобразным куполом, закрывая от звуков и запахов и обеспечивая защиту от визитов посторонних.
И только когда Лия проснулась и смущённо отстранилась от меня, пряча взгляд и румянец на бледных щеках, я открыл пространство вокруг нас, позволяя окружающему миру тихими шагами войти в наш маленький.
– Я… прости… – склонив голову, теребит край одеяла.
– За что?
– Я… позвала тебя, – едва слышно.
– И я пришёл, малыш.
– Это бы всего лишь сон? Я… просто испугалась, – подняла голову, и сердце сжалось, когда увидел отголоски страха в светлом омуте глаз.
– Я знаю. Не думай об этом. Это уже прошло.
– Это ведь не сон, так? – кивнул, соглашаясь с ней. Нет смысла лгать и переубеждать. Чем раньше она осознает, в каком месте оказалась, тем лучше и безопаснее. Для неё в первую очередь. – А что это? – сглотнула, сжимая кулачки.
– Это твои воспоминания, любимая. Ты будешь видеть их до тех пор, пока не вспомнишь всё.
Лия грустно улыбнулась, опустив глаза:
– Но почему я вижу только кошмары, Нейл? Разве у меня не было хороших воспоминаний? Разве у меня не было здесь друзей? Почему я слышу голодное рычание ужасных монстров и крики о помощи, а не счастливый смех близких мне… людей? – Водит пальчиком по простыне, неосознанно. Скорее всего, сама не понимает, что выводит своё имя. А мне не нужно смотреть, чтобы знать, что она пишет. НМ13. Одна из её привычек. – Разве я была настолько несчастна здесь, что в моей памяти не сохранилось ни одного хорошего «кадра»? Почему она выдаёт одни фильмы ужасов? Я не хочу видеть и чувствовать только боль, понимаешь?
Её слова будто лезвием по венам, вспарывая кожу и пуская кровь, не оставляя шансов выжить. И я стискиваю зубы, чтобы не поддаться навязчивому желанию притянуть её к себе и успокаивать, забирая в поцелуях все её тревоги. Безумная жажда опрокинуть её на кровать и, ворвавшись в соблазнительное тело, заставить забыть о произошедшем. Моя неутолимая жажда по ней. Особенно сейчас, когда она со сна, полуголая и такая горячая, беспомощная. Чистый соблазн. Куда больший, чем десяток разодетых и надушенных шлюх, которые окружали меня всего несколько часов назад.
Но я напоминаю себе, что хочу вернуть себе Лию. Всю. Вместе с душой и сердцем, а не только её тело.
– В твоей жизни было много улыбок и смеха, Лия. Но даже счастье бывает пронизано болью настолько, что другим со стороны оно может показаться вовсе и не счастьем. И только тем двоим, в чьих оковах оно бьётся пойманной птицей, счастье и открывает своё истинное лицо.
Боль. Яркая. Ослепительная. Словно кто-то сдавил голову тисками, и тут же в уши ворвалось яростное рычание зверя, словно острыми когтями вспоровшее её ментально на множество лоскутов.
– ЧЕРЕЗ ПОЛЧАСА. ВО ДВОРЦЕ.
– Ты, мать твою, совсем охренел?
Таким я его не видел почти сотню лет. Император не просто был в гневе. Он готов был рвать и метать. И больше всего злило его то, что он не мог сделать со мной ни того, ни другого.
– Ты прервал обряд инициации собственного сына! Ты понимаешь, что ты натворил?
– С каких пор мой император стал сомневаться во мне?
– С тех самых, – Алерикс впился руками в воротник моей рубашки, притягивая к себе и оскалившись, – как ты, грёбаный ублюдок, начал размениваться такими категориями, как долг и будущее короны ради… ради кого, Нейл? Ради грязной девки, которую много лет назад отмыл, накормил, периодически потрахивал, от которой благоразумно избавился и которую снова приволок в наш мир? Она стоила того, чтобы рисковать будущим ТВОЕГО ребенка?
Стряхнул с себя его руки.
– Мне бы позавидовали все студенты на Континенте. Слушать лекцию о семейной жизни от самого Алерикса Мортифера.
– Не паясничай, Нейл. Тебе это не идёт. Я бы лучше послушал ответы на свои вопросы.
Склонил голову, признавая его право на это. Пока признавая. Когда-нибудь я точно так же склоню голову, чтобы увидеть, как он ползает на коленях передо мной.
– Разве смею я не выполнить волю своего императора? И мой ответ НЕТ. На все твои вопросы. Нет, я не размениваюсь никакими категориями. Нет, она не стоила ни одного из перечисленных рисков. Нет, всё, что бы я ни сделал, я не делал ради неё. – Замолчал, наблюдая, как император подошёл к камину, повернувшись ко мне спиной. – Я никогда и ничего не делал ради девки. Только ради нихила, в которого вложил слишком много ресурсов и сил и которым дорожу, да, больше, чем тем выродком, которого носит наша общая шлюха, Алерикс. Не более того. Или моему императору перестала казаться соблазнительной идея покорения других миров?
Поворот головы в мою сторону, и прищуренный взгляд холодных синих глаз.
– Когда-нибудь, Нейл, я забуду о том, что ты мой племянник и я давал слово твоем отцу заботиться о тебе, и убью тебя.
– Я знаю, дядя. Как только я перестану быть тебе нужным.
7 глава
Растерянная улыбка, скорее скованная. Безупречная маска недоумения и страха на её лице. Поднесла вилку к губам и снова бросила взгляд на меня. Спина неестественно прямая, все движения механические.