Я не узнавал Аню.
Не мог поверить, что моя любимая всё это время знала обо всём этом.
Сейчас она вела себя как настоящая стерва. Бесчувственная стерва.
Подсыпала беременной что-то.
Навела пушку на беременную.
Но добилась признания о том, что он убил Кравских… и моего ребёнка, которого я не хотел.
Я бы мог подумать, что Анна это и есть Белла, но… я видел свидетельство о смерти… прах.
— Почему ты просто не убила меня? — спрашивает Исаев мою невесту. — Почему?
— Смерть слишком лёгкое наказание, — поднимая на него заплаканное лицо, отвечает Аня. — Я отняла у тебя единственного человека, который любил тебя! Который верил в тебя! Который был готов идти с тобой до конца. Я заберу у тебя ровно столько же, сколько ты забрал у меня. Две жизни за две жизни!
К Ане подходит Алекс, пытаясь вложить в руки девушки бумаги, но заметив, что её руки окровавлены, ставит их перед Исаевым.
— Почти те же условия. Ты подписываешь документы, и к твоей девушке придёт помощь. Торопись! — заплаканным, но властным голосом проговаривает моя любимая, которая всё это время вела двойную игру.
А Алекс?
Исаев подписывает всё не глядя, доверившись Ане. Алекс вновь всё берёт на себя и забрав документы, становится позади девушки, внимательно изучая бумаги.
— С ней всё будет хорошо? — сразу же спрашивает урод. — Ты вызываешь ей помощь? Быстрее! Прошу!
— Да, — уверенно отвечает Аня. — В соке было успокоительное.
— Ты не убьёшь её? — с надеждой задаёт вопрос ублюдок.
— В отличие от тебя, я знаю цену человеческой жизни! Я знаю, какого потерять родных! — в голосе Ани слышны неприкрытые слёзы горя и боли.
Почему она плачет?
Она же вывела ублюдка на чистую воду.
У неё получилось!
Так, чего она плачет?
Я чувствую себя молчаливым болванчиком, неспособным проронить и слово.
— Спасибо! — произносит Исаев, прикрыв глаза от облегчения, но этим он лишь будит фурию внутри моей любимой.
— Спасибо? — кричит она на него. — Спасибо? За что? За то, что ты убил моего брата? За то, что убил моего ребёнка? Спасибо? Ты серьёзно? Спасибо? Ты мерзавец, что сломал меня! Ты недостоин жизни! Недостоин дышать, когда моего брата нет в живых! Ты знаешь, каким он был? Знаешь? И не узнаёшь, потому что ты его убил! Убил! Так почему я должна оставлять жизнь твоей Тане и ребёнку? Я тоже хочу быть плохой! Ужасной! Хочу мести! Хочу, чтобы ты ощутил всё на себе! Хочу тебе боли и смерти!
Аня ударяет его ладонью по лицу с такой силой, что всю гостиную заполняет шлепок. Она поднимает руку и бьёт его вновь и вновь… зверея с каждым ударом всё сильнее и сильнее, в то время пока Исаев молча сидит и смотрит в пустоту.
Брат?
Ребёнок?
Бэлла?
Она…
Девушка начинает медленно оседать на пол. Алексу удаётся вовремя подскочить и поймать её до того момента, пока она полностью упадёт.
— Принеси нашатырь! — кричит он мне.
Что? Что я должен принести?
Голова туго соображает, и я не понимаю, что происходит, что я должен делать. Лишь молча сижу и смотрю на Анну… на Беллу.
К Алексу подлетает Артём, сунув под нос моей любимой и единственной девочки ватку. Закашлявшись, девушка приходит в себя. Алекс прижимает её к себе, пока она заглушает слёзы, уткнувшись в друга.
На негнущихся ногах подхожу к ним и падаю на колени, притягиваю Аню-Бэллу к себе на грудь, всё ещё не веря, что моя Аня и моя Белла… один и тот же человек.
— Моя родная! Моя любимая! — проговариваю, гладя её по голове, рассматривая любимые чёрточки лица. — Я люблю тебя! Прости! Прости меня за всё! Прости…
Жива!
И моя!
Всегда моя!
— Я тебя ненавижу, — слышу в ответ от неё…
Она помнит…
Глава 25
Аннабель
— Я пойду с тобой! — произносит Алекс, подойдя ко мне в тот момент, когда я собралась пойти к невесте Исаева.
— Нет, я сама, — отвечаю, покачала головой в попытке выкинуть из своей головы глаза Льва, безотрывно наблюдающие за мной. — Ты не понимаешь… — смахиваю слезу. — Останься. Мне нужны здесь свои глаза и уши! Константину Степановичу понадобится твоя помощь. Отдай им флешку. Думаю, на ней что-то важное.
— Не хочешь поговорить со Львом? — спрашивает друг, бросив взгляд на моего бывшего жениха. — Он как ошпаренный отскочил от тебя. Что ты ему сказала? Он даже боится к тебе теперь подойди.
— Пусть держится подальше, — бросаю якобы безразлично, но на самом деле от этого заявления только хуже. Оно выедает и убивает меня изнутри. Оставляет в душе только пустоту, которую теперь я заполнить не могу ничем. Раньше это делал Рома, а теперь… лишь Алекс, но ему, как и брату я ничего не расскажу. Они оба убили бы Льва за то, как он хотел поступить с нашим малышом.
Группа захвата под руководством Константина Степановича схватила Исаева и теперь допрашивала. Отец Льва и сам мужчина сидят рядом, но мысли и глаза Крамера младшего смотрят на меня, а я… не могу смотреть на него без слёз. Его глаза заставляют меня вновь начать чувствовать.
Исаев сидит в наручниках, избитый мной и, кажется, он как и я сломлен.
Я не чувствую никого облегчения оттого, что он теперь получит по заслугам. Я бы хотела, чтоб он был мёртв, как и Рома! Но чем тогда я буду лучше Исаева, если я убью его? Чем? Разве тогда он поймёт всю вину?
Брат часто мне говорил, что око за око приводит только к слепоте. Весь день я жила мыслью о мести. И что? Что мне это дало?
Да, Исаев арестован.
Да, он больше не навредит никому.
Да, я вывела этого гада на чистую воду.
Но это не вернуло мне брата…
Я разрушила жизнь беременной Татьяны. Возможно, она ещё найдёт своего человека или же простит Исаева, но это будет уже совершенно другая история и не моё дело.
Люди вольны поступать, как им хочется.
За всеми этими страданиями и мыслями о расплате, я не увидела главного.
Что я жива! Мне повезло, что судьба смилостивилась и сохранила мне жизнь!
Но зачем? Чтобы я сейчас вот так страдала?
Единственное, что я могу сейчас сделать для себя — это отпустить весь негатив и жить счастливо, ведь у меня осталась часть той жизнь — Катерина, Михаил, наш с Ромой дом и часть новой жизни — родители, братья и… Алекс. Мой ещё один, пусть и не родной, но дорогой моему сердцу человек.
Обнимаю друга, чтобы успокоиться и прийти в себя, а после подхватив со стола документы, направляюсь в сторону двери, за которой невеста Исаева. Бывшая невеста Исаева.
— Не убивай моего ребёнка! — доносится до меня, как только открываю дверь. — Она не виноват! Это мой ребёнок! Только мой! — он вскакивает, обхватив свой живот в попытке защитится от меня… от монстра внутри меня.
Я лучше Исаева?
Я правда так решила?
Я хуже… Запугала эту милую женщину…
Я чудовище, наверное…
— Катерина, я хочу поговорить с девушкой тет-а-тет! — обращаюсь к Катерине Сергеевне, сидящей на кровати с таким же сожалением, смотрящей то на меня, то на Татьяну. — Я не обижу, — обещаю ей и старушка тут же выходит и оставив нас одних. — Присядь, я не причиню тебе и твоему ребёнку вреда, — прошу невесту Исаева, сев на место Катерины. С некой опаской, она всё же садится, но держит между нами дистанцию.
Я так ужасна?
Не хочу быть монстром!
Мне больше нравится быть Анютой, цветочком, радующим всех вокруг, но месть охватила меня, затуманив разум. Я ведь всегда была милой, хорошей девочкой, но после попала в мир бизнес-акул и мне пришлось нарастить зубки… затем судьба решила дать ещё один шанс, подарив возможность вновь стать прежней… но подготовила испытание, которое я не прошла.
Потому что слабая…
Глупая…
Наивная…
— Ты права, ваш ребёнок не виноват, что его отец оказался… — глотаю неприличное слово и продолжаю. — И ты не виновата, что любишь его. Я не собиралась и не собираюсь никого убивать. Никому вредить.
— Правда? — неуверенно спрашивает.
— Да, хоть Исаев и убил моего брата и ребёнка, я… — что я хотела сказать? Мысли бегут из головы. — Я не желаю тебе и твоему малышу смерти. И Исаеву отчасти тоже…
— Ты та девушка? — удивляется Татьяна, незаметно для себя подсев ближе.
— Да, я выжила, — подтверждаю её мысль — Но ребёнок погиб.
— Мне жаль, — она неуверенно накрывает мою руку своей, пытаясь передать своё сожаление. — Я два года назад тоже ребёнка потеряла. Шла с магазина, а тут грабители и…
— Татьяна, я здесь не за этим, — говорю ей, понимая, что не могу больше оставаться в этой комнате, которая принадлежит Роме. Не могу… это пока рано для меня.
Протягиваю ей документы, подписанные её бывшим женихом. На уголке первой страницы клякса крови. Моей. Я поранилась, когда поднимала флешку, а после даже не удосужилась вымыть её или смыть.
— Исаев, переписал на тебя всё своё имущество, — объясняю ей значение этих бумаг, которые она неуверенно держит в руках. — Всё принадлежит тебе и твоему малышу, кроме компании «ИСА». Она важна для моей компании. Не хочу, чтобы она попала в чужие руки.
— Я… Я не могу это взять! — заикаясь, произносит Татьяна, отталкивая документы. — Не могу!
— Можешь! Это всё принадлежит твоему ребёнку, — встаю с кровати и направляюсь к двери. — Ты не работаешь! Тебе нужно поднимать ребёнка! Бери и не глупи! Можешь потом продать или нанять хорошего управляющего, но твой малыш не будет ни в чём нуждаться. Разве не ради этого Исаев натворил всё это? Чтобы у его ребёнка и невесты — было всё. И они не знали нищеты, — разворачиваюсь, чтобы открыть дверь и уйти, но всё же решаю кое-что добавить напоследок. — Не думай о нём, Таня. Всё в жизни меняется, а ребёнок и его достаток будут важны для тебя всегда.
— Зачем? — спрашивает, заставив меня обернуться — Зачем ты это делаешь? Ты слишком щедрая, чтобы мстить.
— Мсти, не мсти — мёртвых не вернуть, и радости это не принесёт! Сегодня я разрушила счастье не только Исаеву, но и тебе и ещё твоему ребёнку… Чувствую себя от этого ужасно. Мне не нужно чужое… — печальная улыбка появляется на моих губах. — Только своё… но самое главное из моего я уже не верну, как бы сильно не измывалась над всеми!