— Девушка с изящным лицом! Предвкушаю твои идеи, Тони. Но сначала я требую кофе.
Ее звенящее присутствие и заразительный энтузиазм выдергивают меня из океана запретных мыслей, и мне удается широко улыбнуться:
— Надеюсь, хороший эспрессо принесет мне бонусное очко. Здравствуйте, Анжела.
Финн заказывает секретарше двойной эспрессо, заявляя, что теперь рассчитывает на два бонусных очка, а я в это время мысленно молюсь о том, чтобы быть достаточно красноречивой, чтобы донести до Анжелы свое видение. После чего, наконец, начинаю говорить.
С каждым сказанным словом волнение куда-то улетучивается, и мне уже не составляет труда смотреть этой женщине в глаза, пока я рисую черно-белое кино, которым так фанатично болела все эти дни. По выражению строгих черт ее лица не могу прочесть, нравится ей или нет, но не позволяю себя этим смутить: даже если мне не удастся ее покорить, я, по крайней мере, буду знать, что сделала все возможное.
Намеренно не смотрю на Финна, хотя чувствую, что он наблюдает за мной. Ощущаю теплую энергию его поддержки, и просто знаю, что в этом кабинете нас двое против одного.
— Таково мое видение присутствия АртСтудио в сегодняшнем рекламном пространстве. — заканчиваю свое соло. — Возможно, это не то, что вы ожидали услышать, Анжела, но мне хочется верить, что я смогла подобрать нужные слова, чтобы склонить ваши симпатии в его пользу.
С последней произнесенной фразой адреналин стремительно покидает вены, и мне приходится сжать колени, чтобы унять нервную дрожь в теле.
Анжела не спешит с ответом. Поджимает губы и тянется к чашке с кофе. Неспешно подносит фарфор к губам и делает элегантный глоток, после чего возвращает чашку на стол и встает:
— Это действительно не то, чего я ожидала. — выдает безликую фразу, вешая на руку сумку. Сердце грохочет в пятках, пока я наблюдаю, как она идет к двери и берется за ручку. — Но я и не люблю предсказуемость. Это было великолепно, Тони. Спасибо за доставленное эстетическое удовольствие. Финн, ты был прав насчет нее.
Дверь захлопывается, а я боюсь пошевелиться и поверить в том, что услышала. Словно любое мое движение может разрушить сказочную вселенную, в которой я только что получила одобрение от грозной мебельной матроны на свой первый проект.
— Я ведь правильно ее поняла? — шепчу, уставившись перед собой. — Ей, правда, понравилось?
Вижу, как Финн поднимается со своего кресла и обходит стол, но все еще не могу двинуться с места.
— Правда, Тони, — говорит сверху.
Ноги сами поднимают меня с кресла, потому что мне нужно видеть его лицо. Знать, что все это происходит в действительности. Финн смотрит на меня, на его губах играет улыбка: теплая и расслабленная. Я еще никогда не видела, чтобы он так улыбался.
— Спасибо, что поверил в меня. — успеваю выпалить, прежде чем обнять его плечи. В этот момент мне плевать, как это выглядит. Он единственный, с кем я хочу разделить этот момент. Мне кажется, он единственный, кто понимает, насколько то, что только что произошло, важно для меня.
— Я горжусь тобой, Тони. — раздается рядом с моим виском. — Ты и, правда, была великолепна.
Я знаю, что мне нужно отпустить его, но я не могу. Эгоистично хочу насладиться этими секундами тотального счастья, поэтому обнимаю еще крепче. Чувствую его горячие ладони на на своей талии и прерывистое дыхание, путающееся в волосах. По телу прокатывается обжигающий озноб, выталкивающий из горла шумный вздох, который я не в силах сдержать. Я словно стою на канате целую вечность, и ноги затекли так сильно, что соблазн расслабиться и рухнуть в темноту невообразимо велик. Знаю, что за подобную слабость меня ждет мучительная смерть, но сладость секунд полета затмевает даже ее.
Я все же делаю над собой усилие и предпринимаю попытку отстраниться.
— Нет, — хрипло возражает Финн, и сильнее втискивает меня в тепло своего тела.
Не нахожу в себе сил противиться дольше и утыкаюсь носом ему в шею, добровольно принимая отравляющий глоток его запаха. Вибрация его напряженного дыхания вбивается в грудную клетку, накаляя воздух между нами до предела. Вздрагиваю, когда тяжелая ладонь обхватывает мой затылок, заставляя посмотреть ему в глаза. Когда наши взгляды встречаются, пол уплывает из-под ног, потому что в темных зрачках я вижу собственную точку невозврата.
— Я обязан это сделать, — шепчет Финн, опуская взгляд на мои губы. — Так будет правильно.
Жжение его рта и рука, сжимающая мои волосы, причиняют боль, но я сейчас я бы не хотела других ощущений. Они идеальны.
— Целуй меня, — требовательная вибрация в губах. — Блядь, просто поцелуй меня, Тони.
Я падаю с каната и лечу в бездну, когда запускаю пальцы в его жесткие волосы и сдаюсь напору его рта, целуя в ответ. Мне нужна эта отдушина, которой я могу отдать всю мою боль и всю мою страсть к нему, распятые прожитыми годами. Мне снова семнадцать, а Финн все что мне нужно. И в эти секунды я позволяю себе поверить, что я тоже ему нужна.
глава 14
Тони
Ноги дрожат, словно я пробежала двадцать миль, тело превратилось в оголенный нерв. Я вспыхиваю от каждого касания, когда ладонь Финна скользит по ткани позвоночника, спускаясь к бедрам. Низ живота скручивает томительный спазм, и голова уплывает в водоворот желания.
— Нужно остановиться, — силюсь произнести, но из рта не выходит ни звука. Да и вряд ли Финн может воспринять мою просьбу серьезно, потому что я не могу заставить себя оторваться от его кожи и перестать отвечать на поцелуй.
Его пальцы покидают мою поясницы и перемещаются на пуговицы рубашки, торопливо расстегивая их.
Все это дико неправильно, но мой мозг утратил контроль над рефлексами, поэтому я просто жмурюсь и сильнее стискиваю его волосы, когда он прижимается губами к обнажившейся ключице, оставляя влажный отпечаток страсти.
— Останови меня, Тони. — шепчет Финн, поднимая на меня глаза.
Едва лучи наших взглядов пересекаются, я становлюсь еще слабее. Сейчас я безвольный аватар, проекция, управляемая собственной одержимостью.
— Останови меня, — повторяет, сражая меня своей темнотой. Я вязну в омуте его зрачков, выпуская в воздух задушенный стон, потому что раскаленные ладони ложатся на мою грудь.
— Останови меня, — доносится до меня через тугую пелену помешательства, когда его пальцы проникают под тонкое кружево и касаются сосков.
Раскаты вожделения гремят в каждой части моего тела, но, как не странно, именно это меня отрезвляет. Потому что я слишком хорошо помню это чувство — желание отдаться ему. Подарить ему всю себя, тело, сердце и душу. Знаю, как плачевно это может для меня закончиться.
— Отпусти меня, Финн. — силой выталкиваю слова сквозь горящие губы и намеренно отвожу взгляд в сторону, чтобы вернуть себе самообладание.
Прерывистое дыхание на моей груди становится оглушающим и через секунду полностью стихает, когда Финн отстраняется, лишая меня губительного яда своих прикосновений.
— Это я виновата, — глухо говорю, отворачиваясь, чтобы привести рубашку в надлежащий вид. — Я обрадовалась, что с АртСтудио все прошло хорошо, и позволила себе лишнее. Разумеется, я не должна была. Прошу прощения.
— Хватит, Тони. — доносится из-за спины резкий голос Финна. — Ты прекрасно знаешь, что это чушь. Мы оба этого хотели.
Застегнув последнюю пуговицу под горлом, заставляю себя посмотреть на него:
— Мы на работе, и я твоя подчиненная. И ты парень моей сестры.
— По одному из этих пунктов ты точно можешь не волноваться. — изрекает Финн, глядя на меня из-под нахмуренных бровей.
Эта фраза цепляется за мое помутненное сознание крюком невысказанного вопроса, потому что в этот момент в дверь раздается настойчивый стук.
— Я его девушка, — долетает приглушенный дорогим массивом голос сестры, перемежаясь в протестами секретарши. — Разве мне нужно разрешение, чтобы увидеть своего парня?
Я немею на месте и перевожу беспомощный взгляд на Финна. Мне кажется, что на моем лбу зреет неоновая надпись «Предательница», которую сестра без труда прочтет, едва переступив порог кабинета. В его лице нет ни унции паники или смущения. Финна словно не касается тот факт, что нас едва не застукала целующимися его девушка. Все, что я вижу в его красивых чертах сейчас — это раздражение.
— Входи, Кимберли, — ничего не выражающим голосом произносит он, рывком открыв дверь. — Чем обязан?
Сестра застывает на пороге, когда ловит в фокус меня, съежившуюся возле кресла. Несколько раз моргнув длинными ресницами, переводит взгляд на Финна, потом снова на меня и начинает улыбаться.
— Тони! Просто отлично, что ты здесь! — восклицает радостно, проходя внутрь, по очереди расцеловывая нас в щеки. — На самом деле, я к тебе и приехала. Хотела пригласить на ужин. Ты ведь уже заканчиваешь? Отец говорил, что ты работаешь над каким-то серьезным проектом. Надеюсь, ты не сильно устала и найдешь время для сестры?
Я готова провалится сквозь землю от стыда. Если предательство четырехлетней давности можно было объяснить моей подростковой впечатлительностью, то сейчас для меня нет ни единого смягчающего обстоятельства. Я не смогу провести с сестрой наедине даже пятнадцати минут — она мгновенно прочтет вину в моих глазах, а я не хочу подставлять Финна.
— Прости, очень устала сегодня, Ким. — бормочу, с вожделением поглядывая на дверь кабинета. — В другой раз, хорошо? Сейчас я мечтаю очутиться дома.
Сестра приоткрывает глянцевый рот, чтобы сказать что-то еще, но властный голос Финна разрубает ее попытку на части:
— Дождись меня, Тони. Нужно поговорить.
Вижу в глазах Ким растерянность и немую боль, и чувство вины мгновенно хлещет по совести солеными розгами. Какого черта он творит? Для чего делает ситуацию только хуже?
— Не могу, Финн, — стараясь не выдать собственной паники, направляюсь к двери. — Я договорилась с Джорджем, что он довезет меня до дома.
Это ложь, хоть и не стопроцентная. Джордж Кейв пару раз и правда подвозил меня домой, когда мы засиживались допоздна, но оба раза инициатива исходила с его стороны, и мы никогда не договаривались об этом заранее. Но в этот момент это единственное, что пришло мне в голову, чтобы смыть пятна подозрений в мечущемся взгляде сестры.