…Ругающаяся матом компания подростков в парке.
– Так, народ, материться прекратили! – кричу я разнузданной компании.
– А то чё? – неизменно отвечает лидер.
– Не чё, а что. Что-то с велосипедом. Помочь можешь? – прошу я, показывая на велосипед дочки. У лидера неожиданно выявляются таланты – он чинит велосипед, поднимает сиденье, увлеченно рассказывает про моноколесо, о котором мечтает.
Не знаю, мне кажется, что этим детям – большим и маленьким, матерящимся, хамящим, делающим исподтишка пакости, не хватает банального внимания, родительской любви. Но они всегда откликнутся на просьбу о помощи, лишь бы кто-то донес до их сознания, что они нужны, необходимы.
Бабушкины рецепты
Эти сокровенные рецепты не умрут никогда, потому что передаются из поколения в поколение, от матери к дочери. Когда ребенок плачет без всякой причины, не спит, не ест, у любой матери сдают нервы. Молодая, неопытная мать – вообще идеальный объект для внушения. И, конечно же, находятся бабушка, тетушка, знакомая по детской площадке, которые владеют «сокровенным знанием».
– Попробуй, каждое утро своему Пете делаю, – шепчет молодая мамочка подружке.
Эти рецепты помогли, как выясняется, не только Пете, но и Машеньке буквально позавчера. А еще внучке Светланы Петровны, внуку тети Ларисы и другим детям. Точно верный способ, проверенный не годами – десятилетиями.
Даже самая здравомыслящая женщина в состоянии паники и тревоги за своего ребенка поддастся уговорам и «хотя бы попробует», как советуют доброжелатели.
Самый популярный народный диагноз, который ставится плачущим по ночам, капризничающим по вечерам детям, – «сглазили».
В селе моего детства к сглазу относились очень серьезно. Бабушка в него не верила, зато верили соседки и вылавливали меня на улице, чтобы подколоть булавку на изнаночную сторону юбки или платья. Красную шерстяную нитку повязывали всем детям, чтобы уберечь от сглаза. Моя бабушка, противник предрассудков, убежденная атеистка, каждый вечер срезала с моей руки красную нитку, заботливо повязанную очередной соседкой. Каждое утро я натыкалась на тетю Мадину или тетю Залину. Ахая и причитая, кто-нибудь из них повязывал мне на запястье новую нитку, которую вечером срезала бабушка. Это превратилось в ритуал – бабушка убирала нитку, расчесывала, рассказывала сказку, укладывала. А затем каждое утро я послушно подставляла руку дежурившей у ворот соседке. Вечером все повторялось. Я думала, что так надо, положено. Иногда бабушка из-за работы забывала срезать нитку, и я напоминала. Она ахала и шла за ножницами. Моя подружка Фатимка сообщила, что нитку ей никто не срезает, и я не знала, как реагировать.
Когда мой сын был совсем маленьким, мне рассказали про тайный ритуал «переливания через ручку». Надо взять две кружки, одну пустую, другую с водой, и переливать через дверную ручку, чтобы избавить ребенка от сглаза. Один раз, признаюсь, попробовала. Закончилось все плохо – облилась, разбила стакан, помыла полы вне графика, напугала мужа, который решил, что я сошла с ума, раз в ночи стою у входной двери и непонятно что делаю.
Сын плохо спал, я испробовала все настойки пионов, васильков и прочих растений. Да я уже сама ходила квелая от успокаивающего чая и паров настойки пустырника, которую обильно капала в ванную. Знакомая, умная, адекватная женщина, с которой я была знакома «колясками» – мы вместе гуляли в парке, – вдруг стала рассказывать мне про материнское защитное биополе. Что его надо непременно создавать. Все эти сглазы – ерунда, верить можно только в биополе. На тетрадном листке она написала слова, которые я должна произносить. Тогда не было ни вотсапов, ни других мессенджеров. Мы от руки писали рецепты. Когда ребенок уснет, следует сесть рядом, водить рукой, непременно правой, вдоль тела ребенка и говорить этот текст. Кажется, раз двадцать. Или тридцать. Не помню. Что-то про то, как я его люблю, защищаю, передаю ему силы.
Я села, положила листочек на колени. Телефонов с фонариками, напомню, в природе еще не существовало. Так что я включила ночник, накрыла его пеленкой и легла под этот ночник, чтобы увидеть написанное. Но из того положения никак не могла дотянуться непременно правой рукой до ребенка. Точнее, на двадцать сантиметров вверх от самого ребенка. Водить рукой требовалось в воздухе. Минут десять у меня ушло на то, чтобы пристроить ночник, себя и свою правую руку. Потом я начала бубнить слова, накинув на себя и ночник плед, потому что боялась разбудить Васю. И в этот самый момент в комнату вошел муж. Если честно, мне его стало жалко. Еще вчера он не мог объяснить мое странное поведение и танцы вокруг дверной ручки, а сегодня увидел жену под пледом, с ночником, что-то бурчащую, да еще с линейкой, которой я отмеряла расстояние.
Нет, мой муж никогда бы не сдал мать своего ребенка в психушку, но у него был такой вид, что я больше не решалась проводить эксперименты.
У моей подруги Марины муж происходил из мусульманской семьи, но сам был глубоко светским человеком. У нее сложились прекрасные отношения с родственниками мужа. Рождению внука они радовались, завалили его подарками, зазывали в гости. Марина с радостью поехала предъявлять сына многочисленной родне со стороны мужа. Все было прекрасно. Свекровь забирала на ночь внука к себе в комнату, давая невестке возможность выспаться. Маленький Тимур был зацелован и закормлен. Каждый вечер в дом приходили близкие и дальние родственники, чтобы восхититься малышом. Марина сблизилась с двоюродной сестрой мужа, Диной, которая отличалась чувством юмора и сделалась ее проводником в мире большой семьи, частью которой она стала.
Но вдруг Дина перестала появляться в доме. Свекровь сказала, что у той дела, работа, заботы, хлопоты.
Тимура носили на руках все родственницы по очереди. Марина пыталась сделать с сыном привычную зарядку, заставляя его перевернуться со спины на животик и обратно, но Тимур начинал хныкать и проситься на ручки. Марина молчала, улыбалась и была благодарна свекрови за «ручки» и свой полноценный ночной сон. Единственная странность, которую она отметила – волосики Тимура, который родился черноволосым, все время были грязными, покрытыми чем-то белым или серым. Марина купала сына вечером, каждый день мыла ему голову. Черные волосы контрастировали с синими, как у всех младенцев, глазами. Марина, как и все вокруг, восхищалась красотой ребенка. Но утром опять замечала на волосах малыша странный белый налет.
– Что с его волосами? – спросила наконец она у свекрови.
– Соль для животных, – ответила та.
Марина, столичная жительница, знала о существовании розовой соли, морской разного помола, кристаллической. Даже о сванской соли имела представление. Но о специальной соли для животных ничего не знала.
Свекровь сообщила ей, что Тимур стал беспокойно спать.
– Зубки, наверное, – предположила Марина, – надо гелем намазать.
– Это Дина его сглазила, – ответила свекровь.
– Почему Дина?
– У нее глаза черные. Ты разве не знаешь? К ребенку до года нельзя подпускать черноглазых женщин, даже родственниц. Я сделала ошибку, это моя вина, – свекровь чуть не плакала, – не могла отказать Дине. Она всегда была доброй, близкой. Но ее черный глаз подействовал. Она сглазила Тимура.
Марина про сглазы, конечно, слышала, но про черноглазых родственниц, от которых нужно держаться подальше, не знала.
– Соль я подготовила. Каждое утро будешь Тимуру на макушку, где родничок, сыпать. Хочешь – смывай, хотя я бы не смывала.
– И долго так делать? – уточнила Марина.
– Пока год не исполнится и родничок не закроется.
– А что за соль для животных? – спросила Марина.
– Крупная. Только такая от сглаза действует, – ответила свекровь. – Держи Тимура подальше от женщин с черными глазами.
– У вас тоже черные глаза, и у вашего сына, – сказала Марина. – Мне от вас тоже его подальше держать и соль сыпать?
Конечно, случился скандал. Свекровь плакала и говорила сыну, что невестка назвала ее ведьмой. Марина с Тимуром уехали от родственников раньше предполагаемого срока. Пакетик с солью для животных долго лежал в корзине для специй. Марина его выбросила года через три, решив, что срок годности истек.
Еще один рецепт «от сглаза» рассказала мне Лиля, мама Катюши. Так еще ее прабабушка делала. Как правильно назывался ритуал, Лиля вспомнить не смогла.
Что-то вроде «сделать на крыньку».
Надо взять ребенка или того, на кого наведена порча, за руку, налить в стакан проточной воды, взять хлеб, непременно горбушку, через руку отщипывать по кусочку и бросать в воду. Приговаривать: «На один, на два, на три…» И так досчитать до девяти. Если весь хлеб всплывет, порчи нет. Если останется на дне – есть. После надо дать ребенку выпить воды с четырех сторон стакана, намочить руку и водой нарисовать крест на лбу и на руках, можно и на ногах для верности. Потом плеснуть водой на косяк двери и все, что осталось, вылить в унитаз, если есть. Если нет, то в туалет во дворе.
Ритуал работает буквально во всех случаях – и от головной боли, и для успешного свидания, и против порчи тоже годится.
Эти рецепты я собирала как литературный материал. Как легенды, сказки и предания. Ни один не проверяла – действует или нет. Мне кажется, именно так к этому и надо относиться. И если тетушка мужа начнет советовать, как избавиться от сглаза, следует помнить, что это сказка, вымысел, байка. Слушайте и наслаждайтесь. Спорить и возмущаться себе дороже.
У нас в доме отключили горячую воду. Нагреватель-бойлер сломался. Я нагрела воду в кастрюлях, налила в тазик. Совершенно непроизвольно, поливая дочь из ковшика, произнесла фразу, которую всегда приговаривала моя бабушка: «С гуся вода, с Машеньки все болезни и худоба». После этого она брала таз с остатками воды и опрокидывала мне на голову. И так каждый вечер. Мылась я на зимней кухне, в большой цинковой ванне. Бабушка грела воду в ведрах, на печке. Об этом я тоже рассказала дочери, которая искренне не понимала: как это нет воды? И крана нет? Разве так бывает? Сима смеялась и попросила тоже вылить на нее полтаза сразу. Ахнула от восторга. После чего выскочила