— Тогда, может, скажете, кто, вероятнее всего, убийца леди Эльзы?
— Юноша, здесь не нужен расчёт вероятности. Достаточно простой логики. Вам известно, что убийца через дверь не выходил?
— Да. Один из убийц — наверняка.
— Согласен. Значит, он вышел через окно. Но зачем он это сделал? Ведь ничего не мешало ему или ей уйти через дверь, как все нормальные люди. Что отсюда непреложно следует?
— Пока не знаю, — признался Ник.
— А ведь объяснение очень простое. Убийце нужно было покинуть не просто комнату леди Эльзы, а здание школы! Причём дверь у нас на ночь запирают, выйти не так-то легко. А через окно — пожалуйста! И в то же время известно, что за ограду никто не выходил, так говорят сторожевые демоны, а они никогда не врут. И кто тогда у нас убийца?
— Кто? Вы нам скажете?
— Скажу. На территории школы есть конюшня. А там живут и работают четыре конюха. Или три? Не помню. Кажется, всё-таки четыре. Оттуда убийца через окно пришёл, и туда же тем же путём ушёл. Кто именно из них, не знаю. Скорее всего, тот, который ухаживает за лошадью леди Эльзы, но необязательно.
Мы с Ником переглянулись. В списке слуг конюхов не было. Но какая разница? Мы же их видели собственными глазами, когда ставили лошадей в конюшню! Видели, но не заметили. Ник попрощался с магистром и потащил меня к выходу, и я, потрясённая таким дурацким нашим промахом, безропотно поплелась следом.
— Я закончил расчёт! — радостно закричал графский сын.
— Да утащат тебя джинны в самую глубокую пропасть нашего королевства! — возопил магистр, глянув на результат. — Как, ну как можно было, складывая двенадцать с двенадцатью, получить сорок два? Ты можешь мне объяснить?
— Вот смотрите, лорд магистр…
Парень, конечно же, не очень разбирался в арифметике, но мне показалось, что магистр к нему излишне строг. Впрочем, оба они были мне безразличны. Сейчас меня гораздо сильнее интересовали конюхи.
Я хотела бежать прямиком в конюшню, но Ник меня остановил. Сказал, что прежде всего нужно разобраться, почему конюхов нет в списках подозреваемых. А выяснить это проще всего у сыщиков, так что идти надо к ним, а не к конюхам, которые никуда не денутся. Я ему ответила, что расследование на контроле у министра, и чтобы узнать что-то у сыщиков, обращаться нужно к ней. Ник на это нагло заявил, что у маленьких девочек постоянно возникает непреодолимое желание поговорить с мамочкой, причём о сущих пустяках. Даже если при этом мамашу придётся оторвать от важных дел.
Он долго бурчал, но я стояла на своём, и он сдался. Для разговора с мамой мне нужен был шар, просить ещё раз главного магистра не хотелось, так что пришлось идти на второй этаж в мою комнату. Ник заявил, что от дурной головы ногам нет покоя, и отказался объяснить, что эти слова означают. Я заподозрила, что в них есть что-то оскорбительное, но решила не выяснять наверняка, а то, думаю, пришлось бы обижаться.
— Мама, мне нужен полный список подозреваемых, — сказала я, едва только образ мамы появился в шаре.
— Разве у тебя его нет? — удивилась мама. — Возьми у наших сыщиков. Или у магистра, это он диктовал.
— Возьми у сыщиков, — расхохотался Ник. — Мама плохого не посоветует.
— Слышу, что этот простолюдин ещё живой. Надеюсь, сегодня его убьют.
— Мама, я не хочу, чтобы его убивали. К тому же, у меня было видение, как мы с ним ждём аудиенции в королевском Дворце. Картинка очень яркая.
— Алиса, ты плохая ясновидица, — напомнила мама. — Кстати, разве у простолюдина списка нет? Уверена, есть.
— Спасибо, леди министр, — Ник снова вмешался в наш разговор. — Мы непременно обратимся к вашим сыщикам. Я тут просто недоумеваю, как мы сами до этого не додумались. Алиса, кончай этот беспредметный разговор, и пошли. У твоей мамы под рукой списка нет, и даже если ты будешь очень долго плакать и капризничать, она тебе его не продиктует.
Я разозлилась — мне надоели его насмешки. Что ж, самое время немного сбить с него спесь. Или, хотя бы, попытаться.
— Мама, не надо больше выяснять, кто отец Ника, — злорадно заявила я, многозначительно на него взглянув. — Я уже знаю.
Мама прервала связь, а улыбка Ника стала немного вымученной. Так ему и надо, выбрал же, кому врать — девушке из рода, в котором по женской линии передаётся умение распознавать ложь! Я и так очень долго не догадывалась, но не могло же это длиться вечно!
— И как давно ты всё поняла? — неуверенно спросил он.
— Почти сразу, — соврала я. — Ты сказал, что фехтовать не умеешь, а меч у тебя на поясе — только чтобы пугать хулиганов.
— Но это же правда!
— Верно, лжи я не почувствовала. Да только слово «хулиганы» я впервые услышала совсем недавно. От торгового атташе Иного мира. Это и есть твой отец?
— Да, Алиса, он — мой папа. А я охраняю посольство. Конечно, не тогда, когда помогаю прекрасной даме расследовать убийство. Не удивляйся. У нас вся охрана — близкие родственники дипломатов. Сейчас не время задавать вопросы. Нужно побыстрее сходить к сыщикам. Согласна?
У меня на языке вертелось множество вопросов. В самом ли деле земля не плоская, а похожа на шар? Почему король Иного мира, разгромив наше войско, решил торговать с нами, а не завоёвывать? Бывал ли Ник в Космосе? Откуда он знает о незаконной торговле титулами, если сам не из нашего мира? И это даже не десятая часть того, что мне хотелось спросить. Но время действительно было неподходящим.
Ник шагал широко, я едва за ним поспевала. Хорошо, что утром надела удобное платье, не стесняющее движений, а то непременно бы отстала. При такой быстрой ходьбе разговаривать не хотелось, так что мы молча дошли до комнаты сыщиков, он откуда-то знал, где их разместили. Один из сыщиков стоял в коридоре, опираясь спиной об стенку.
— Добрый день, леди Алиса, — поздоровался он, глядя почему-то не на меня, а на Ника. — А ты, парень, кто? Сдаётся мне, лицо твоё уже где-то передо мной мелькало. Ты, часом, не стражник из посольства Иного мира?
— Да, — улыбаясь, кивнул Ник. — Помню вас. Мы вместе ловили кошку.
— Какую кошку? — не поняла я.
— Кошка — это небольшой домашний зверёк, — пояснил Ник. — Обычно очень непослушный.
— Я сама знаю, что такое кошка! Но зачем её ловить? Разве они убегают из дома?
— Эта — убежала. Её хозяйка, наша атташе по культуре, она же, по чистому совпадению, жена посла, пыталась её поймать на улице, да где там! Потом ей помогали все охранники, кроме двух, стоявших на посту — тоже безуспешно. И в конце по просьбе посла король прислал сыщиков и стражников, во главе как раз вот с ним.
— И что?
— Ничего. Прочесали все окрестные кварталы, и без толку. А кошка нагулялась и вернулась сама.
— Вот и хорошо, что с ней ничего не случилось. Было бы жалко.
— С ней, как раз, кое-что случилось, — ухмыльнулся сыщик. — Наши ребята её выследили, хоть и не поймали. Оказалось, посольские привезли с собой кошку, но оставили в Ином мире всех своих котов. Вот она, когда ей понадобилось, пошла искать наших. И нашла.
— И отяжелела?
— Конечно, — подтвердил Ник. — У кошек это запросто получается. Осечек в этом деле у них почти не бывает.
— Но ведь миры-то разные!
— Котам и кошке всё равно. А уж пятерым её котятам — тем более.
— Так что людям с этим тоже нужно быть осторожными, — подсказал сыщик.
Я не стала выяснять, что он имеет в виду и почему смотрит на меня. У нас были дела поважнее.
— У тебя есть список подозреваемых? — спросила я, уходя от неприятной темы.
— С собой — нет. В комнате. Там сейчас допрашивают благородного юношу, которого кто-то втянул в секту. Я не могу на такое смотреть. Этот малолетний придурок пытается врать под заклятием правдивости! Беднягу дикой болью рвёт на части, а он всё равно врёт.
Я немного удивилась, ведь обычно опытных сыщиков совершенно не беспокоят страдания тех, кого они допрашивают. Пытка — работа палачей, но иногда бывает, что сыщики обходятся своими силами, и отлично с этим справляются. А тут даже не пытка, а простое заклятие правдивости. Я не раз видела допросы под заклятием, ничего ужасного на них не происходит. Непонятно, чем он так потрясён.
— Что-нибудь интересное он уже сказал?
— Да, леди Алиса, мы выяснили, кто натравил гимнаста на вашего напарника. Это магистр фехтования. Может, он и есть убийца леди Эльзы?
— Скорее всего. Но нам неожиданно ещё кое-кого подсказали. Думаю, их вы не допрашивали.
— Мы допросили всех.
— Всех из списка, — поправила его я. — Список может быть неполным.
— Да? Ну, тогда заходите и сверяйте списки со старшим. Я просто вышел оттуда, чтоб не видеть и не слышать, а не охраняю вход.
Мы вошли. Единственным, кто обратил на нас внимание, оказался мальчишка, выкрикнувший мне, что я — источник Зла. Выглядел он жалко — заплаканный, дрожащий, испуганный. Но даже в таком незавидном состоянии собрал последние силы, чтобы напомнить, кем считает меня. Наверно, это для него очень важно.
Старший сыщик сидел за столом и переговаривался с кем-то через шар. Его помощник стоял возле мальчишки и пристально на него смотрел. Похоже, допрос вёл именно он. Оба сыщика выглядели усталыми и измученными.
— Не отвлекайся, парень, — попросил сыщик. — Расскажи нам о учении своей секты, и мы закончим.
— Я не помню её названия! — выкрикнул сын барона. — Я уже говорил!
— Говорил, — согласился сыщик. — Раз десять. Расскажи, во что вы верите, мы определим, что это за секта, и на том конец. Пойдёшь отдыхать, а вечером тебя заберут люди твоего отца.
— Ничего не помню! — заявил мальчишка, и тут же заорал от непереносимой боли, ведь заклятие правдивости лгунов не щадит.
— Парень, попробуй не врать. Правду говорить легко и приятно. Назови нам имя своего бога.
— Я тебе не парень, а благородный лорд! Понял, вонючий простолюдин?
— Расскажи, во что ты веришь, — терпеливо повторил сыщик.
— Я не помню!
Лицо его исказилось, он скрючился, схватился за живот, и снова закричал. В его вопле было столько непереносимой муки, что оба сыщика скривились, и мне показалось, позавидовали своему товарищу, который вышел из комнаты. Мне тоже стало немного жаль мальчишку, хотя я и не понимала, чего он хочет добиться своим ослиным упрямством.