Казалось, прошло уже несколько минут, а на деле это занимало секунды. Валяясь на земле, я мало что пропустила из общего действа. Я посмотрела на небо и, не увидев там ничего страшного, попыталась встать на колени, чтобы оценить ситуацию.
Справа от меня росли гигантские деревья, широкие в обхвате и с такими большими листьями, что я почувствовала себя лилипутом в стране великанов. Это говорило в пользу того, что здесь гравитация немного меньше, чем земная. Было нечто схожее в растительности с ранним юрским периодом на Земле, только папоротники ещё не начали исчезать. Их сплошная пелена не давала рассмотреть, что таит в себе лесная чаща.
Когда я поворачивала голову влево, то уже примерно представляла, что увижу.
Огромное животное, точнее, динозавр, с черной кожей, местами покрытой мелкими хитиновыми пластинами, с длинным хвостом, который так же был покрыт твердыми наростами, ревел метрах в двадцати от меня. Я не увидела пластин и шипов на хвосте, что радовало, зато этот ящер обладал костяным гребнем на спине, на черепе и на носу. Он не щелкал зубами и не пытался никого съесть, вероятно, являлся травоядным, но был очень, очень зол.
Я обернулась к серебристой двери, выделявшейся на фоне немного мерцающей туманной сферы, которая обозначала границу испытательного полигона изнутри, и увидела прямо возле входа островок из деревьев в зарослях папоротника, а среди них — кладку яиц. Теперь стало понятно, почему динозавр так агрессивно настроен.
Первый шок прошел не только у меня, все перестали кричать и провоцировать ящера, но он просто так не сдавался. Марина и Иван палили обездвиживающими зарядами, но что такой заряд против хитиновых пластин! Гигантское существо чувствовало, что на него нападают, Шота понимал, что нужно делать ноги, а не сражаться, о чем и кричал военным. Но те были словно ослеплены и то пригибались и стреляли исподтишка, надеясь попасть в самое незащищенное место — живот, то отскакивали от атакующего их хвоста, то лавировали между ног динозавра и парой кустов папоротника, пытаясь спутать монстра и хоть раз сделать удачный выстрел.
Неожиданно ящер сделал выпад головой, Иван в этот момент как-то неудачно повернулся, и костяной гребень динозавра подцепил рюкзак за одну и ручек. Иван задергался, монстр замотал головой, Марина принялась орать и стрелять, Шота подбежал к ней и зачем-то стал размахивать руками, вынуждая животное отступать.
Я поднялась и побежала к месту развития событий, пытаясь не думать о боли в боку. И тут я поняла нечто страшное. Динозавр отступал к мерцающей сфере, но перед ней было какое-то пустое пространство, обрыв, и если он туда упадет, то Иван последует за ним и в итоге вылетит с испытания. Конечно, его подлатают, но он упустит свою мечту.
Я что есть мочи заорала:
— Снимай рюкзак! Скорее снимай!
Шота недоуменно оглянулся на меня, но потом сам увидел обрыв и присоединился к моим воплям:
— Иван, снимай рюкзак!
Военный перестал трепыхаться, как пойманная бабочка, и принялся вертеть головой по сторонам. И увидел именно то, чего боялись мы. Схватился за лямки рюкзака, немного подтянулся, и стал высвобождать одну руку, а затем, держась свободной рукой за рюкзак и удерживая себя в висячем положении, стал вынимать другую.
Ящер уже не пятился, а нёсся к обрыву, Иван выскользнул из лямок рюкзака и с невероятной ловкостью отпрыгнул на пару метров в сторону, но тут динозавр на всех парах подлетел к краю обрыва и затеребил ногами, пытаясь притормозить на такой скорости. Каменные глыбы глухо застучали по склону, монстр нервничал, пытаясь не упасть вниз, его хвост стал метаться из стороны в сторону, не давая нам приблизиться и создавая опасность для Ивана.
Не успел он перегруппироваться при приземлении на землю, как гигантский хвост сшиб его с ног и толкнул к обрыву. Мы одновременно вскрикнули, когда его макушка пропала из виду, а динозавр всё перебирал своими огромными ногами, из-под которых вылетала каменная крошка, и мотал головой. Рюкзак раскачивался на его гребне и в один момент соскочил и отлетел в сторону стены. С замиранием сердца я увидела, как туман сферы поглотил его.
Наконец динозавр обрел равновесие и с ревом побежал в сторону двери. Мы, оглушенные и ошарашенные, приблизились к обрыву и заглянули вниз. И тут — слава нашему любопытству! — увидели Ивана, который схватился за какой-то корень и висел, держась за него одной рукой. Шота, не теряя ни секунды, протянул ему руку, мы с Мариной на всякий случай уцепились за костюм Алиева, но тот справился и без нашей помощи и вытянул Ивана.
Мы повалились на каменистую землю, восстанавливая дыхание и хватая ртом воздух, который всё ещё не очистился от пыли, поднятой ногами ящера. Я перевернулась на живот и посмотрела в обрыв. Он был в высоту метров десять-пятнадцать, а в его глубине струилась среди выступающих камней быстрая узкая речка. С противоположной стороны виднелась лишь небольшая каменистая площадка, которая упиралась в сферу. Если бы Иван упал с такой высоты, то его травмы явно не позволили бы ему проходить дальше испытание. Значит, мы верно сделали, что попытались спасти его, а не рюкзак.
— Я идиот, — понуро сказал военный, приподнимаясь из лежачего положения.
— Мы все идиоты, — самокритично отозвался Шота, тоже садясь. — Надо было просто убегать, а не геройствовать. Никто не сказал, что наше испытание — одержать победу над динозавром. В итоге мы потеряли почти всё.
Метрах в ста от нас нервно топал ногами ящер, периодически издавая короткий гулгий рев, но на таком расстоянии после пережитого он казался нам совершенно неопасным.
— Давайте не будем раскисать. Получилось и получилось. Теперь нужно думать, что делать дальше, — попыталась остановить волну самобичевания я.
— Да, давайте это прекращать, — нервно отозвалась Марина. Боевая девушка, что тут скажешь.
Шота на мгновение задумался, нахмурил лоб, а затем выдал:
— При нас остались браслеты с направлением, это самое главное. Обрыв и река тянутся пока так долго, насколько хватает глаз. Значит, по нему мы можем ориентироваться при возвращении к двери. Хорошо, что у нас остался анализатор крови, горелки, ножи и посуда. Но! В условии задания явно сказано, что мы не должны доводить себя до истощения, то есть при такой жаре нам необходимо найти воду и хотя бы какую-то еду.
— Да вот же вода! — ткнула в обрыв Марина.
— А ты уверена, что её можно пить? У нас в горле фильтр воздуха, а не воды. И у меня анализатор крови, а не прочих веществ. И это не говоря уже о том, что до этой воды нужно ещё как-то добраться.
— А вот с этим я могу помочь, — я радостно улыбнулась. До сих пор я была самым слабым членом команды, но не тут-то было! Настал и мой звездный час.
— В смысле? — удивился Иван.
— Как? — вторил ему Шота.
— У меня модификации… как бы это сказать… нестандартные, — замешкалась я. Прежде мне всегда было стыдно говорить о своих способностях. — Меня готовили как повара. Я обладаю точностью, усиленным обонянием и особой чувствительностью вкусовых рецепторов. С обычной водой я справлюсь без труда.
Три пары глаз ошарашенно уставились на меня, а я искренне улыбнулась, впервые гордясь своим набором генных изменений.
— Никогда не думал, что скажу это, — изумленно проговорил Иван. — Но это невероятное везение, что к нам попала ты с твоей странной модификацией. Я думал, что уж от кого-от кого, а от тебя пользы будет меньше всего.
— Ты крута, — поднял вверх большой палец Шота. Каким-то образом после всех этих танцев вокруг ящера мы все умудрились перейти на панибратское «ты». И это радовало. Сразу делало нас ближе.
— Точно, — согласно кивнула Марина.
Командир встал на ноги, отряхнув колени от пыли, и повернулся в сторону обрыва. Мы последовали его примеру и уставились в глубину.
— У меня есть ловкость и повышенная регенерация, — неуверенно протянула Марина.
— Хочешь спрыгнуть? — удивился Иван. — А вверх потом взлетишь что ли?
— Ловкость — это хорошо, — кивнул своим мыслям Шота. — И ты худее Ивана. Ты не занималась скалолазанием?
— Была на паре занятий, — более уверенно ответила Марина.
Шота повернулся в сторону густой чащи и сказал:
— Предлагаю мне и Ивану добежать до леса и нарвать папоротника, а потом попытаться связать из него канат. Что думаете?
Ни у кого не возникло идей получше, и мы единодушно приняли его предложение. Затем мальчики побежали к лесу по диагонали, подальше от ящера, а мы с Мариной остались их ждать. Казалось, что обрыв — самое безопасное место в этой сфере. Но стрелка указывала как раз в сторону чащи, так что пройти вдоль реки не получится.
Вскоре пришли парни со стопками листьев папоротника в руках. Листы были очень большие, с толстым стеблем, и стало понятно, что перевязать их между собой не получится.
— Предлагаю самому провинившемуся снять футболку, — смотря на Ивана, сказала я.
— Только час как познакомились, а мне уже футболку предлагают снимать. Вот дела-а, — протянул, улыбаясь во все зубы, Иван. Я почувствовала, как краска заливает щеки, и уставилась в землю, жалея, что не могу проглотить язык и больше никогда не произносить чего-то столь неприличного.
— Не смущай Мири, — заступился Шота, но он тоже не мог стереть улыбку и со своих губ.
— И имела в виду… ну… то, что нам нужно чем-то скреплять листы! — с каким-то ожесточением ответила я. Тоже мне нашли повод веселиться!
— И чем нам поможет футболка? — удивился Шота. — Даже если мы все догола разденемся, одежды не хватит… Или может хватит, но впритык.
— И правда, зачем Ивану раздеваться? — удивилась Марина. — Она же всё равно не рвется, даже он со своей силой не разорвет.
— Во-первых, футболка не такая прочная, как весь костюм, и без термозащиты, — уже всерьез разозлилась я и, наверное, вновь покраснела, но уже от гнева. — А во-вторых, у нас же есть горелки!
Их удивление было мне лучшей наградой. Шота хлопнул себя по лбу, пробормотав «Точно!», Марина хмыкнула, а Иван наконец стал раздеваться. Я отвела глаза, не желая на это смотреть. Повернулась только тогда, когда нос уловил запах горелой ткани. Иван на корточках сидел в пиджаке на голое тело и жег горелкой футболку на тонкие полоски.