Она молчала, лишь кулачки сжались сильнее, от чего костяшки пальцев побелели.
И тогда я решилась на следующий шаг. Я медленно поднесла руку и тронула пальцем Аву, коснувшись ноги.
Ава буквально подпрыгнула на месте, взвившись ужом, и словно дикий зверек, отскочила на другой край кровати, упершись спиной в спинку.
— Не трогай меня. Слышишь, не трогай, — на меня смотрели полоумные глаза, которые я не узнавала.
Я бы и сама подпрыгнула на месте, не будь я готова к подобному развитию событий. Я словно испытывала дежавю. Вот только когда-то давно кричала моя душа, я же безмолвно только открывала рот, не произнося ни слова.
Дверь отворилась, и я знала кто вошел в комнату. Не смотря на вошедшую, приказала знаками удалиться. На удивление меня послушались.
Я же не отрывала глаз от Авы.
Боль, страх, ужас, отрицание себя вот что я увидела в ее глазах. Как же они были похожи на мои.
— Ава, я не буду тебя трогать. Ты только скажи, ты меня помнишь? — я ни на миллиметр не попыталась сократить расстояние между нами. — Скажи. Или кивни, — медленно добавила, чувствуя как в горле встает ком, мешая говорить.
Надо установить контакт. Хоть какой-нибудь, но контакт. А иначе не получится ничего. А про откровенность можно только лишь мечтать.
Ава молчала. А спустя мгновение приняла ту же позу, что и раньше, то есть уткнулась лбом в колени. Закрылась. Спряталась.
Я посидела еще несколько минут, понимая, что вряд ли сегодня добьюсь каких-либо результатов. Главное я увидела. И у меня возникло множество вопросов.
Неужели Алиса не сказал мне главного? Неужели умолчала?
Как же я ее ненавидела в этот момент.
Медленно встала с кровати, и так же медленно вышла из палаты, стараясь до последнего не выпускать Аву из поля зрения. И лишь оказавшись около двери, повернулась к ней спиной.
На сетчатке глаза зафиксировалась хрупкая девушка с давно не чесанными волосами, сжавшаяся в комочек. Видеть такой сестру было больно. Не только душа Авы кровоточила, но и моя.
— Ну, что? Она пошла на контакт? — набросилась на меня врач. Я так и не вспомнила как я зовут, а переспрашивать было как-то неудобно. Да и не нужно мне было ее имя.
— Нет, — ответила коротко. — У меня к вам вопросы. Мы можем тут поговорить? — по коридору два санитара везли тележку, укрытую простыней. Что под ней находилось, для меня было загадкой. Единственное, что радовало длина тележки. Она была короткой. Значит, под простыней не труп.
— Пойдемте в мой кабинет, — женщина тоже не желала чтобы наш разговор слышали чужие уши.
Пройдя по коридору, мы спустились на первый этаж, где и располагался кабинет врача.
Эльза.
Я все же вспомнила ее имя. Память удачно и главное вовремя его подсказала.
Оказавшись в небольшом помещении, я огляделась. Не только в палатах были зарешеченные окна, но и в других помещениях больницы. Видимо, для того была необходимость.
— Присаживайтесь, — Эльза показала рукою на диван. Я повиновалась. — Коньяк будете? — внезапно спросила она.
Я удивленно взглянула на женщину и. согласилась. Эльза подошла к шкафу, открыла дверцу, до меня донесся булькающий звук.
Женщина развернулась, держа в руках две небольшие рюмки, совершенно не предназначенные для коньяка, до верху налитые коричневатой жидкостью.
Одну рюмку Эльза протянула мне. Я взяла. Женщина уселась рядом со мной. Так, как еще недавно сидела я рядом с Авой.
— Теперь можешь спрашивать, — позволила Эльза, отпивая из рюмки коньяк.
Я пригубила жидкость, она обожгла мне губы. Самое то для начала разговора.
Внутри меня клокотал вулкан, который я желала хоть чем-то загасить. Для чего влила в себя приличный глоток коньяка. Чуть не закашлялась.
— Аву изнасиловали? — спросила глухо.
— Я тоже так подумала в первую очередь, но осмотр девушки показал, что она до сих пор девственница. Никаких повреждений внутренних органов выявлено не было. Томография тоже не дала результатов.
От неожиданности ответа я сделала еще один глоток.
— Но как же так? — ведь я была уверенна в положительном ответе.
— Вот и я думаю, как так? — глухо произнесла женщина.
— Она больна? — я имела в виду психическое заболевание.
Эльза меня поняла даже без уточняющих вопросов и отрицательно мотнула головой.
— Ее поведение несомненно ненормально, но это совершенно не то, что ты имеешь в виду.
— Тогда что?
— А вот это я сама хочу узнать. Но никак не могу. Сколько не пыталась. Она закрыта. Вообще. Молчит и все. Сколько бы ее не пытались разговорить, — в словах женщины я слышала нотки разочарования.
— Мне она сказала не трогать ее. Наверное это связано с тем, что ее обездвиживали? — пытливо посмотрела на Эльзу.
— Не знаю, — она поджала губы, после чего допила коньяк.
— Можно я завтра приду? — знала, что не уеду из города до тех пор, пока не узнаю всю правду об Аве и не смогу ей помочь.
— Только после обеда. Меня с утра не будет, — предупредила Эльза.
«А не такая она и противная», — подумала, выходя из здания больницы.
— Ты была у сестры? — требовательно спросила Алиса, входя в кухню, где я только что налила себе чай. Кушать хотелось неимоверно. Все же надо было заглянуть в закусочную по пути домой. Я же спешила забрать свои вещи, но не успела до прихода матери.
Лучше бы еще чуть-чуть потерпела и тогда бы не встретилась с Алисой. А вот теперь придется разговаривать.
— Была, — ответила коротко.
— И что? — мать никогда не отличалась долготерпением.
— И ничего, — мне самой хотелось все переварить, обдумать как помочь сестре. И меньше всего я хотела, чтобы этому процессу мешала Алиса.
— А какого ты тогда ходила в больницу? — воскликнула она.
— Вот и я думаю, какого., - помешала сахар в кружке с чаем. Я бы с удовольствием отгородилась от всего мира, а тем более от хозяйки дома. Думать я любила в тишине, чтобы никто не мешал. Не дергал. В душе нарастал гнев. Гнев на мать, которая так и не научилась слушать, которая так и не научилась нормально разговаривать. Я сдерживалась до последнего, заставляя себя правильно дышать, как меня учили.
Однако все же не выдержала и взвилась:
— Неужели ты думаешь, что проблему Авы можно решить за одну секунду? — стукнула кружкой по столу. Да так сильно, что чай выплеснулся наружу. Я даже и не заметила, что горячая жидкость попала мне на руку. — Ты целый месяц ничего не замечала, а может даже и больше, и ждешь, что все решится сразу же после моего появления. Так не бывает. Как и чудес на свете. Это только детей делают за одну минуту, зато расплачиваются потом всю жизнь. И неизвестно кто больше. Дети или родители, — подсознание вплело в гневную тираду совсем не то, что я хотела донести до матери. Но сказанного уже не вернуть.
— Ты меня обвиняешь? — удивилась Алиса.
— А кого еще? Кого мне обвинять? Не ты ли не уберегла Аву от жестокостей мира?
Так же как не уберегла меня, — кажется, у меня сорвало тормоза.
Гнев огромной бурлящей волной прошелся по душе. Многие годы сдерживаемая боль прорвалась наружу.
— Это я должна у тебя спрашивать что с моей сестрой. А не ты у меня. Как ты могла допустить, что она в больнице? Чем ты занималась все эти годы? Опять искала мужика, не обращая внимания на собственную дочь? Ну, ладно, меня ты никогда не любила, но Ава то тут причем? Почему она осталась без твоей заботы? Почему?
Неужели тебя жизнь так ничему и не научила?
Я выплевывала слова, совершенно не заботясь какое воздействие они окажут на мать. Она это заслужила.
— Ирма, что ты такое говоришь? — в полной растерянности произнесла Алиса. — Я то тут причем?
Из рук женщины выпала сумочка, глухо шмякнувшись об пол. В глазах Алисы читалось непонимание происходящего.
— А ты всегда ни при чем, — горько заметила я, беря салфетку со стола, чтобы отереть пальцы. Кажется, я заработала себе ожог, хотя, может быть, все и пройдет, бесследно.
— Объясни. В чем я виновата? — Алиса подошла к столу, оперлась о него руками.
Вот умела моя мать изображать из себя святую простоту. Взгляд полный добродетели ей всегда удавался на славу. И как она только ему научилась? Неужели у зеркала? Я прямо таки представляла как она тренируется, каждый раз кляня себя в недостоверной передаче чувств.
— Думаю, что даже если объясню, то ты ничего не поймешь, — глухо произнесла в ответ, вставая из-за стола. Мне стало душно в отчем доме. Я не могла больше в нем находиться. — Спасибо за чай. Поеду я в гостиницу.
— Но ты даже к нему не притронулась, — как ни в чем не бывало заметила Алиса.
— Перехотела уже.
Проходя мимо матери, услышала:
— Ты выяснишь что с Авой?
— Обязательно, — ответила уже в дверях. И тут меня пронзила одна мысль, заставившая меня остановиться и развернуться.
— С кем дружила Ава? Как зовут ее подруг?
— Лайза и Эмили, — без запинки ответила Алиса.
— А где они живут? Как мне их найти? — как я могла сразу не подумать, чтобы поговорить с девочками, с которыми общалась моя сестра. Уж они то должны знать больше, чем Алиса. Почему-то я была в этом уверена.
— Лайза живет через несколько кварталов по нашей улице. А Эмили на соседней, до нее рукой подать. Ты думаешь, что они что-то знают? — с надеждой спросила меня Алиса.
— Уверена.
Записав адреса подруг Авы, я вызвала такси. Вопрос по поводу проживания в родительском доме даже не обсуждался. Там я могла находиться только в дневное время.
Назвав адрес отеля, в котором собиралась остановиться, принялась обдумывать свои действия. Конечно, можно было переговорить с подругами Авы уже сегодня, но я была голодна, устала как лошадь, и хотела спать. Лучше беседовать с девочками в добром расположении духа, выспавшейся и сытой.
Гостиница, куда привез меня таксист, порадовала своим внешним видом. Фасад здания не так давно реставрировался. На ресепшне меня встретила миловидная блондинка, она и провела меня в номер на первом этаже, расположенный недалеко от входа. Не самое лучшее место. Я бы предпочла второй или третий этаж. Однако отсутствие номеров девушка объяснила очередной футбольной игрой, проходящей в городе. Почти все номера в гостиницах города были заняты футбольными фанатами.