ействием огромных температур. В припадке праведного гнева красный дракон не заметил, как раскаленный кусок скалы откололся от свода пещеры и ударил его по морде. Теперь под левым глазом Арта красовался сильный ожог. Рваные края раны кровоточили, поблескивали изломанными чешуйками и уходили к самому виску.
Не скоро еще маги смогут открыть доступ в родовую пещеру Доров. А откапывать сокровища рода будут и того дольше. Но лекари придут к заключению, что правитель в удовлетворительном состоянии, и Арталиана в человеческом обличьи перенесут в его покои наверху. Там он и придет в себя через пару дней. И сразу же возьмется за наведение порядка. Правда, отец уговорит его не покидать замок ни в коем случае, а больше отдыхать и восстанавливаться. Лекари будут хлопотать над ожогом на лице, а командиры раз в час докладывать последние новости. Опасаясь гнева правителя, знатные семьи Дорнейя затаятся и примут Арталиана как единственно возможного короля.
Корталиана Дор Девятый сразу же переведет в башню, где жила Дэлла перед своим исчезновением. Но под усиленной охраной и с артефактами, исключающими возможность побега. Поиски Раллиэна Ара Арталиан напротив отменит, сочтя это бесполезной тратой времени. Да и справедливо рассудит, что пленение Арадского короля может привести только к ужесточению противостояния между странами. А Дорней сейчас абсолютно не готов воевать дальше. Нужно все восстановить после внезапного вторжения и наказать предателей. На здоровье Арт больше не жаловался. Магия рода и брачной связи дали ему небывалый подъем сил и позволили восстанавливаться с большой скоростью. Вот только некрасивая рана на лице никак не хотела рубцеваться. В конце концов, с помощью магии удалось полностью заживить ожог, но шрам остался. От предложения убрать его специальным заклинанием Арт отмахнулся. Пусть будет напоминанием – решил он. Единственное, на что пока так и не отважился Дорнейский король – это подняться к брату в башню. В отличие от Арталиана Корталиан по-прежнему чувствовал себя неважно. Будто сох ежечасно. Возможно потому, что его планам так и не суждено было сбыться. А может, потому, что принц Корт сам всего лишь часть чьего-то плана…
Глава 23.
Женька
От Миши я все же ушла. Но не на следующий день, как планировала, а только через три. Не знаю, чего-то испугалась поутру, раскисла. Проснулась разбитой, в растрепанных чувствах. От сна остались лишь неясные липкие образы – драконьи глаза, вязь татуировки, огонь. Огня было очень много, но о чем и к чему, я уже собрать не смогла. Кое-как умылась-оделась, взяла Мишин телефон и поехала в офис. А там написала заявление не на отгулы, как собиралась, а на двухнедельный отпуск. Решила сначала спокойно разобраться со всеми делами, а потом уж паковать сумки. В какой-то момент подумала, будто Миша станет возражать, убеждать остаться. Возможно, даже решится сделать предложение… А замуж за него я теперь совсем не хочу, как и выставить себя полной дурой, которая, получив желаемое, все равно ушла. Сложно. И нерво-затратно.
Отпускных пришлось немного подождать, но зато теперь смогу телефон купить. Но сначала в банк, карту нужно восстановить и срочно. Пообедала в кафе, возвращаться домой жутко не хотелось. Заметила, что покраснение на запястье стало еще больше, темнее. Кроме того, я прилично расцарапала это место, сама не заметив как. Кожу саднило, самочувствие было не очень. Настроение на покупку нового гаджета отсутствовало полностью, поэтому я зашла в ближайший салон связи и выбрала простенькую модель, которая подходила по цене. Закончив срочные дела, отправилась к родителям. «Радовать»… Непутевая у них дочь. Дети их друзей и коллег давно обзавелись семьями, и только моим нечего о внуках рассказать.
Мама встретила настороженно, будто сразу поняла - что-то случилось. Папа еще на работе, и у нас есть пара часов, чтобы поговорить по-женски. Как ни была взволнована родительница моим внезапным появлением, все же напоила сначала ароматным чаем с домашним печеньем. И лишь потом прилипла к моему лицу вопросительным взглядом.
- Мам… - начала я неуверенно; ей хочу сказать правду, но так чтобы она психбригаду не вызвала. – Я встретила мужчину. Мне было с ним очень хорошо. Так хорошо, что я поняла - отношения с Мишей мне больше неинтересны. Совсем. Решила уйти от него. Можно пожить у вас?
То, что в моей голове звучало твердо и уверенно, вышло заикающимся блеянием. Я то краснела, то бледнела, но в итоге все же закончила свою короткую речь.
- А этот мужчина что? Вы встречаетесь?
- Нет. Он уехал. Так получилось. Да и дело не в нем, а в том, что с Мишей мне больше быть не хочется.
- Понятно, - задумчиво протянула мама. - То есть не очень, конечно, понятно… Михаил слишком долго тянул, да? Я так и знала, что этим закончится. Ты прекрасная девушка, ты не могла ждать вечность, пока он решится.
- Именно, - согласно кивнула я. – Не могу ждать. И не хочу.
- Разумеется, ты можешь жить здесь, сколько нужно. Это твой дом.
- Спасибо, мам. А еще я номер телефона поменяла.
Выдохнула с облегчением, поняв, что нравоучений и уговоров не будет. Знаю, что Миша не сильно нравился родителям именно потому, что не торопился оформить наши отношения. Но и плохим кандидатом в мужья дочери они его не считали. Рада, что мама не предложила как-то помочь, поправить ситуацию. Нечего исправлять…
- А что ты постоянно руку чешешь? – заботливо поинтересовалась мама.
- Да вот, - показала ей запястье. – Раздражение какое-то. На нервной почве, наверное.
- Сейчас, - родительница убежала в комнату, где у нее на подоконнике растет целая аптека. – А вообще отдыхать надо. Стрессы, усталость…
- Да, мам, я отпуск на две недели взяла. Отдохну, приду в себя…
Мама вернулась с каким-то листом, выдавила из него сок и обработала мою кожу.
- Правильно. Отдохни, отвлекись. Мы с папой позаботимся о тебе, в душу лезть не будем. Все же расставание – это непросто.
Вскоре я сбежала из отчего дома. Повторять все это папе не очень хотелось. Пусть мама сама его подготовит. Он у нас деликатный, с расспросами не полезет. Да и зачем ему подробности – разошлись и разошлись. До позднего вечера гуляла по городу, домой ноги не несли. Мишу видеть не горю желанием - я ведь уже приняла решение, но говорить ему не планирую пока. В общем-то, уже все сделала, что собиралась. Завтра можно начать собираться.
Собиралась я в итоге два дня. Внезапно выяснилось, что хочу не просто уйти, но чтобы и напоминаний не осталось. За два года мы с Мишей накопили прилично хлама, и теперь предстояло его разобрать, рассортировать и пристроить. Мне эти вещи не нужны, да и он вряд ли будет пользоваться мягкими игрушками и кружевными салфеточками. Кроме того генеральной уборкой оказалось очень удобно прикрывать истинную причину моей суеты. Впрочем, он особо и не вдавался. Хотя последние дни и был немного внимательнее – сходил в магазин, прибил полку, которая давно болталась на соплях. А в последний вечер, когда я уже ждала такси в коридоре, принес цветы. Меня это очень сильно удивило, хотя сегодня день, видимо, такой. Утром проснулась не просто с расчесанной рукой – кровавыми царапинами на запястье вырисовывался рисунок. И мамины примочки явно не помогли. Но самое невероятное было то, что орнамент оказался мне знаком. Я могла давно забыть это, ведь столько случилось с тех пор. Да и самого Арта последний раз видела давненько. Но вот узор, что он показал однажды, намертво врезался в память. И сейчас я была готова спорить на что угодно – на моей руке линии повторяют точно такой же орнамент.
Автоматически протянула руку, чтобы принять цветы и наткнулась на вопросительный взгляд Миши.
- Ты куда? Уезжаешь? Почему не сказала ничего? Я знаю, что ты отпуск взяла.
Интересно, откуда? Разболтал кто-то, наверное. У нас офисы недалеко находятся и с коллегами друг друга мы знакомы. Мог с кем-то на ланче пересечься.
- Да, Миш. Я уезжаю, - понюхала цветы. – Только не в отпуск. К родителям. Спасибо за цветы. Красивые.
- В смысле к родителям? Надолго? Помощь твоя нужна?
Не понял… Ох, все-таки придется объясниться.
- Нет. Я ухожу от тебя. Возвращаюсь к родителям, - В коридоре повисло тяжелое молчание; пиликнул мой телефон, сообщая, что машина приехала. – Такси приехало. Мне пора.
- Жень, ты хорошо подумала?
- Да. Я все твердо решила. Меня больше не устраивают наши отношения. Это не шантаж или манипуляция, Миш. Это конец.
Положила букет на тумбочку, надела свой рюкзак, взяла сумки в обе руки и вышла в незакрытую бывшим мужчиной дверь. Миша не бросился за мной, не стал уговаривать и убеждать. Уже у лифта услышала сухой щелчок замка и выдохнула с облегчением. Совсем избежать объяснений не удалось, но я рада, что все вышло так спокойно и обыденно.
Через два дня выяснилось, что расслабилась я рано. У родителей устроилась быстро, втянулась в общее хозяйство. Мы с мамой разделили хлопоты по готовке-стирке-уборке, а папа всегда исправно прибивает полочки. Так что все шло просто чудесно, только немного обидно, что снова в родительском доме. Эх, так и не удалось создать свою семью… Ночами меня мучили неясные, мутные, тревожные сны. Липкие, словно паутина в вечернем лесу. Каждое утро я просыпалась с зудящей и исцарапанной рукой - рисунок становился все четче. А ночные образы улетучивались из головы, едва открывала глаза. Сегодняшнее пробуждение не стало исключением. Немного успокоившись, посмотрела на кожу и решила, что нужно что-то делать. И срочно. Иначе скоро мне не только мама начнет задавать вопросы.
После завтрака отправилась в аптеку. Плохо закрепленного бинта оказалось достаточно, чтобы скрыть от глаз окружающих багровый узор. И я немного успокоилась по этому поводу. Нет, конечно, где-то внутри меня терзала сотня вопросов, но вот задать их было категорически некому. Прогуляла весь день и уже в сумерках вернулась во двор. Присела на лавочку и устало прикрыла глаза.
- Женя, - услышала тихий голос.