— Маш, поласкай себя. Хочу смотреть.
Так чувственно просит, что я не могу отказать.
Я тут же вспоминаю, как несколько дней назад ласкала себя, представляя, что Матвей смотрит на меня. Любуется мной. Теперь же это происходит наяву.
Отодвигаюсь от его паха, устраиваюсь попой на краю его коленей, ставлю ступни к нему за спину, опираясь одной рукой о столешницу за спиной.
— Сними с меня шорты и трусики, — требую в ожидании.
Матвей ведет ладонью по бедру, цепляясь за край шорт, и одним движением снимает с меня их вместе с трусами. Я снова максимально открыта перед ним, но стеснения нет. Хотя бы потому что, он пожирает меня своим взглядом. Его кадык нервно дергается, и я вижу как растет выпуклость в его джинсах. Медленно опускаю руку на клитор и играюсь с ним, смотрю прямо в глаза Матвея, не прерывая зрительный контакт не на секунду. Играюсь с собой, стимулируя клитор. Матвей завороженно смотрит то туда, то мне в глаза. Смеюсь, осознавая, что он полностью в моей власти. Это невероятное чувство — понимать, что мужчине рвет голову от тебя. А ему рвет. Я вижу.
— Ахуенная, — рычит, подтверждая мои догадки.
Кладет свою руку поверх моей и помогает мне довести себя до оргазма. Еще минута, и я улечу. Так хочется продлить этот момент. Чтобы взял меня мощно, с рывками. Мне нужен он внутри. Срочно.
Глава 15
— Подожди, я достану презервативы, — Матвей прерывает меня на секунду, пока я остервенело расстегиваю пряжку его ремня.
Он достает из заднего кармана джинс серебряный квадратик известной фирмы, надрывает его зубами, пока наблюдаю за ним, киска пульсирует, сокращаясь по всему периметру. Я наступаю своим принципам на горло, будь что будет. Матвей снимает с себя джинсы, привставая со стула, я все еще держусь за стол рукой, а ногами за его талию. Он хватает меня за бедра, рывком притягивая к себе. Голову кружит от переизбытка эмоций. Ласкает соски губами, покатывая возбужденные горошины внутри рта.
Я сижу на нем, ощущая тепло и силу, которые проникают в мою кожу. Мои руки легко опускаются на его грудь, прижимаясь к ней, словно хочу раскрыть все его тайны. Мои губы находят его шею, целуя ее нежно и страстно, словно хочу передать ему все свои чувства и желание.
Мои рыжие локоны падают на его лицо, создавая завесу интимности и таинственности. Я чувствую его дыхание на своей коже, оно горячее и нетерпеливое, как и мое. Мои глаза встречают его взгляд, полный страсти и желания, и я знаю, что мы оба готовы сгореть в этом огне. Я так отчаянно этого хочу.
Матвей приподнимает меня, раскатывает латекс по члену и аккуратно насаживает сверху. Член постепенно наполняет меня, растягивая до предела. Первые три секунды ощущаю боль, несмотря на то, что мокрая. Моя киска совсем не готова к таким размерам, но Матвей не торопит, наоборот дает время привыкнуть. Опускаюсь до предела, выдыхая.
— Я буду медленно двигаться. Хорошо?
— Да, — мурчу как кошечка.
— Постарайся расслабиться. Я обещаю, будет хорошо, — он ласкает языком кожу за ушком. Каждый раз, когда его язык касается моего тела, я отмечаю, как оно реагирует, отзывается на него, как на что-то родное, словно он каждый день меня касается и знает все потаенные эрогенные места.
Я считаю до трех, пока Матвей приподнимает меня за таз и снова насаживает на член. Я опять растягиваюсь до предела, но ощущения уже не такие болезненные. Моя нежность и жажда объединяются с его силой и страстью, создавая магическую симфонию наслаждения.
— Я хочу сама, — останавливаю его. Он кивает, и я двигаюсь самостоятельно, полностью руководя процессом. Мне так нестерпимо хочется, чтобы он запомнил наш секс. Чтобы яркие картинки мелькали в его памяти, каждый раз, когда он будет слышать мое имя.
Движения нежные и ласковые, словно хочу погрузиться в его мир и стать его частью. Я контролирую каждое движение, каждую секунду этого путешествия, ведя нас обоих к вершинам блаженства. Он сидит передо мной, безмолвно, предаваясь моим прикосновениям и разрешая мне все, что взбредет в голову. Его руки обхватывают мои бедра, поддерживая меня в этом танце страсти, словно хочет показать, что он готов удовлетворить каждое мое желание. И что ему нравится. А я улетаю, меня уже здесь нет.
Мы сливаемся в одно, две души, плывущие на волнах похоти. Мои губы находят его губы, и мы целуемся страстно и безудержно, словно хотим погрузиться друг в друга до самых глубин. В этой позе сверху я чувствую себя королевой момента. Я воплощение женственности и красоты, и он видит это в моих глазах. Моя страсть разгорается огнем, который невозможно потушить.
— Я на подходе, — стону ему в рот.
— Я тебя жду, колючка, — закусывает нежную кожу на ключице, — Давай вместе.
Матвей берет инициативу в свои руки, наращивая темп, я кричу, не стесняясь своего удовольствия. Секунда и тело взрывается. Пытаюсь рукой опереться за что-то устойчивое, но промахнувшись, падаю вниз. Матвей ловит меня, прижимая к себе. Кожа к коже, я слышу стук его сердца. Оно стучит очень быстро, гоняя кровь по горячему телу.
Матвей снимает презерватив, завязывает его, и одним броском попадает в урну. У него все так хорошо получается?
Смотрю на него, отмечая ссадины и кровоподтеки. Сердце сжимается.
— Это было прекрасно, — провожу по короткому ежику волос рукой.
— Нет, — он усмехается, качая головой, — Это было крышесносно. Забираю свои слова про робота обратно.
— Хм, ну это очевидно, что я горячая штучка, — шучу. Он смеется хрипло.
— Сто процентов. Ты же понимаешь, что у нас еще куча мест в квартире, где нам стоит заняться сексом?
— Да, например, в душе? Ты намылишь мою попку и возьмешь сзади, — начинаю фантазировать, снова возбуждаясь.
И кто придумал ту ересь, что женщинам секс нужен меньше, чем мужчинам. Ерунда полнейшая. Я не хочу, чтобы он выпускал меня из рук ни на секунду.
— Ты еще та хулиганка, рыжик, — его голубые глаза насмешливо смотрят на меня. Он так близко сейчас, обнажен не только телом, но и душой.
— Мот, — мне почему-то хочется к нему обратиться как это делает Лиза, так по-родному, — Кто тебя так разукрасил вчера?
Провожу указательным пальцем по брови, ощущая запекшуюся кровь и корочку.
— Я же сказал, что упал.
— А честно? — не верю я, что можно так упасть. Тут четкие выверенные удары.
— Просто пытался научить уму разуму одного придурка. Он пытался ответить. Ничего криминального, — берет в руку прядь моих волос и рассматривает, — Это же настоящий твой цвет?
— Да.
— Никогда не встречал рыжих. Прикинь, за тридцать пять лет ни одной рыжей девчонки в моей постели.
— Значит, я у тебя первая в каком-то смысле? — мне греет душу осознание того, что ему это нравится.
— Получается, что так, Машка, — целует в плечико.
Я понимаю, что он уходит от ответа о случившемся вчера. Но я была бы не я, если бы не стала выпытывать. Мне нужно, чтобы он открывался мне. Не боялся быть откровенным, стал доверять.
— Мот, — протягиваю букву "о", — Ну давай, поделись же. Кто тебя так уделал?
Его возмущает, что я считаю его проигравшем в этой битве. Но я ведь специально нажимаю на этот рычаг, чтобы раззадорить соседа.
— Это кто кого еще уделал. Алкаш хренов, — огрызается, но не на меня, а в пустоту, — Машка, мы вчера семь часов его сына по городу искали. Там каждая минуту дорога, а эта свинота бухала в гараже. Ну не удержался я, ударил пару раз. Кто ж знал, что его собутыльники в драку полезут.
— Какой ужас. А мальчика нашли? — успокаивающе глажу по груди.
— Нашли. Малой на речку убежал, чтобы папашка его ремнем не отхлестал. Так и просидел там в кустах у речки почти весь день. Замерз весь, оголодал. Пиздец короче полный.
— И вы его вернули отцу? — сердце за мальчика начинает болеть. Тут же представляю, если бы мой ребенок куда-то сбежал, я бы с ума сошла от тревоги и паники.
— Нет, ребенком занялись службы опеки. Ему обязательно помогут, Маш.
— Я надеюсь, — улыбаюсь ободряюще. Все еще не могу свыкнуться с мыслью, что у Матвея такая работа. Это же каким сильным человеком нужно быть, чтобы видеть такое каждый раз и выдерживать. Хотя Лиза что-то там говорила про горячие точки…
Это мы выясним обязательно, но позже. Мне важно, чтобы Матвей сам открывался мне, а не под гнетом моих вопросов.
— А тебе совсем неинтересно узнать меня? Просто ты ничего не спрашиваешь обо мне, — я не обижаюсь, но все же хочется, чтобы Матвей рассматривал меня не только в качестве сексуального объекта.
— Так я и так много знаю уже, — хитро лыбится.
— Да? И откуда же? — складываю руки на груди, отчего полушария соприкасаются между собой и приподнимаются. Мот тут же фокусирует взгляд на сиськах, но я щелкаю пальцами перед его лицом, возвращая в реальность.
— У Никиты выпытал, — упоминание друга не режет болью в сердце. Как так получилось, что какой-то очень уверенный в себе сосед за такой короткий срок вытеснил из моей жизни большую любовь? И была ли любовь…
— И что выпытал?
— Художница, затворница, очень умная, но сама себе на уме. На контакт идет тяжело, часто дерзит, считает себя самой умной. Мне продолжать?
Я выпучиваю глаза, афигеть, никогда бы не подумала, что Никита такого обо мне мнения. Это неприятно.
— А ты что думаешь? — мне интересно, что он думает как мужчина.
— Ну ты действительно, Машка, закрытая. Но что-то загадочное есть. Именно это меня и подкупило, захотелось узнать ближе, — поглаживает по бедру.
— Узнал?
— Пока нет. Но мы сейчас переместимся в душ, и я там что-то обязательно интересное узнаю, — подмигивает мне, вставая со стула и беря меня на руки, — Как ты там хотела? Сзади?
Смеюсь во весь голос, пока Мот идет до ванной комнаты. Сейчас я счастлива, и готова держаться за этот момент как можно дольше.
Глава 16
Просыпаться на груди мужчины, в которого влюблена — невероятный кайф. Вчера мы так забылись, что я уснула у Матвея в квартире. И теперь разглядываю его, ловя первые лучи сентябрьского солнца. Матвей спит спокойно, его лицо расслабленно, кажется он даже немного улыбается.