— Может потому что нормальных мужиков не осталось? — кидаю с вызовом.
— Вот про что я говорил. Даже тут ты пытаешься спорить и обнажить свои клыки. А я ведь не нападаю. Мужики нормальные есть, только вы им яйца выкручиваете.
— Ой, знаешь, что. Посмотрите-ка на них, бедные какие, — я и правда начинаю злиться.
— Маш, расслабься. Мой член только-что был в прекрасном месте. Давай не будем спорить, живи моментом, — он миролюбиво улыбается.
Я все еще злая. Мне не нравится, что он так поверхностно меня видит. Да я черт возьми хочу семью, хочу под крыло любимого мужчины. Хочу, чтобы спрятал, укрыл, никому в обиду не давал. Только где он тот самый? А нет его.
И как страшно признавать, что Матвей мог бы им стать. Только он не хочет, потому что я сложная.
— Расслабься, колючка, — гладит мое колено, — Готовишь ты супер.
— Спасибо, — буркаю, складываю руки на груди, закрываясь, — Ты расскажешь, что с тобой произошло?
— Это долгая история.
— У меня есть время, — пожимаю плечами.
— У меня его, к сожалению, нет, — его слова как пощечина. Отрезвляет знатно.
— То есть, ты пришел ко мне под предлогом отсутствия аптечки, чтобы трахнуть меня в рот и уйти в закат? — ох, черт, кажется слезы на подходе.
— А разве тебе было плохо? — приподнимает бровь, — Да и у меня действительно не было аптечки.
— Уходи, Матвей. Пожалуйста.
— Не усложняй, Машка, — он пытается разрядить обстановку, а меня на части рвет. Нет, не должно быть так. Не должно так ломать. Не хочу так больно.
— Убирайся! — срываюсь на крик.
Он укоризненно качает головой, еще раз благодарит за ужин и уходит. Падаю на пол, содрогаясь в беззвучных рыданиях.
То есть трахнуть в рот, то это ко мне. А все остальное мимо. Грудину рвет от боли, невыносимо адской боли. Телефон пиликает, оповещая о входящем сообщении. Хватаю его, пытаясь разглядеть написанное сквозь пелену слез.
"Маш, я узнал про твоего соседа. Очень непростой человек. Скинь свою почту, я тебе пришлю зашифрованный файл. Скачай его себе, пожалуйста, и удали с почтового ящика.".
Я начинаю успокаиваться, несказанно радуясь сообщению от Сережи.
Не хочешь мне рассказывать о себе, Матвей, тогда я все сама узнаю про тебя.
Глава 13
Смотрю на письмо от Сергея немигающим взглядом, выжигаю дыру на экране. Не решаюсь открыть. Пальцы покалывает от любопытства и нетерпения, но я так боюсь узнать о нем что-то, что противоречит моим ожиданиям и принципам. Нет, конечно, Матвей не похож на бывшего зэка или на психически нездорового человека, это бы я точно выявила. Как никак отец психиатр. Но что-то все же останавливает. Боюсь увидеть в строке семейное положение "женат", если таковая строка вообще имеется в том документе.
Гипнотизирую файл тяжелым взглядом и нажимаю на скачивание. Пока файл скачивается, наматываю круги по комнате, заламывая пальцы на руках. Что же там может быть?
Например, у него свой бизнес. Какая-нибудь автомастерская, раз он так хорошо в машинах разбирается. Или все мужчины хорошо разбираются в машинах? Этого наверняка я знать не могу. Мои бывшие ухажеры не были похожи на Матвея. Он другой.
Сильный, уверенный в себе, решительный. Знает, чего хочет. Живет по каким-то своим определенным правилам. Я всегда сторонилась таких мужчин, потому что боялась. Боялась вот такой страсти, таких эмоций. А теперь подсела как на наркотик. Мечтаю, чтобы он вернулся, поцеловал нежно, а потом с напором. Подчинил себе. Снова оголил все участки кожи. Но нет, он не придет, хотя бы потому что я его прогнала. И он почти получил то, что хотел.
Линия скачивания файла показывает девяносто девять процентов, прикрываю глаза. Вот-вот я стану ближе к мужчине за стенкой. Узнаю, чем живет, что любит. Или кого любит.
Нажимаю на кнопку "Открыть файл", тело порядочно потряхивает, мандражирую. И чего я боюсь?
Игнатьев Матвей Андреевич. Тридцать пять лет. Майор в отставке. Причины неизвестны. Адрес проживания — соседняя квартира. Семейное положение неизвестно.
Все. Это все, что есть о нем. Военный, значит? Бывший военный. Ох, это люди правил и устоев. Военные принципиальные, порой жесткие и закрытые. Очень на него похоже.
Тут же открываю переписку с Сергеем. Мне критически мало этой информации.
"Сереж, привет! Спасибо тебе. А это все, что удалось найти?".
"Привет, да. Но я так понял он не просто в отставке, там что-то произошло. Поэтому ему пришлось покинуть службу. Следы хорошо замели, я не смогу узнать.".
"Я тебя поняла. Еще раз спасибо!".
Не решаюсь спросить у Сережи есть ли какая-то дополнительная информация о личной жизни майора Игнатьева. Не хочу, чтобы Сережа думал, что я его использовала. Хотя именно это я и сделала.
"Маш, ты поужинаешь со мной еще раз?".
Черт. Отказывать неудобно. В другой любой ситуации, я бы ответила отказом. Потому что ничего не екнуло, и потому что екает на другого. Но Сережа показался хорошим, сдержанным мужчиной. Не хочу его обижать, поэтому соглашаюсь. Мы все еще можем стать друзьями. Да, я из тех, кто верит в такого рода дружбу. Уверена, скажи я это Матвею, он бы уже открыто смеялся мне в лицо.
Полночи я трачу время не на сон, а на поиски социальных сетей соседа. Но все глухо. Игнатьевых Матвеев много, а моего нет. Моего…
Смакую это слово в голове, и как же оно приятно звучит. Представляю, как говорю ему "мой", и сердце сжимается от ласки. Можно ли влюбиться так быстро и так опрометчиво? Оказывается, да. И это случилось. Пытаюсь понять, когда именно. Когда первые раз коснулся моей щеки? Или когда вызвался помочь с машиной? Не понимаю. Понимаю только одно — он мне нужен. До немоты, до дрожи.
А я ему нет.
С этими мыслями засыпаю почти под утро, и проснувшись в полдень, радуюсь, что сегодня нет лекций и других занятий. А значит я свободна.
Голову посещает одна мысль, я решаю испечь пирог с земляникой, наведаться к Матвею в гости без приглашения и извиниться. Подавляю внутренний протест, стоит перестать оголять свои клыки каждый раз, когда с чем-то не согласна. Он и правда вчера на меня не нападал, чтобы я так яро защищалась. Прокручиваю в голове свои слова, как всегда была резка, как и со всеми мужчинами в своей жизни. Видимо поэтому они и сбежали. Задавила характером. А Матвея и давить не нужно, он на кусочки переломать может. Поэтому даже не вступает в полемику с женщиной. За это можно уважать.
Принимаю душ, мажусь самыми вкусно пахнущими лосьонами и кремами, укладываю рыжие волосы в аккуратные локоны, легкий макияж. Даже румяню щеки, отчего тут же становлюсь милее. Выгляжу невинно, как школьница перед первым поцелуем. Хотя внутри черти пляшут. Вот недаром же говорят, что рыжие опасные. Это мы умеем.
Достаю из морозилки замороженную землянику, даже в таком виде она источает невероятный яркий ягодный запах. Ксюшины родители любят ходить в лес, вот и передали ей кучу грибных и ягодных пакетов, а она со мной по-дружески поделилась.
Время за готовкой пролетает незаметно, я напеваю песню под нос и радуюсь, что скоро увижу его. Колени сводит от воспоминаний вчерашнего вечера. Так сладко и так порочно. Я позволила Матвею кончить мне в рот, это немыслимо. Если быть уж совсем честной, то это было для меня табу. Вчера я пошла против своего принципа. Ради мужчины, в которого влюбилась. С другим бы не решилась. И как же глупо было полагать, что это ужасно и противно. Это было очень возбуждающе.
В одной руке ароматный ягодный пирог, украшенный сахарной пудрой и листьями мяты. Другой звоню в дверной звонок. Слышу шаркающие шаги за дверью, выпрямляю спину, отчего грудь приподнимается. На губах легкая улыбка. Я соскучилась.
— Ой, привет. Ты к Матвею? А его нет.
Как и моей улыбки на лице теперь тоже. Дверь открывает та блондинка, мысленно уже выдираю все волосы на ее голове. Как же бесит. Еще этот голосок ее, такой приторный и милый.
— Да, — шепчу, — Тогда передай ему, пожалуйста. Я пойду.
Передаю девице в руки пирог.
— Стой, Маша, кажется? — она хватает меня за локоть.
— Откуда ты знаешь? — удивленно смотрю. Неужели Матвей что-то про меня говорил.
— Так это, — смеется, — Он же с тобой здоровался тут недавно. У меня хорошая память.
Да, точно. Сдуваюсь как воздушный шарик. Разумеется он ничего про меня не говорил. Напридумывала уже себе.
— Я Лиза, — она протягивает руку, — И давай-ка ты заходи. Такую красоту приготовила и убегаешь. Дождемся Мота вместе.
Я жму ее руку, отмечая как она приветлива. Может они все же никто друг другу? Если бы к моему парню пришла какая-то девушка с пирогом, он бы оказался на ее голове уже. А Лиза улыбчива и приветлива.
Мы заходим внутрь, кругом куча коробок, на полу все еще стоят банки. Лиза ставит чайник и сервирует стол. Пытаюсь отказаться от чая, но она пропускает мимо ушей.
— Лиза, прости за бестактный вопрос. А вы кто с Матвеем друг другу? — чувствую себя неуютно. Потому что ничерта не знаю и не понимаю. Кажется прийти к нему с пирогом была дурацкая идея.
— Мот мне как брат. Мой муж его лучший друг, — ее слова как бальзам на душу. Я в секунду веселею. Они не пара, ура. Тогда что она делает здесь?
— Ясно, а я соседка. Вот пришла извиниться, вчера была груба с ним, — мне почему-то хочется оправдаться.
— Мот иногда бывает заносчивым. Неудивительно, что ты нагрубила, — Лиза кажется такой живой и открытой, что я завидую ей. У меня так никогда не получалось.
— Ты очень милая, — дарю девушке комплимент.
— Ох, спасибо! Муж тоже так часто говорил, — я замечаю как глаза ее грустнеют. Неужели я сказала что-то не то?
— Лиза, все хорошо? — обеспокоенно касаюсь плеча девушки, пока она разливает чай по чашкам.
— Да. Просто воспоминания нахлынули. Все еще не могу свыкнуться с мыслью, что его нет рядом, — девушка старается улыбаться, но я вижу влагу в уголках ее глаз. Теряюсь, потому что совершенно не понимаю как реагировать. Обнять ее? Утешить?