– Нет! – крикнул Эрик.
Нотти смотрела на него сверху. Потом сказала:
– А если я прыгну? Нырнёшь следом?
Эрик в отчаянии замотал головой.
– Придётся! – крикнула Нотти. – Я считаю! Раз… два…
– Стой! – завопил Эрик. – Верёвка!
Сверху, с края обрыва, действительно опускалась верёвка – толстая, шершавая, с накрученными кое-где узлами. Потом начала опускаться вторая.
Нотти оценила ситуацию мгновенно.
– Хватайся!
Она вцепилась в ту верёвку, что была ближе, легко. Повисла, верёвка дёрнулась, чуть просела и поползла вверх. А вторая болталась в метре от Эрика.
Это что же, придётся прыгать?
Но тут верёвку качнуло, она хлопнула Эрика по лицу мокрым грязным шлепком, он оторвал руку от камня, вцепился, потом другую – на миг показалось, что пальцы не удержат, сорвутся, но спасительный узел удержал; он обвил верёвку ногами, будто на физкультуре, и закрыл глаза.
Верёвка поползла вверх. Медленно, но неуклонно.
Их спасали!
Сколько это длилось, Эрик не понял. Наверное, несколько минут от силы, но это время показалось вечностью. Камень вдруг кончился, исчез, Эрика подхватили под мышки, потащили, опустили на землю. Он со всхлипом втянул воздух (кажется, не дышал весь подъём), открыл глаза.
Над ним стояли два здоровенных мужика, похожих как две капли воды – очень грязной, обветренной, твёрдой, будто гранит, воды. В грубой непромокаемой одежде из ткани вроде брезента, в коротких пальто из плотной шерсти с деревянными пуговицами, в надвинутых на уши картузах, из-под которых выбивались рыжие волосы.
Местность вокруг была унылая и мрачная – каменистая пустошь с редкими кривыми деревцами, никаких следов человека, будто эта парочка взялась ниоткуда.
– Живёхонек, – сказал с удовлетворением один из мужчин. – Славный малец, но девица пригожее.
– Девчонка краше, – ответил второй. – Но и парень хорош, да и жив.
У Эрика появились неприятные предчувствия. Он сел, с трудом отцепил руки от верёвки. Поискал глазами Нотти, опасаясь увидеть её связанной или, того хуже, оглушённой. Но девушка стояла свободно, отряхивая со своей «фольклорной» одежды мусор, и смотрела на Эрика спокойно.
– Спасибо, – сказал Эрик.
– Спасибо на хлеб не намажешь, – ответил первый мужчина. – Я Гунар, это брат мой, а тебя как звать?
– Спасибом не отделаешься, закон, – подтвердил второй мужчина. – Я Херли, брат его, как тебя кликать?
– Эрик, – ответил он.
– Имя достойное, – кивнул Гунар. – Чей сын?
– Славное имя, – подтвердил Херли. – Отец твой кто?
Похоже, братья по отдельности не разговаривали, а повторяли одну и ту же фразу. То ли в силу собственной глупости, то ли полагая окружающих идиотами, не способными понять мысль с первого раза.
– Отец… – Эрик с трудом поднялся. – Отец мой… Вырастил меня Константин, мастер в порту. Но он не родной мне отец, настоящего я не знаю…
Братья переглянулись.
– Констант, имя славное, но не знаю в порту такого… – сказал Гунар.
– Капитан был Констант, славный моряк, но лет уж двадцать, как море забрало, – подтвердил Херли.
– Это далеко отсюда, – сказал Эрик, косясь на Нотти. – Спасибо вам, что спасли. Что мы вам должны?
– Думать надо, – веско сказал Гунар. – Будь я холост, позвал бы девицу в жёны, хороша! А ты отработал бы спасение. Может, год, может, два. Там и женили бы, свежая кровь всегда нужна.
– Поработаешь, – подтвердил Херли. – А девицу бы в жёны, да, только обет у неё… а жаль, свежая кровь нужна… Эй, может, хоть родишь для клана ребятёнка или двух? Даже замуж не надо! Родила, покормила, да и свободна!
– Вон у тебя бёдра какие крутые, – похвалил Гунар, – да и грудь тугая, рубаху рвёт. Тебе родить да выкормить – как Херли до ветру сходить!
Братья заржали.
Нотти на грубость никак не отреагировала. Сказала:
– Благодарю, любезные. Но у меня обет: не возлегать с мужчиной без благословения отца. Обет я принесла всем богам, тем, кого знаю, и тем, о ком не ведаю.
– Серьёзное дело, – вздохнул Гунар.
– Суровая клятва, – опечалился Херли.
За разговором братья потихоньку скрутили верёвки в бухты.
– Ну пошли, нечего на ветру стоять попусту, – решил Гунар.
– Замёрз я что-то, едем в селение, – поддержал Херли.
Эрик ожидал, что следующим испытанием станет поездка. Какая-нибудь телега или, того хуже, придётся карабкаться на лошадь, чего он, конечно же, не умел.
Но метрах в ста от берега, на каменистой просёлочной дороге, едва угадывающейся среди скал, стоял грузовик!
Чем ближе они подходили, тем более странно выглядела машина. У неё было всё, что полагается: кабина, кузов, четыре колеса и запаска сзади, фары, брызговики, даже номерной знак, однако же совершенно пустой, ровный, без признаков цифр или букв. Никакой эмблемы тоже не было – непонятно вообще, что за машина: «Форд», «Тойота» или вообще старинный «ЗИЛ. В кузове лежал какой-то груз, закрытый брезентом. Впрочем, почему «какой-то»? Судя по запаху, грузовик был полон свежей рыбы.
– С моря едем, шхуна наша там стоит, – неопределённо махнул рукой Гунар.
– Бухта там славная, а платить не надо, – поддержал Херли.
– Всю ночь трудились, повезло вам, – сказал Гунар.
– Так бы и сгибли в волнах, – вздохнул Херли. – Брат наш так утонул, совсем мальцом, ракушки собирал на отмели, задержался, море и прибрало…
Эрик, повинуясь жесту Гунара, забрался в кузов сам, благо, там была короткая железная лесенка в три ступеньки. А вот Нотти братья принялись подсаживать, норовя придержать за «крутые бёдра» и «тугую грудь», что уж совсем ни в какие ворота не лезло. Нотти, однако, приняла помощь с улыбкой, в кузов забралась легко и уселась на брезент напротив Эрика. Братья, довольно переглядываясь, направились в кабину.
– Вот же хамы, – пробормотал Эрик. – Извращенцы хреновы…
– Ты чего? – удивилась Нотти. – Они нас спасли!
– Так не задаром же! Ты их слыхала?
– Ну… – Нотти пожала плечами. – Народ здесь суровый, дикий, новенький. Живут просто. Хорошо, что уже какие-то порядки соблюдают. Я сразу им сказала, что обет у меня, нельзя трогать…
Пропустив мимо ушей странные слова о «новеньком» народе, Эрик продолжал кипятиться:
– Они же тебя облапали всю!
– И что? Они мужики, я красивая девушка. – Нотти усмехнулась: – С меня не убудет, если подержатся.
– Да ты вообще несовершеннолетняя!
– Тебе это пялиться не мешало, – насмешливо сказала Нотти. – Остынь! Могли такие попасться, что и меня бы изнасиловали, и тобой бы не побрезговали!
Эрик заткнулся. Мир вокруг и впрямь был настолько странным, что тут могло твориться что угодно. Могли изнасиловать. А потом вообще съесть.
Грузовик с рычанием завёлся и, подпрыгивая на ухабах, неторопливо поехал по дороге.
– Машина у них странная, – не выдержал Эрик. – Откуда у них машина вообще? У дикарей? И она такая… будто ребёнок нарисовал в тетрадке. Колёса, кузов, кабина…
Он на миг задумался.
Нет, даже не так.
Не нарисованная ребёнком.
Словно какая-то неведомая сила взяла и слепила воедино все грузовики на свете. Советскую полуторку и КамАЗ, японские «Мицубиси» и «Комацу», немецкие «Даймлеры» и американские «Фрейтлайнеры», грузовики всех стран и всех марок. А потом – отбросив красивости и частности, соорудила Просто Грузовик. «Идею грузовика», как сказал бы Платон, знай он, что такое грузовик.
– О чём задумался? – спросила Нотти.
– У тебя и впрямь обет?
Нотти рассмеялась.
– Нет! Но если кто-то ко мне пристанет, ему папа точно голову оторвёт…
Она нахмурилась.
– Оторвёт, к гадалке не ходи. Или сожжёт.
– Он у тебя инквизитор, что ли?
– Да не помню я, – досадливо ответила Нотти. – Знаю, и всё.
– Хорошо же ты головой треснулась. – Эрик вытянул ноги, упёрся во что-то большое, скрытое под брезентом.
Под ногами зашевелилось, забилось, и это была не рыба! Это было что-то размером с человека!
– Помогите… – донёсся из-под брезента сдавленный хрипящий голос.
Эрик и Нотти с ужасом уставились друг на друга. Вот так спасители, едущие с рыбалки!
Они дружно схватились за брезент, потянули…
В кузове, на слое слабо шевелящейся рыбы, лежал дельфин. И мрачно смотрел на Эрика.
– Выбрался, – сказал дельфин. – Поздравляю.
– А… – выдавил Эрик. – Нотти… это он меня спас!
– Что смотришь? – продолжал дельфин. – Спасай. Ты мне обязан.
– Как спасать?
– Для начала – воды дай! Вон бурдюк!
В кузове, привязанный к стенке, действительно висел мягкий мешок не то из плотной прорезиненной ткани, не то из кожи, подозрительно напоминающей дельфинью. Эрик торопливо снял его (тяжёлый, литров пятнадцать, наверное), подтащил к дельфину, развязал горловину. Внутри бултыхалась вода. Эрик принялся лить её в открытую пасть.
Дельфин замотал головой, фыркнул, просвистел:
– Ты тупой? Ты дебил в натуре? Ты не знаешь, что дельфины вообще не пьют?
– Как так? – не понял Эрик. – Вы же в воде плаваете…
– Каком кверху! Вода солёная, дебил! Мы всю воду получаем из рыбы! На спину лей!
Вместе с Нотти они облили дельфина водой. Тот блаженно оскалился.
– Вот так… теперь дай рыбу, что ли… только не треску, тут где-то мелкий тунец есть…
– Ты в такой ситуации готов есть? – поразилась даже Нотти.
– Силы нужны! – с презрением сказал дельфин.
Эрик нашёл среди снулой рыбы одну, похожую на здоровенную скумбрию, килограммов на пять весом. Кажется, это и был тот самый «мелкий тунец». Он подсунул рыбу под нос дельфину, тот щёлкнул пастью… половина тунца исчезла в его глотке. Оставшаяся половина энергично забила хвостом.
– Так лучше. – Пережёвыванием дельфин не стал заморачиваться, просто проглотил полрыбины. – Итак, ты мне обязан. Эти троглодиты меня поймали, я им сказал, где тебя искать и тем самым спас. Верно?
– Мне кажется, ты от них уже чего-то получил, когда нас сдал, – сказала Нотти. – Верно?