Но с лошадьми девица обращаться умела, этого не отнять. Руками она приводила в порядок хвост и гриву, а взглядом счищала засохшую грязь. Лошадка послушно поворачивалась, поднимала ноги и задирала голову, подставляя нужное место под магический скребок, и вообще выглядела отлично ухоженной.
— Чья это лошадь? — спросила я, чтобы звуками своего голоса разрушить магию её бесстыдной песни. — Не похожа ни на верховую, ни на тех, что запрягают в карету.
— Это моя лошадка, и я часто на ней езжу, — ответила девица. — Она смирная и послушная. Хотя, они все меня слушаются, я же с детства за лошадьми ухаживаю, даже верхом научилась ездить раньше, чем ходить. Но главная её работа — крутить винт.
— Что крутить? — не поняла я.
— Винт. В школе водопровод, нужна высокая водонапорная башня. Воду туда вёдрами не наносишь, её винтами нагоняют. А винты кому-то надо крутить. Когда есть ветер, крутят сильфы, а без него — вот эта лошадка, и ещё две, кроме неё.
— Винт Архимеда! — воскликнул Ник.
— Чей? — не поняла девица.
— Архимед — это кличка лошади, — со смешком пояснил он, а я почувствовала, что это неправда.
— Нет. Архимед — это он. Значит, конь, а не лошадь. В вашем возрасте, благородный лорд, пора уже знать разницу между мальчиками и девочками.
— Спасибо за пояснение. А теперь мы бы хотели поговорить со всеми конюхами, — на удивление, Ник даже не пытался приставать к ней, хотя она бросала на него взгляды, говорящие, что отказа не будет.
— Эй, Балбес, дуй бегом сюда, — крикнула она.
Лошадь то ли испугалась крика, то ли просто так совпало, но именно сейчас она вывалила кучу навоза прямо девице на ногу. Та мгновенно счистила навоз магией, хотя следы, конечно же, остались. Тут к нам вовсе не бегом, а вразвалочку подошёл парень, который работал вчера.
— Чё надо? — мрачно поинтересовался он.
— Навоз убери, — буркнула девица. — Сегодня твоя очередь убирать.
— Я уже здесь убирал! Никакого навоза не было!
— Ещё раз убери. А потом эти благородные хотят с нами двумя поговорить.
— О чём?
— Убери навоз, и они тебе всё скажут.
— Вас тут двое? — на всякий случай уточнила я.
— Конюхов — двое, — ответила девица.
— А всего?
— Что «всего»?
— Тех, кто живёт в конюшне.
— Лошадей, что ли?
— Нет, людей. Только ты и он? Двое?
— Трое, — заявил парень.
— Четверо, — возразила девица.
— Точно, четверо, — согласился он.
— Зови всех! — приказала я.
Парень взглянул на меня исподлобья, и я поняла, что убийца найден, а расследование закончено.
Теперь мне всё стало понятно. Конюх был любовником Эльзы, он изредка приходил к ней через окно, и никого не беспокоило, что оконные створки скрипят. Познакомились они в конюшне, когда она ставила сюда свою лошадь или брала её для верховой прогулки. Парень симпатичный, и тоже в избытке наделён животным обаянием. Вполне способен очаровать легкомысленную девушку, даже не используя приворот.
Да, обычно благородные леди не ложатся с чернью. Но уж себе-то я не врала, прекрасно понимая — если бы Ник от меня кое-чего захотел, настоящего отпора не встретил бы. Очень сомневаюсь, что Эльза мне уступала по части легкомыслия. Тем более, она уже имела огромный опыт с магистрами, а они в этом деле те же простолюдины, хоть и мудрецы.
А уж причин убивать у парня могло быть сколько угодно. Может, приревновал. Может, хотел с ней расстаться, а она не отпускала. Или наоборот, она решила с ним расстаться, а он этого не хотел. И даже мог попытаться что-то у неё украсть, но был пойман за руку. Ничего, признавшись в убийстве, он заодно расскажет, почему убил.
— Тебе леди что сказала делать? — рявкнул Ник, и конюх, дёрнувшись, перевернул ведро с навозом, который уже собрал почти весь. — Зови всех! Или ты без оплеухи не понимаешь?
Ник отлично изображал знатного лорда, даже я бы поверила, если бы не знала, кто он такой на самом деле.
— Сейчас позову, — пообещал перепуганный парень и заорал: — Мама, иди скорее сюда!
— Как же, разбежалась! — донёсся до нас голос пожилой женщины. — Выплодка без меня кто нянчить будет?
— Тащи и его, — крикнула девица. — С ним тоже хотят поговорить.
— Какой идиот хочет с ним говорить?
— Иди сюда, и увидишь, кто хочет.
Почти сразу зазвучал детский плач, и вскоре к нам присоединилась старуха с орущим ребёнком на руках. Младенца она тут же передала девице.
— Заткни рот своему выплодку, — буркнула она. — У меня от его воплей уже голова болит.
Я бы ей поверила, даже если бы не умела распознавать ложь. Ребёнок плакал так громко и пронзительно, что голова заболела и у меня. Взглянув на Ника, увидела, что он тоже не в восторге. Тем временем девица, держа малыша одной рукой, пыталась второй достать из-за ворота рубахи грудь, но у неё не получалось. Выругавшись, она высоко задрала подол, открыв нам все свои прелести, и всунула грудь ему в рот. Младенец перестал орать и блаженно зачмокал. Ник смотрел на них с нескрываемым интересом, но при этом явно держал себя в руках.
— Вы хотели с нами поговорить, благородные лорд и леди? — напомнила старуха.
— Ты знаешь, что в школе убили девушку? — спросила я, выбросив Ника из головы.
— Слыхала что-то такое, — кивнула старуха. — Вроде, дочку герцога. Нам-то что за дело до неё?
— Кто из вас её знал?
— Мы знаем всех, кто ставит сюда своих лошадей, — сказала девица, она совершенно не стеснялась своего до крайности непристойного вида. — Но не по именам.
— Не вы ли её убили? Отвечайте по очереди, и каждый!
— Нет, — сказала девица. — Это не я. Может, ты, Балбес?
— Ну, ты сказанула! — возмутился парень. — С чего бы это мне её убивать?
— Ты к ней клинья подбивал, а она тебя послала далеко и прямо. И даже приворот твой не помог.
— Ну, и что? Послала, и послала. Если б я убивал каждую, которая мне не дала, в королевстве осталась бы всего сотня женщин.
— Я никого не убивала, — заявила старуха.
Молодцы какие. Женщины сказали, что убивали не они, и не солгали. Но парень-то этого не говорил!
— Ты, — я указала на него. — Скажи, убил ли ты леди Эльзу?
— Да я никого из них по именам не знаю.
— Балбес, хватит выкручиваться, — попросила его девица. — Благородная леди, я думаю, умеет распознавать ложь. А может, это умеет благородный лорд. Им нужен убийца девки. Скажи им, убивал ты её или нет, и не пытайся увиливать, иначе у них с тобой будет другой разговор, с пытками. И не даже не думай удирать, конюшня окружена стражниками, я чувствую, что их пять или шесть.
— Не надо пыток, — перепугался конюх. — Никого я не убивал! Ни девок, ни ещё кого другого. А с девками у меня полный порядок, не сомневайтесь, леди! Только я к благородным не пристаю, разве что для смеха.
Все трое говорили правду, или я вдруг разучилась распознавать ложь. Но ведь все говорили, что Эльзу не убивали, а кто-то же убил!
— Доказать чем-то можешь? — спросил Ник.
— Конечно. Я никогда по ночам отсюда не выхожу. Вот она иногда шастает, — он показал на девицу. — А потом выплодков в подоле приносит, бесстыжая.
— Одного выплодка, — поправила его девица. — Тебя послушать, так я каждый год тяжелею. Нет уж, без мужа мне и одного хватит.
— Так доказательства будут? — напомнил Ник.
— Не мы это, — заявила старуха. — Не там ищете. Они — охальники, это да, но не убийцы. Мне ли их не знать? А я бы и захотела, так не смогла бы. Старость — не радость, это все знают, даже молодые. Не верите нам — допросите под сыщицким заклятием, которое заставляет правду говорить. Или пусть демон за нас скажет. Демоны же никогда не врут, вроде.
— Какой демон? — спросила я, уже зная ответ.
— Так за конюшней демон присматривает. А то как бы мы втроём справлялись?
— Втроём! — фыркнула девица, перекладывая младенца на вторую грудь. — Можно подумать, ты, старая карга, нам хоть чуточку помогаешь!
— А кто твоего выплодка нянчит?
— Но в конюшне-то мы с балбесом вдвоём работаем! Ты тут палец о палец не ударяешь!
— Ладно, вдвоём вы с лошадками справляетесь. Что это меняет?
— Шар у тебя есть? — спросила я у старухи.
— Конечно, благородная леди. Только мы с демонами говорить не умеем. Он по-нашему не говорит, а мы — по-егойному.
— Неси его сюда. Шар, конечно, а не демона.
— А демон — в шаре, так что принесу и его тоже.
Старуха обернулась быстро, и протянула мне шар с образом демона внутри. Я с ним недолго переговорила и вернула шар старухе.
— Попробую угадать — ночью не выходили, — мрачно сказал Ник.
— Уже двадцать три дня.
— Что ж, если демоны действительно не врут, это твёрдое и надёжное алиби.
— Что за слово — алиби?
— Это, Алиса, доказательство того, что подозреваемый не был на месте преступления, когда его совершали.
— Понятно. Что будем делать?
— Обед мы пропустили, значит, на голодный желудок пойдём учиться фехтованию. Новые подозреваемые отпали, возвращаемся к старым.
Командир стражников, узнав, что пока никого задерживать не нужно, или иными словами — задерживать нам пока некого, собрал своих людей и отправился с ними в ту самую конюшню. Я так поняла, стражники оставят там лошадей, а сами пойдут обедать со слугами. Мы с Ником свой обед пропустили, но завтрак у нас был поздний, так что я ещё не проголодалась.
— Видишь, конюхи оказались мирными, законопослушными королевскими подданными, — сказал мне Ник. — А ты обычную лирическую песенку приняла за боевое заклинание.
— А это и есть оружие их племени.
— Какого ещё племени? Ты о чём, Алиса?
— Они все — варвары-кочевники. Не из тех, что привёл с юга Весёлый Король, другие. Я их не сразу распознала, потому что они очень редко бывают в столице. Обычно они кочуют по деревням и маленьким городкам. Постоянно воруют, но по мелочи, крадут такое, ради чего ловить их не стоит. Их женщины готовы продавать свою любовь за деньги, или предаваться любви перед зрителями. Ни стыда, ни совести.