Как ни странно, Кларис полюбила это место с первого взгляда.
Рик, долго проживший в относительной изоляции, был рад компании и выглядел молодым и счастливым.
Вечер выдался чудесный. Поэтому в столовой устроили буфет и нараспашку открыли окна, выходившие на террасу.
Тем временем небольшими группами начали прибывать друзья и соседи. Всего было приглашено около тридцати человек.
Их встречали Мона и Рик, которому очень шел вечерний костюм. Вскоре вечеринка набрала ход.
Кларис, официально получившая выходной, сменила форму сиделки на очень идущее ей лиловое платье. Умело наложенная косметика и аметистовые серьги в ушах делали ее настоящей красавицей. Почему столь привлекательная молодая женщина отказалась от развлечений и предпочла стать сиделкой? — мельком подумала Мона.
Мона, у которой почти не было выбора, надела узкое серебристо-зеленое платье длиной до лодыжек, купленное ею накануне памятного приема в «ЛФГ». Она собрала свои черные волосы в гладкий узел и, зная, что очень бледна, тщательно накрасилась. Ее единственное украшение, красивая серебряная цепочка (которую Мона обычно носила под одеждой), была уложена двумя рядами. Первый охватывал шею, второй спускался ниже и исчезал под лифом платья.
95
Когда перед началом вечеринки они собрались на террасе, чтобы немного выпить, Рик с досадой сказал:
— Не понимаю, почему ты не хочешь купить себе новое платье. Опять это старье!
Мона вспыхнула, но вовремя прикусила язык. Если бы ей платили жалованье, пусть крошечное, она с наслаждением избавилась бы от этого наряда, с которым были связаны болезненные воспоминания. Но жалованья Мона не получала, а тратить деньги Рика заставить себя не могла.
Рик повернулся к Кларис и сказал:
— Вы просто ослепительны! До сих пор я не понимал, как прекрасны ваши глаза…
Кларис покраснела и впервые не нашлась с ответом.
— Пообщайтесь с гостями, — предложил он. — Устройте себе праздник. Мона побудет со мной, так что можете забыть о моем существовании.
Но, наблюдая за тем, как Кларис болтает, смеется и имеет явный успех у мужской половины приглашенных, Рик явно жалел, что его поймали на слове.
Испугавшись, что это может испортить Рику вечер, Мона ни на шаг не отходила от него и изо всех сил пыталась заменить Кларис.
— Привет! — К ним подошли Паоло и Ивлин в платье из золотистой, парчи. Ивлин наклонилась к брату и поцеловала его в щеку. — Извини за опоздание. Наверное, все дело в том, что мы слишком близко живем. Это вечная история. Как дела?
— Отлично, — не слишком убежденно ответил Рик.
— Мона… Как поживаешь? — Небольшого роста, но поразительно мужественный Паоло изысканным жестом поднес к губам ее руку.
Темные глаза, казавшиеся почти черными, озарявшая лицо улыбка и очаровательный акцент делали мужа Ивлин одним из самых привлекательных мужчин, которых доводилось встречать Моне. И одним из самых красивых.
Пока мужчины обменивались рукопожатиями, Ивлин быстро обняла будущую невестку и смерила ее придирчивым взглядом.
— Все еще худенькая и бледная. Нездоровится?
— Нет, все в порядке. Честное слово, — ответила Мона и искренне добавила: — Зато ты выг-лядишь просто фантастически.
Ивлин, прибавившая в весе, ставшая более мягкой и женственной, лучилась здоровьем и счастьем. Замужество явно пошло ей на пользу.
— Вот что делает с людьми любовь! — улыбнулась Ивлин. — Пока мужчины разговаривали, она отвела Мону в сторону и вполголоса сказала: — Мы не хотим объявлять это, но я просто лопну, если не поделюсь с кем-нибудь… У меня будет ребенок!
— Я очень рада, — тепло ответила Мона. — Когда?
— Только через семь месяцев. Но Паоло уже считает дни. — Еще больше понизив голос, Ивлин призналась: — Его первая жена не хотела детей. Именно поэтому они в конце концов расстались. Он просто трясется от радости. Будь его воля, он залез бы на крышу и объявил об этом всем и каждому. Но пока что я разрешила сообщить новость одному Рику… — Она блаженно вздохнула и добавила: — Я никогда не думала, что можно быть такой счастливой. — Она помолчала, потом как-то неуверенно произнесла: — У Рика все хорошо, но ты почему-то выглядишь не слишком счастливой.
— Почему? Я счастлива, — солгала Мона. — Когда врачи сказали, что все будет в порядке, у меня гора с плеч свалилась.
— Тебе не хватает свободы, — заметила проницательная Ивлин. — Когда у вас появилась эта ирландская сиделка, я подумала, что Рик спустит тебя с поводка, но, похоже…
— Вы что, собираетесь сплетничать весь вечер? — прервал их Паоло.
— Я только рассказала Моле о нашем секрете.
— Чудесно, правда? — расплылся в улыбке Сангини.
— Чудесно! — подтвердила Мона.
— Ну что ж, пойдем к гостям, — промолвила Ивлин. — Похоже, мой братец не в духе… — Рик действительно смотрел на них исподлобья. — Ладно, поговорим позже.
— Я думал, вы никогда не кончите, — проворчал он, когда Мона вернулась.
— Ивлин рассказала мне про ребенка. Замечательная новость, правда?
— Все зависит от отношения к детям, — сухо ответил Рик. — Лично я не испытал бы особой радости, если бы какая-то мелочь пузатая перевернула всю мою жизнь. Честно говоря, я никогда не думал, что Ивлин хочет детей. Правда, Паоло уверяет, что они оба… — Тут Рик резко осекся..
Проследив за направлением его взгляда, Мона затаила дыхание. К ним неторопливо шел ослепительно красивый Брет в хорошо сшитом вечернем костюме и черном галстуке бабочкой.
6
О Господи, что ему тут понадобилось? — в ужасе подумала Мона. Блеск его глаз и вызывающе вскинутая темноволосая голова сулили кучу неприятностей. Чего он хочет? Просто пощекотать им нервы или устроить шумный публичный скандал?
Второй вариант она отмела почти сразу. Брет очень сдержанный человек и не любит нарушать этикет. Тем более стирать грязное белье на людях.
Он отвесил хозяевам изысканно-вежливый поклон.
— Мона… Хаббард, прими поздравления с днем рождения.
— Я думал, ты в Англии, — слегка запинаясь, промолвил Рик.
— Кроме того, ты думал, что с компанией «Роуд» покончено. И ошибся дважды.
Покраснев как рак, Рик гневно спросил:
— Какого черта ты явился сюда? Тебя никто не приглашал.
— Почему? Меня пригласила Ивлин.
— Не верю! — вспыхнул Рик. — Она об этом и словом не обмолвилась. Кроме того, откуда ей знать, что ты вернулся?
— Несколько дней назад мы встретились в лифте.
Мона невольно дернулась. Рик решил, что она хочет уйти, и схватил ее за запястье.
— Что ты делал в «Редстоуне»? — отрывисто спросил он своего мучителя.
— Я там живу, — хладнокровно ответил Брет, не сводя с Моны смеющихся глаз. — В пентхаусе.
Правильно поняв этот взгляд, Рик раздул ноздри и вцепился в запястье Моны с такой силой, что чуть не сломал его.
— Ты знала это!
— Да, — призналась она, — но только…
— Мы случайно встретились в парке, — прервал ее Брет. — А потом поднялись ко мне полюбоваться панорамой города.
— Так вот почему ты ускользаешь каждое утро, притворяясь, что бегаешь трусцой… Ты встречаешься с ним!
— Ничего подобного! — возразила Мона. — О том, что Брет вернулся, я узнала только в четверг, когда…
— Ты лживая маленькая… — Фраза осталась незаконченной, Рик сумел справиться с собой. — Это ты его позвала сюда?
— Нет. Я и понятия не имела, что он приедет.
— Тогда что заставило Ивлин пригласить его?
— Не знаю. — Мона, прикованная к месту, прижала свободную руку к занывшему виску.
— Что с тобой? — резко спросил Брет.
— Обычная головная боль, — сквозь зубы ответила Мона.
— Если это сделала не Мона, то какого дьявола Ивлин понадобилось приглашать тебя? — рявкнул Рик, не сводя глаз с соперника.
— А почему бы и нет? — спокойно ответил Брет. — С ней мы никогда не ссорились.
— Она должна была знать, что здесь тебе не обрадуются.
— С какой стати? Ты что, рассказал ей о нашей последней встрече, когда мне пришлось тебя ударить? Сомневаюсь. Такими вещами не хвастаются.
— Проклятье! Догадываюсь, что ты был бы рад сделать это еще раз!
— О да. Если ты был здоров. Но сейчас преимущество на твоей стороне.
— Вон отсюда! Убирайся, или я попрошу, чтобы тебя вышвырнули!
Брет насмешливо поднял черную бровь.
— Дорогой мой, что скажут люди, если ты вышвырнешь приглашенного гостя, даже не предложив ему выпить?
За время беседы Брет ни разу не повысил голоса, но пришедший в ярость Рик не слишком следил за собой, забыв, что их могут услышать.
Наконец Мона взмолилась:
— Рик, пожалуйста! Вечеринка в самом разгаре. Не устраивай сцены и не порти людям праздник…
— Тогда избавь меня от него!
Она повернулась к Брету и попросила:
— Уйди, пожалуйста. Ради меня. — Мона не понимала, что эти слова выдают ее с головой.
Брет нахмурился.
— Не беспокойся, — тихо сказал он. — Я не собираюсь торчать здесь весь вечер. Но перед отъездом мне нужно сказать тебе кое-что наедине.
— Мона останется со мной.
— Пусть решает сама.
— Она никуда не пойдет!
Брет с холодным презрением посмотрел на руку, державшую запястье Моны.
— Кажется, у нее нет выбора.
После долгой паузы Рик разжат пальцы. На коже Моны остались белые пятна. Жестом показав, что она свободна, Хаббард злобно прошипел:
— А теперь спроси ее, хочет ли она пойти с тобой!
— Ну что, Мона? — Брет не сводил глаз с ее бледного лица.
Не трогаясь с места, она покачала головой. Рик, не скрывая ликования, вкрадчиво спросил:
— Теперь понял, болван? Дошло наконец? Мона моя…
Смуглое лицо Брета побелело и напряглось.
— Она сделает все, что я захочу! — не унимался Рик.
— О, привет! — улыбнулась Брету выросшая словно из-под земли Кларис. — Вот уж не ждала увидеть, вас здесь!
Если она и понимала ситуацию, то не подавала виду.
— Меня пригласила Ивлин, — улыбнулся ей Брет.