— Увы, Алиса, я очень много чего не знаю.
— Я заметила. Тебе какой сделать — горячий, тёплый, холодный?
— Горячий, но не очень. А ты и охладить магически можешь?
— Это все могут, — фыркнула я. — Кроме недотёп вроде тебя, — его кружку я чуть остудила, а свою почти заморозила, в такую жару нет напитка лучше, чем чай со льдом. — Теперь ты скажешь, где потайной ход, по которому вошёл убийца?
— Войти он мог и через дверь.
— Она была заперта и магически запечатана.
— Заперли её, наверно, после того, как он вошёл. Главное, как он вышел.
— Ты сейчас перестанешь морочить мне голову, и покажешь ход. Или я тебя убью, вряд ли ты сможешь увернуться от моего удара.
— Если убьёшь, так никогда и не узнаешь, что это за ход, и сама умрёшь от любопытства. А ход — слева от тебя. Что ты там видишь?
— Школьный парк, — неуверенно ответила я. — Туннель прорыли оттуда?
— Туннель, — он противно заржал. — Нет никакого туннеля! Слева от тебя не парк, а окно!
— Ты хочешь сказать, что убийца влез в окно? Но это второй этаж, а стена идеально гладкая! Невозможно! Разве что ты где-то раздобыл самолёт.
— Что я раздобыл?
— Летающий ковёр.
— Нет у меня никаких ковров. Выходит, я совершил невозможное. Но какой ценой! — Ник показал поцарапанные руки. — Поверь, Алиса, лезть было очень неудобно. Особенно с жуткой болью в одном месте, теперь ты знаешь, в каком именно. Только разъясни мне с этими магическими полётами. Нужен какой-то особенный ковёр, или годится любой, а всё дело в магии?
— Ты и этого не знаешь? — удивилась я. — В ковёр-самолёт вплетены алюминиевые и серебряные нити, они помогают накапливать магическую энергию и экономно её расходовать. А от обычного ковра в полёте никакого толку. Летишь что с ним, что без него.
— Значит, можно летать и без ковра?
— Ну, что значит «можно»? — я вознеслась с табурета примерно на локоть, повисела немного и плавно вернулась обратно. — Могу и чуть выше. Только чем выше взлетаешь, тем труднее держаться и больнее падать. Нет, так до второго этажа не добраться.
— Спасибо, чай очень вкусный, — Ник поставил пустую чашку на столик и снова откинулся на подушку. — Насчёт этих полётов. Летать умеют многие?
— Это не полёт, а левитация. Да, она подвластна каждому, кто владеет магическим ударом. Ты видел, как я ударила по двери…
— Ты ударила в меня. В дверь попала случайно.
— Жаль, что промахнулась, но уже ничего не исправить. Так вот, той же силой можно оттолкнуться от земли и немного приподняться.
— А можно только толкать, или тянуть тоже?
— Забыл, как я вытащила кинжал из дорожного указателя?
— Забыл, — признался он. — Скажи, Алиса, а можно этой силой пользоваться как верёвкой? Зацепиться за какой-нибудь крюк, и вытащить себя наверх?
— Можно, наверно. Никогда не пробовала. Это ведь опасно. Сила действует, пока есть магическая энергия. А она может кончиться в любой момент.
— Но лазить по стене эта твоя сила помогает?
— Наверно. Но только хорошему скалолазу. А ты, значит, залез на стену без магии?
— Что поделать. Магией не владею, приходится как-то обходиться без неё. А окно, к слову, было не заперто. Убийца его закрыл, но запереть не смог — засовы-то внутри. Алиса, скажи ещё вот что. Если нужно не влезть, а вылезти, левитация поможет?
— Не знаю. Если сорвёшься с большой высоты — точно нет. Ник, а почему ты так интересуешься этим убийством? Потому что я должна его раскрыть?
— Алиса, я думал, ты давно поняла, что я припёрся в эту школу не ради знаний, полезных знакомств или твоих прекрасных глаз. Мне тоже нужно, чтобы убийство было раскрыто. И неважно, кто это сделает — ты, я или королевские сыщики.
— Очень приятно, что ты считаешь мои глаза прекрасными, — только и смогла ответить я.
Мне с самого начала казалось, что Ник — не тот, за кого себя выдаёт. Да и маме он сразу не понравился. Ну зачем честному человеку скрывать имя своего отца? Значит, парень всё время врал? Но такого быть не могло. И я, и мама, и бабушка, и все остальные мои предки по женской линии отлично чувствовали ложь. Это не совсем чтение мыслей, но очень к нему близко. Может, как раз поэтому именно наша династия получила пост министра ВД, хотя во всех соседних королевствах внутренними делами ведали мужчины.
Но я с детства знала, что правда может быть неполной, и тогда она ничем не отличается от лжи, а распознать её гораздо труднее. По словам мамы, легче всего обмануть того человека, который считает, что обмануть его невозможно. Был у неё на службе случай, когда какой-то простолюдин убил жену и маленького сына, а на допросе под заклятием правды утверждал, что жену да, убил, а вот сына — нет.
Казалось бы, какая разница, мужику и так и этак на плаху, но если ребёнка убил не он, то кто? Мама лично занялась тем делом, и лжи в словах убийцы не почувствовала. Потом оказалось, что жена не всегда бывала ему верна, и на самом деле сын — не его. Из-за этого он их и убил. Но мама и два сыщика провозились больше недели, разбираясь, что там к чему.
— А теперь скажи, кто ты такой, Ник, на самом деле? — попросила я.
У меня голова шла кругом. Интригами занимается знать, мы, министерские династии, от них далеки. Министру внутренних дел, сколько ни интригуй, другого поста не получить. А вот какое-нибудь графство королевским указом вполне может превратиться в герцогство. Наверно, министр по делам благородных семейств тоже вынужден разбираться в интригах, иначе бы не справлялся с работой. Но министр ВД — нет. Мама занимается разбойниками, а там какие интриг? У разбойников всё просто — напали, отняли и скрылись, на этом всё.
И только сейчас я вдруг поняла, что купечество давно погрязло в интригах ещё глубже, чем знать. Кто-то становится королевским поставщиком, а кто-то — нет. Конечно, королевский эконом смотрит на цену и качество товара, но что, если товар и качество примерно одинаковы у нескольких торговых домов? Кто из них получит выгодный заказ? Конечно, тот, кто сильней в интригах. Ник же рассказывал, как купцы нечестным путём становятся сэрами. Что это, если не интриги?
Я-то думала, что приеду в эту школу, поговорю со школярами и магистрами, и разберусь, кому была выгодна смерть Эльзы. Ну, вот уже знаю — четверо министерских детей уж точно не огорчились, когда её убили. И что это даёт? Девятилетний мальчишка — убийца? Может, оно и так, но как доказать? Допросить под заклятием правдивости? Так их всех уже допрашивали, говорят, не убивали. А тут ещё и Ник в это влез. Какое может быть дело купцам до убийства благородной леди? Или он всё-таки не из купечества?
— Алиса, папа мне сказал, что женщин из твоего рода обмануть невозможно. Так оно или нет, не знаю, но я тебе ни разу не солгал, — наконец, заговорил Ник, по своему обыкновению нагло улыбаясь. — Так что я до сих пор всё тот же простолюдин, сын очень богатого купца, и до последнего времени был охранником.
— А кто ты сейчас?
— Ученик престижной школы под названием «Королевская кровь». Как и ты. А ещё — сыщик. Но не из тех, что служат под началом твоей матери, а сыщик-любитель. Ну, или частный детектив.
— Как ты сказал, последнее? — я вспомнила, что это слово уже слышала, вчера, в посольстве Иного мира.
— Частный детектив. Так в Ином мире называют сыщиков, которые работают не на власти, а на клиентов. В королевстве тоже такие есть, хоть и немного.
— А это слово больше ничего не может значить? — я не чувствовала лжи в его словах, но как можно смотреть сыщиков?
— Какое? «Клиенты»?
— Нет, «детектив».
— Может, — подумав, кивнул он. — Так в Ином мире ещё называют книги о расследованиях. Детективные романы, или, если коротко детективы.
— А их можно смотреть?
— Конечно. По книгам иногда ставят спектакли, там их показывают по хрустальным шарам. В смысле, по тем штукам, что у них вместо шаров. Многим нравится. Я тоже с удовольствием и читал, и смотрел. Если хорошо сделано, то интересно.
— Значит, ты сыщик, который работает на клиентов? Клиенты — это заказчики?
— Да.
— И кто твой заказчик?
— Обычно частный детектив скрывает, кто его нанял. Но мне это не нужно. Мой клиент — папа.
— А какое дело твоему отцу до убийства дочери герцога?
— Тут всё просто, Алиса. Папа считает, что если убийца не будет быстро найден, герцог пойдёт войной на короля.
— Да. Мама тоже так думает, и я с ней согласна. Но при чём тут купцы? Это будет далеко не первый мятеж. Ваша Гильдия всегда объявляла нейтралитет, и ни одна из сторон вас не трогала. Кто бы ни сел на трон, ему нужно, чтобы торговля в королевстве оставалась в порядке.
— Это теория, да и важно другое. Папа занимается торговлей между мирами. Иной мир поставляет сюда предметы роскоши. Во время войны желающих купить что-нибудь роскошное намного меньше. А это падение продаж. Если и не убытки, то резкое снижение прибыли уж точно. Лучше немного потратиться, пробуя предотвратить войну.
— Надо же, жадность на страже мира. Я всегда думала, что наказание преступника — это ради справедливости.
— Может, и так. Это снова теория.
— Ник, а почему отец послал именно тебя? Он что, не мог договориться с настоящим сыщиком?
— Настоящие — это какие? Из министерства? Так лучшие из них уже здесь. Отставники? Есть такой сыщик, о котором можно сказать «вот этот давно бы дело раскрыл, жаль, что он в отставке»? Ты слышала о таком?
— Нет.
— И кто остаётся? Охотники за головами? Они хороши отлавливать разбойников, а в этой школе их и на порог не пустят.
— Ещё есть сыщики Иного мира. Они умеют искать убийц без магии.
— Они умеют искать своих убийц. Здешнего языка не знают, обычаев — тоже. Сколько времени они потратят на то, чтобы хоть чуть-чуть понять нравы этого очень благородного сообщества?
— А ты, значит, лучше них?
— Конечно. Ваш благородный мир и для меня чужой, но мы хотя бы говорим на одном языке. А ещё я примерно представляю, на какие подлости способны лорды и сэры. Да и леди тоже.