– Приветствую, – процедил Торн.
Анджей даже не стал отвечать, лишь махнул рукой и обошёл вокруг Эрика. Это было неприятно, и Эрик невольно поворачивался вслед, чтобы не оказаться к неприятному старику спиной.
– Подходит, – решил Анджей. – Я – за. И где наш юный друг?
Эрик не успел удивиться. Речь, оказывается, шла не о нём.
– Ты же знаешь, молодёжь всегда опаздывает, – ответил Ритор. – Но он придёт. Огненные обещали.
В воздухе возник, нарастая, тягучий тревожный гул. В небе появилась огненная точка – и понеслась к ним, снижаясь и увеличиваясь в размерах.
– Позёрство, – сказал Торн. – Как всегда у Огненных.
– Молодость, – примиряюще ответил Ритор. А может, не примиряюще, а для того, чтобы не согласиться с Торном.
Шар огня приземлился метрах в десяти от них, но всё равно пахнуло жаром. Потом огонь упал, разом исчезая, – и появился четвёртый маг, чернокожий юноша. Совсем молодой, вряд ли старше двадцати. Парень был полуобнажённым, в одних лишь шортах, и босиком.
– Приветствую, уважаемые, – он ухитрился кивнуть вроде бы и вежливо, но при этом небрежно.
– Лэй, мы благодарны, что ты откликнулся, – ответил Ритор.
– Да-да, – юноша подошёл ближе. Единственный из всех, он прикоснулся к Эрику – взял его за подбородок твёрдыми горячими пальцами, заглянул в глаза. – Да… я вижу в нём задатки.
– Итак, мы решили? – спросил Ритор. И поднял руку, будто прилежный школьник.
Анджей и Лэй повторили его жест.
Торн вздохнул, пожал плечами и тоже поднял руку.
– Тогда не станем медлить, – решил Ритор. Повернулся к Эрику. И сказал с сочувствием, которое юноше совсем не понравилось: – Ты должен раскрыть свой потенциал Убийцы. Это довольно просто.
– Я готов, – откликнулся Эрик. Спорить с волшебниками, которые появились столь эффектным образом, он не собирался. – Что я должен делать?
– Мы призовём Замок-над-Миром в свидетели происходящего, – сказал Ритор столь буднично, будто «призвать Замок» было простейшим занятием. – А потом… мы, четверо, главы кланов Воздуха и Воды, Земли и Огня, атакуем тебя. Ты будешь защищаться. И когда победишь каждого – твой потенциал Убийцы раскроется.
Торн и Анджей закивали. Лэй улыбнулся.
– Маленькое уточнение. Мы, трое, – главы кланов Воды, Земли и Огня – и ещё один бывший глава клана Воздуха.
– Мне это не помешает, – сварливо отозвался Ритор. – Формальное главенство сейчас несущественно, ты прекрасно это знаешь, Лэй.
– Но вы же будете атаковать… понарошку? – в ужасе сказал Эрик. – Чтобы я смог победить?
– Нет, так нельзя, – Ритор нахмурился. – Мы будем сражаться с тобой без обмана, в полную силу, используя всю свою магию.
– С физической силой у нас уже не очень, как ты понимаешь, – добавил Торн.
– А если я не смогу вас победить? – воскликнул Эрик.
– Значит, я ошибся, – Ритор развёл руками. – Тогда ты умрёшь, а мы останемся без Убийцы.
Слова Тэль не ударили молотом, не заставили окаменеть; Виктор видел её расширившиеся глаза, а в голове словно щёлкали аккуратные счёты, старомодные такие, с костяшками, какими пользовались кассирши в мелких сельпо времён его детства.
– Это мы ещё посмотрим, кто кого тут убьёт, – ответил он на автопилоте.
Лой резко схватила Тэль за плечо, потянула за собой.
– Смотри! Смотри, жена Дракона!..
Прямо перед ними недостроенная пятиэтажка («серии К-7», как сказал бы колдун Святозар) с грохотом, окутываясь едкой бетонной пылью, срывала саму себя с фундаментов. Верхние этажи шатались и болтались, но тяжёлые плиты удерживала сейчас вместе какая-то совсем иная сила, нежели цемент или балки.
– Прирождённые! – взвизгнула Лой.
Один из брошенных прямо у пятиэтажки грузовиков внезапно завёлся сам по себе, кабина и капот дрогнули, изменяясь. Лой снова взвизгнула – перед ними медленно проявлялся частично проржавевший, с выбитыми ветровыми стёклами тепловоз. На злобной морде слабо угадывалась алая полоса.
– Ну, Обжора… – медленно проговорил Виктор.
Из них из всех, как ни странно, первыми начали действовать Георгий и его Красные Береты. Нос тепловоза зарылся в расступившуюся землю, с шипением пронёсся огненный шар, взорвавшийся в кабине – пламя эффектно вырвалось из окон, люков и лючков, красиво, как в кино.
– Назад. Все назад, – вполголоса скомандовал Виктор.
Если тут Прирождённые, ухитрившиеся использовать предметы с Изнанки, словно броню, то простая магия их не остановит.
Но что делать ему, Дракону, если в этом проклятом «пятне застройки» его собственные силы настолько умалены?
– Отходим!
Тэль пошатывалась и спотыкалась, Лой почти несла её на себе. Четвёрка чародеев с Изнанки азартно забрасывала медленно ползущий тепловоз всем, чем только могла, а пятиэтажка тем временем, изогнувшись чудовищной гусеницей, тоже ползла прямо на них.
Прирождённые – и Изнанка. Слившиеся вместе так, словно Срединный Мир стал для них общим врагом. Но если Прирождённых можно было, хоть и с трудом, уподобить сущностям, чего-то желавшим и к чему-то стремившимся, что тогда могло действовать с Изнанки?
Вопрос остался без ответа.
– Отходим! Тэль, ты?..
– В обмороке она, – за неё ответила Кошка. – Правда, странный такой обморок, ногами перебирать может, а больше ничего…
Тэль и впрямь едва брела, тяжело опираясь на руку Лой. Виктор попытался заглянуть ей в глаза и отшатнулся: их не было, одни белки. Зрачки закатились, смотрели куда-то внутрь.
– Господин Дракон, позвольте нам, – возник рядом Георгий. – Даша в Москве была врачом, и неплохим… По женской части, правда, но врач всегда врач… Разрешите ей взглянуть на вашу… супругу.
Виктор коротко кивнул. Как бы то ни было, сейчас маг с Изнанки не лгал.
– Ярослав, отведи всех, кого можешь, ещё дальше. Сейчас тут будет очень жарко.
Страж молча кивнул. Лой Ивер с Дарьей меж тем уложили Тэль, захлопотали над ней.
«Отвернись, Дракон. Ты не имеешь права думать сейчас о ней».
Он стоял, скрестив руки, молча глядя на разворачивающуюся перед ним фантасмагорию. Уже два недостроенных бетонных дома, чем-то похожие сейчас на развороченные пчелиные соты, ползли к ним, возглавляемые тем самым тепловозом, кому стихийные заклятия не причинили ровным счётом никакого ущерба.
Думай, Дракон! Все эти загадки, символы, навроде городка из семидесятых, счастливых билетиков, Реттерхальма, – подобно бетонным гребням направляют течение дикой магии, безумной силы, источаемой из-за Разлома.
Символы. Камни, валуны в бурном потоке. Они связаны с личностью Дракона, с его памятью, извлечены из неё, наверное, почти случайно. Можно гадать, что послужило причиной: журнал ли «Пионер», которого так ждал каждый месяц и где печатали повести с продолжениями; библиотека ли летнего пионерлагеря, где можно было ото всех укрыться, пока сопалатники дрались подушками; школа ли, двор, обращавшийся в играх таинственным королевством или далёкой-предалёкой галактикой.
Как бы то ни было, далеко не так просто стать Драконом. А если ты им стал – ещё труднее остаться.
Они были бесхитростны, те Драконы, что правили до него. Горы сминались под их шагами, а крылья затмевали небо; дыхание их было вечноживым пламенем, но чего-то в них и не хватало. Не хватало до такой степени, что явился Убийца, и власть их рухнула.
Между Виктором и границей стройки лежал пустырь, покрытый сухой жухлой травой, репейниками, кое-где виднелись глубоко ушедшие в землю могильные камни. Здесь были владения мёртвых, тех самых, кого охранял Ярослав и его стража, сейчас, к счастью, отсюда уже убравшихся.
Тепловоз первым выбрался на открытое пространство. Рельсы ему никакие не требовались, огонь в кабине и не думал угасать, тянулся длинными завивающимися шлейфами.
«Пижон, – подумалось Виктору. – Кем бы ты ни был – идеей, сущностью, тварью – ты пижон».
А пижонов господин Дракон никогда не любил. Что в первой своей жизни, в Изнанке, что здесь.
Ну, давайте, подходите, ближе, ближе…
Вы покинули проклятое место. Вы в моей власти.
Дракон с силой оттолкнул от себя землю, послушно ушедшую вниз. Дарья проводила его восхищённым взором, за что немедля получила тычок от Лой Ивер – не отвлекайся, мол!
Вот оно, «пятно застройки», всё перед ним. Но туда он не полетит, нет…
Тогда, над Тёплым Берегом, у Замка-над-Миром, он ещё слишком мало знал. Шок от превращения, ощущение всемогущества – наверное, только там и мог выйти против вторжения Крылатый Владыка, хозяин Срединного Мира.
Ему помогли тогда, конечно же. Однако бился он в одиночку. И неужто сейчас Прирождённые решили, что трёх сущностей им хватит?! Тогда не достало и целого флота вторжения…
Но, как и тогда, он ощущал за собой весь мир. Весь смешной, немного нелепый, донельзя странный Срединный Мир, с гномами-конноарбалетчиками и эльфами-вышибалами в ресторанах; с графами Сотниковыми и иными, особенно во владениях Земли, достигших, наверное, истинного совершенства в области кулинарии и виноделия; с застенчивыми горными великанами, с чудесами и чудовищами Крайнего Востока; со стальными рельсами Пути, сверкающими на солнце; весь этот мир, нелепый, неправильный, не укладывающийся ни в какие теории Большого Взрыва и так далее, – это был его мир.
И он его не отдаст.
Он перевернулся через крыло, ринулся вниз. Думал ли паренёк в красном галстуке, с томиком фантастики под мышкой, что будет вот так вот выходить в атаку на ожившие пятиэтажки?
Пламя заклокотало в горле, жар разливался по телу. Дракон тянул сейчас в себя силу всех четырёх Стихий, всех Тотемных кланов, он знал, что Лой сейчас болезненно скривится, схватившись за живот и согнувшись в три погибели. Прости, Кошка, но иначе никак.
То, что разрушала магия Убийцы, сейчас оборачивалось огненным штормом. Убийца отрицал силу Драконов, но истинный Дракон мог обратить к своей пользе куда больше, чем просто «волшебство».
За миг до того, как огненная лавина ударила в оживший, точнее, в оживлённый Прирождённым бетон, Виктор увидал и почувствовал его (или её?) – нечто, пронизавшее собой панели стен, обвившееся вокруг арматуры, ставшее частью рам и стёкол. Смысл, идея, обретшая плоть. Представить это было так же трудно, как, скажем, ту самую «сингулярность» или «глюонный клей», да впрочем, и представлять смысла не имело.