В трактире вдруг сделалось очень тихо.
– Я… не хотел… – пролепетал Эрик, невольно втягивая голову в плечи.
С братьями-викингами он разобрался, потому что они были сплошной магией. С мантикорами уже так просто не получилось, но…
– Ну, вот и дождались, – вдруг выдохнул Кранг. – Дождались, сударь наш… как звать-то тебя, избавитель?
– Э-эрик…
– Эрик-Избавитель, – Кранг шагнул к нему, сжал правый кулак, ударил им себя в грудь. – Эрик, который избавляет от магии. Который чары тушит, ровно свечу задувает. Чуете, что это значит, братцы?!
– Да чего ж не чуять-то, – пегий мужичок вдруг опустился на одно колено, словно рыцарь перед дамой. – Веди нас, Избавитель. Гаси эту магию проклятущую. С тобой колдунов этих погоним восвояси, сами заживём! И с гномами разберёмся! Хирда не убоимся!
– Не убоимся! – вскочила и тётка. – Гномы-то, они хитрованы, как увидят, что маги в заднице сидят и не курлыкают, сами на поклон придут!..
– Постойте, – сказал Эрик. – Погодите. Я… не понимаю ничего. Я же просто…
– А не зря слухи хаживали, – вдруг сказал Борода Лопатой, – не зря разговоры говорили. Толстяка того помнишь, Кранг? Который у тебя целый котёл каши с салом умял и не поперхнулся? Что он там вещал про «отрицателя магии»?
– Не помню, – отмахнулся трактирщик. – Я вот что вижу? Что ты, Эрик, магию и впрямь как свечу гасишь. Мы за тобой пойдём, верно я говорю, люди?
– Правильно! Верно! Пойдём! Все, как один! – раздались возгласы.
– Всем в округе расскажем! Все поднимутся!
– И самому Дракону укорот дадим! – воинственно выкрикнула тётка. – Нечего ему тут! Без него справимся!
– А может, парень, ты нас всех в Изнанку отправить сможешь? – вдруг спросил Борода Лопатой. – Магию у нас убрать, а?
– Э, нет! – вдруг вскинулся Кранг. – Мы, значится, сбежим, а остальные как?.. А добро наше? Его-то с собой в Изнанку не потянешь!
– Так ведь Дракон, – боязливо заметил Борода.
– А он и не заметит небось! – фыркнула тётка, только что обещавшая дать тому самому Дракону некий «укорот». – Что ему до нас, сирых?! Мы на северах сидим, никто про нас и не вспоминает. Магов разгоним, сами всем владеть будем! И другие подтянутся, вот увидите!
– Поднимать народ надо, по деревням весть чтоб разошлась!
– Провиант запасать! Солонину там, сухари, орехи, грибы сушёные!
– И вилы! Вилы всенепременно! Гномы их страсть как не любят!..
Эрик только вертел головой: «Что тут происходит? Что они тут собираются делать?»
– Брун, шли кузнецам весть!.. Топоры нужны, рогатины, вилы те же!..
– Я по бабам побегу! – вызвалась тётка. – Никто дома не останется!
«Так, наверное, и начинаются восстания, – ошарашенно подумал Эрик. – Разин, нет?..»
Про Стеньку Разина он чётко помнил лишь, что тот бросил за борт какую-то несчастную княжну.
В общем, про него все не то, чтобы забыли, но ринулись словно сразу во всех направлениях. Выбегали из дверей, прибегали обратно, что-то орали возбуждёнными голосами, а потом к трактиру стало стекаться местное население. За окнами возбуждённо шумели, зажигались первые факелы.
– Пошли, вождь Эрик, – облапил его Кранг. – Пошли, народу покажешься. И народу покажешь, что можешь.
– Да как же я покажу, – растерялся Эрик. – Лампу-то я загасил, а тут…
Он едва не ляпнул про викингов. Хорошо, язык прикусил вовремя.
– А сейчас наверняка местный маг примчится, – нехорошо ухмыльнулся трактирщик. – Ему небось донесли уже, не сомневаюсь. Сейчас зад свой от кресла оторвёт и явится. А если нет – ему свой же клан по той заднице настучит. Ну, пошли, пошли, не стесняйся!
И Эрик пошёл.
…Вечерело. Перед трактиром собралось до полусотни народа, и бежали ещё. Иные даже в лаптях.
– Слушай сюда! – рявкнул Кранг, выводя Эрика на низкое крыльцо. – Довольно мы тут мыкались, под всякими колдунишками, так их и растак! Теперь им всем покажем!.. Вот, глядите, люди – Эрик, он магию умеет гасить, что свечки задувать! Лампу мою магическую вмиг погасил, одним взглядом!..
По толпе прокатился вздох.
– Хватит нам чародеям да гномам кланяться! Хотим, чтоб как в Изнанке было у нас всё, и права такие же! Чем мы хуже, иль мы не люди?!
Народ дружно завопил, соглашаясь.
– И графу Сотникову красного петуха пустим! Довольно кровушку нашу сосать, податями непосильными облагая! В Изнанке-то – свергли уж давно власть господ всяческих, сами себе господами стали! И мы сможем!..
– Сможем! – дружно гаркнули собравшиеся.
– А как он это докажет, Эрик твой? – раздался вдруг один несогласный голос.
– Ха! – не растерялся Кранг. – Небось сейчас и докажет. Эй, люди! Кто-нибудь знает, где чародей-то наш квартирует? Не унёс кости свои ещё?
– Не унёс! – откликнулись ему.
– Никуда не унёс, не уносил и не собираюсь! – вдруг раздался громкий стариковский фальцет.
Толпа подалась в стороны. Навстречу Эрику и Крангу шагнул сухой сморщенный старичок, сутулый и длиннорукий, казалось, пальцы его вот-вот коснутся земли. На плечах добротная шуба, которую носил он, похоже, больше из важности – было далеко не так холодно.
– Что за беспорядки? Чего взбаламутились? – невозмутимо вопросил он, уставясь на Эрика. Взгляд у него оказался острым, пронзающим и пытливым. – Так-так, юноша… с Изнанки… ну, добро пожаловать! Вижу, Кранг, ты уже его с панталыку сбить пытаешься?
Трактирщик не ответил. Выразительно кивнул на мага и уставился на Эрика: мол, давай, твой черёд, покажи, чего стоишь!..
«И в самом деле, чего я мешкаю?» – подумал Эрик.
Это один из тех, что угнетали здешний простой люд. Чего тут колебаться? Он, Эрик, дрался и выстоял против четверых Стихийных магов, не этому колдунишке чета!
Он протянул руку. Сжал пальцы, представляя, что тянет на себя незримую сеть, в которой бьётся золотая рыбка – та самая «магия». Нет, не рыбка – жар-птица. Её надо выпустить на свободу, никто не сможет её пленить, с её помощью творить зло…
Он потянул. Глаза мага расширились, он схватился за горло, захрипел, попытался не то что-то сказать, не то наложить чары – но вместо этого просто рухнул замертво, лицом вперёд, неподвижный, словно бревно или груда льда.
Всеволод вернулся к Нотти, сидящей возле Ритора, взглядом спросил – и взглядом же получил ответ. Старый маг был жив. Он не то спал тяжёлым сном, не то впал в беспамятство, но жизнь в нём теплилась. Они справились. И Нотти вроде как выглядела лучше. Почти прежней.
– Ты меня вспомнила? – спросил Сева.
– Ты мой брат, – признала Нотти. – Но я толком ничего не помню… Это хорошо, что ты мой брат.
– Ясное дело, хорошо, – кивнул Сева. И тут же уточнил: – А почему «хорошо»?
– Ну, ты парень видный, красивый, – Нотти улыбнулась. – Пришлось бы выбирать, кто мне больше нравится, ты или Эрик.
– Тьфу, единорожья порода! – выругался Сева, как отец, когда мать отпускала какую-нибудь вольную шуточку. – Замуж тебе пора, сестрёнка…
– А может, драконья, – парировала Нотти. – Ты нашёл Лэя?
– Нашёл, – кивнул Сева. – То, что осталось. Не очень далеко он улетел, в общем.
Нотти понимающе кивнула.
– Ну и силища у твоего бойфренда, – буркнул Всеволод. – Жуть. Троих из четырёх Стихийных уложил.
– Думаю, это потому, что Ритор подсобил, – спокойно ответила Нотти. – Это был его план, и он добился своего.
Она вдруг завертела головой, будто услышала какой-то далёкий звук.
– Сева… ты слышишь?
Он слышал. Сказал:
– Закрой глаза. Сосредоточься на голосе. Это папа.
Вначале Виктору казалось, что он не докричится. Он звал сына – через бездну расстояний, через пространства Срединного Мира. Его внутренний голос летел вдоль железной нитки Пути, перемахивал через горы и нёсся ущельями, растекался над гладью озёр и рек, путался в болотной осоке и лесных чащобах. Но сын был чем-то очень занят, погружён в раздумья и не слышал его.
Тогда он позвал дочь. Без особой надежды, он уже несколько раз пытался дозваться с момента её исчезновения, и безуспешно.
Но дочь откликнулась.
Растерянно, чуть испуганно, будто не узнавая отца. Но она потянулась навстречу, и связь возникла, да ещё какого качества – будто раньше он звонил по старому аналоговому телефону через древние механические АТС, а сейчас между ними кинули оптоволокно и открыли широкий канал.
– Нотти?
Виктор стоял на заснеженном поле, тянущемся до самого горизонта. Иллюзия была такой качественной, что он ощущал холод под ногами. Дочь была перед ним – закутанная в длинный белый плащ, босиком, глядела на него с недоверчивой неловкостью.
– Папа? – спросила она.
– Ты забыла себя? – спросил Виктор. И сам же кивнул: – Да. Это бывает у Единорогов.
– А у Драконов?
– Не знаю, – Виктор пожал плечами. – Ты же знаешь, нас осталось мало… ах да, ты ничего не помнишь.
– Урывками помню, – поправила Нотти.
– Тут помню, тут не помню? – попытался пошутить Виктор.
Она не поняла, не узнала цитату из фильма.
– Да.
– Отец! – Всеволод наконец-то тоже подключился к разговору. Возник рядом с Нотти, в отличие от неё сразу же бросился к отцу. Виктор обнял его, уже не как ребёнка, как мужчину, как воина. Дети выросли за эти дни, возмужали, повзрослели. – Какая сильная связь, пап! Я и не знал, что ты так умеешь!
Виктор не стал поправлять и объяснять, что эту связь обеспечила Нотти, а не он.
– Рассказывайте, – попросил он. – Что тут у вас творится? Мать передала твоё послание, Сева, но что случилось потом? Где Убийца?
Всеволод принялся рассказывать. Быстро, чётко, без эмоций, без своих выводов. Вначале самое главное, вначале факты. А уж потом, если отец попросит, выводы.
Именно так Виктор его учил, и сейчас испытал гордость за сына.
Нотти сбежала. Сева пошёл по следу Эрика. Четыре Стихийных мага окружили Эрика и инициировали Убийцу. Эрик убил троих, жив лишь Ритор. Вернулась Нотти, затем появился Обжора и забрал избитого, едва не умирающего Эрика. Сказал, что тот – его сын. Ритора Сева и Нотти спасли, маг без сознания, но успел сказать, что Убийца может убить не только Дракона.