в очередной раз обвела меня вокруг пальца. Вне всяких сомнений, она позвонила этим типам, раз они знают о смерти карлика. Не могут же они из его отсутствия сделать вывод, что его убили, да еще именно я, тем более что пресса не писала о его смерти по той простой причине, что он еще лежит в шкафу моей комнаты, в чемодане. Если Грета им позвонила, то затем, чтобы отменить свою записку. Очевидно, она поручила этим двоим заставить меня признаться, где находятся компрометирующие ее пластинки, а потом свести со мной счеты… Неплохо придумано У нее редкая для женщины быстрота реакции.
Обо всем этом я успел подумать за долю секунды. Серым веществом я не обделен в отличие от некоторых. Толстый Том не теряет зря времени. Он закатывает рукава и отвешивает мне удар кулаком. Фрэд протестует.
— Не волнуйся, — говорю я Фрэду. — Раз твоему бульдогу хочется, чтобы я его сделал, он это получит… Позволь мне показать ему два-три забавных трюка, которые удачно дополнят красоту этого дебила.
Я становлюсь в боевую стойку и жду, когда Том возьмет на себя инициативу пойти в атаку. Он не тянет и выбрасывает прямой правой, который я парирую, как чемпион. Он злится и пытается провести серию ударов в лицо, но я выдерживаю натиск, надежно укрывшись за кулаками. Этот амбал здоров как бык, но быстро выдыхается. Я дожидаюсь, пока он немного устанет, а тогда отступаю на шаг. Его хук левой попадает в лестничные перила. Быстрый, словно молния, я дарю ему прямой в печенку, от которого он складывается пополам. Я поднимаю его новым прямым — левой под подбородок. Он пытается перехватить инициативу, но лучше бы ему пойти записаться в библиотеку. Теперь он мой, и я устраиваю себе маленький праздник.
Я гашу одну его зенку, потом разбиваю бровь. Течет кровь. Он ослеплен, и его кулачищи грузчика колотят воздух. Я жестоко смеюсь.
— Что ты на это скажешь, малыш? Разве я не чемпион?
Он выкрикивает ругательство. Я влепляю ему удар по губам — он выплевывает три зуба и валится на пол.
Массируя костяшки пальцев, я обращаюсь к Фрэду:
— Как думаешь, с него достаточно?
— На сегодня хватит, — соглашается длинный Фрэд. — Эй, Том, поднимайся!
Но Том не отвечает.
— Ему придется зашивать морду, если он соберется получить в Голливуде роль героя-любовника.
— Иди сюда! — приказывает мой собеседник.
Мы входим в маленькую комнату, скромно меблированную кроватью, столом и двумя стульями.
— Значит, ты умудрился выкрутиться, старина Фрэд?
— Как видишь…
— Как это тебе удалось?
— Представь себе, по ту сторону дыры в заборе стояли два солдата. Они открыли по нам огонь, но благодаря Тому мы прорвались… Он влез на стену, сиганул оттуда на одного фрица, оглушил его и отобрал автомат Второго он застрелил, и мы прошли. Остальных немцы положили, но карлику, Тому и мне повезло. Представь себе, мы выбежали на мост над железной дорогой в тот самый момент, когда проходил товарняк, и прыгнули в открытый вагон. Фрицы нас не заметили. А как выкарабкался ты?
Я рассказываю об автогонке.
— Поздравляю! — восклицает он.
— Оставь свои поздравления пока при себе, Фрэд. Еще не время бросать победителю цветы. Есть работенка.
Он усмехается.
— Какая работенка?
Вижу, он достает из кармана пистолет, здоровый, как дальнобойная пушка.
— Собрался поохотиться на верблюдов? — спрашиваю я.
— Если ты относишься к этой породе млекопитающих, то да, на верблюда.
Кажется, пора разобраться, кто за кого.
— Эй, приятель, без шуток! Прежде чем играть в охотника, дай мне высказаться!
Я сажусь на кровать и начинаю:
— Я знаю все дело, а ты только половину. Ты и Том кажетесь мне умными, как спагетти… Даете собой вертеть какой-то бабе… Есть чокнутые, мечтающие поглазеть на Неаполь, перед тем как окочуриться. Моя мечта — увидеть в ваших железобетонных башках хоть пять граммов мозгов.
Вы нанялись убийцами к людям, о которых ничего не знаете… Тебе известно, что большой босс — женщина, да еще сотрудница гестапо?
Кажется, его это очень заинтересовало,
— Я просвещу тебя до конца и дам доказательства того, что говорю. Несколько минут назад тебе позвонили от имени большого босса, так, да? Так вот, говорившая с тобой девица и держит в своих руках все нити. Смелости этой киске не занимать… Она тебе сказала, что я явлюсь с рекомендательным письмом, но на него не следует обращать внимания. Вы должны любыми средствами заставить меня признаться, где спрятаны некие пластинки, а как только завладеете ими — шлепнуть меня.
— Точно! — удивленно бормочет он.
В этот момент открывается дверь и входит Том Он превратился в картошку, и нужен тщательный осмотр, чтобы установить, с какой стороны у него лицо. Он делает несколько шагов и падает на стул.
— Ты неотразим, — говорю я ему. — Можно подумать, что ты поспорил со стадом слонов…
Фрэд тоже веселится. Том еще не совсем пришел в себя.
— Это первый раз, когда меня так обработали, — признается он. — Ты здорово дерешься.
Мне его слова нравятся, потому что такие громилы понимают только силу Этот нашел своего хозяина и честно в этом признается. Он больше не пытается выпендриваться…
— Я рад, что ты очухался, — говорю я ему. — Я как раз рассказывал вещи, которые заинтересуют и тебя тоже…
Тут я излагаю все дело от А до площади Насьон Они разевают моргалы с водосточную воронку. В заключение я им говорю:
— Я позвоню моему приятелю, у которого запись, и попрошу дать вам ее прослушать. Где тут телефон?
Фрэд показывает, и я звоню Бравару.
В ожидании моего друга мы курим.
Через час Фрэд и его подручный в курсе. Наконец-то они полностью переубеждены. То, что они узнали, им совершенно не нравится. Если бы Грета оказалась сейчас здесь, я бы стал зрителем очень милого спектакля «Расчленение живьем».
— Ну, ребята, согласны работать со мной?
Еще как согласны! Готовы пройтись по потолку, если я их об этом попрошу.
— Из этой девки ничего не вытянешь. Я вам предлагаю сыграть с ней одну шутку. Теперь о лампе речь больше не идет, значит, вы теряете всякую надежду наварить на ней бабки. Но если вы будете работать со мной и согласитесь рискнуть, слово Сан-Антонио, я возьму вас в Англию и там велю выплатить вам кругленькую сумму.
Они не сомневаются.
— Командуй, мы идем с тобой! — заявляет Фрэд.
— Будет жарко…
— Тем хуже для нас. Все равно нам тут оставаться нельзя, да, Том?
Том издает ворчание больного насморком кабана.
— Точно!
— О'кей. Тогда вот что я вам предлагаю: когда Грета позвонит узнать, как дела, вы ей скажете, что диски у вас, а я мертв. Если она вас попросит их куда-нибудь принести, отвечайте, что боитесь и лучше, чтобы за ними прислали сюда. Для нее слишком рискованно поручать это другому. Так что она явится сама, нравится ей это или нет. Это ее единственный шанс. А мы тогда устроим в ее честь небольшую вечеринку.
Мне отвечает двойной взрыв хохота.
Глава 22
На следующий день, с утра пораньше, звонит Грета. Девочка жутко взволнована. Я слушаю разговор через отводной наушник и веселюсь от души… Фрэд играет свой скетч мастерски. Он рассказывает, что справился, как король, что диски у него, и спрашивает, что с ними делать. Грета отвечает, что большой босс пришлет за ними человека еще до обеда. Эта малышка неподражаема. Как она говорит! Голос равнодушный. Простая посредница, да и только. Надо знать ее, как я, чтобы уловить в тоне беспокойство, а потом облегчение.
Старая продавщица газет — мать одного кореша Тома — приносит нам теплое вино. Отличная идея! Мы выпиваем несколько рюмашек. С ломтиком лимона это самое лучшее средство привести нас в форму зимним утром…
В десять старуха кричит нам сверху лестницы:
— К вам пришли!
Это сигнал. Я встаю за дверь. Том растягивается на кровати в лучшем стиле американских фильмов. Длинный Фрэд садится за стол.
Входит Грета. Она одета неброско, на голове широкополая шляпа, на глазах черные очки.
— Привет, — говорит она. — Я пришла за известным вам товаром.
Меня она не замечает. Я подкрадываюсь сзади на цыпочках и вырываю у нее из руки сумочку.
Она вздрагивает.
— Что это значит?
— То, что ты слишком натянула веревку, она и лопнула. Не надо думать, Грета, что разрешены все удары.
— Почему вы не выполнили мой приказ? — спрашивает она Фрэда.
Фрэд не отвечает. Том усмехается и обращается ко мне:
— Слушай, Сан-Антонио, эта та самая потаскушка, что играет в Гитлера? Мне хочется надрать ей задницу. Дай мне повеселиться! Я так давно не лупил бабу!
Я, смеясь, смотрю на Грету.
— Ты, кажется, не пользуешься большим авторитетом у своих войск.
Она совершенно белая.
— Вы сильно рискуете! — говорит она. — Если вы, двое, не подчинитесь мне немедленно, я прикажу вас арестовать и расстрелять.
— Не утомляйся, — останавливает ее Фрэд. — Комиссар дал нам прослушать пластинку. Мы знаем, что ты из себя представляешь.
Том, на которого безделье давит, подходит и влепляет Грете пару звонких пощечин.
— Девкам, которые меня накалывают, — извиняется он, — я превращаю морду в кашу.
Мы его успокаиваем, потому что для успеха моего плана надо, чтобы красотка была не слишком попорчена.
Не теряя времени, я излагаю этот план моим собеседникам.
— Грета, тебе пора подумать о своей судьбе. Кончай делать глупости, если хочешь увидеть сегодня закат. Сейчас ты позвонишь Карлу и скажешь, чтобы он ехал с усиленной группой в район Фонтенбло. Скажи, что я нашел лампу. Он поедет. Главное, чтобы его не было в тюрьме, когда мы двинем освобождать Жизель.
— Ты хочешь ехать в гестапо! — изумленно вскрикивает она.
— Да, мы туда поедем все вчетвером.
— Вчетвером?
— Совершенно верно. У тебя есть машина?
— Да, но…
— Тогда все отлично. Мы возьмем пластинки под мышку, улавливаешь? Если мы попадемся, твои друзья получат вместе с нами и твою исповедь…