Быть обнаженной перед десятком людей? Что может быть проще? Но быть обнаженной перед одним человеком, ожидая его одобрения это испытание.
Секунды, какие же они долгие?! Иной раз дни короче.
Шорох рассекаемого воздуха. Что это? Стефан уходит? Болезненно захотелось открыть глаза и узнать. Но я смогла пересилить себя. Ожидание не всегда враг, но иногда и не друг. Прогнувшийся под весом тяжелого тела матрас, известил о том, что никто никуда не ушел.
Я ждала. Жадно вслушиваясь в пространство, ловя малейшие звуки.
— Тебе говорили, что ты красива? — голос прогремел, словно гром среди ясного неба.
От неожиданности открыла глаза, чтобы встретиться с зеленью глаз Стефана.
— Не знаю. Не помню, — растерялась.
Мне говорили, что я сексуальна, обворожительна, что на меня встает, что мне бы вдули, что у меня отличные сиськи и славная задница. А простые слова, которые говорят миллионам женщин, говорили ли мне? Я затруднялась ответить. Может быть эти слова потонули под толщей других слов, более громких, но менее содержательных. Сложно сказать.
— А вот я тебе такое никогда не говорил, — мужчина потянулся и взял меня за руку, переплел наши пальцы, потянул к себе и поцеловал тыльную сторону руки. — Но будь уверена, что это я скажу тебе еще не один десяток раз.
Мне было не очень удобно смотреть на мужчину и я повернулась на бок.
«Ну, не забавно ли? Я с мужчиной лежу в постели и веду праздные разговоры. Но что самое интересное, я от этого кайфую. И молчу. Что я могу сказать? Будет ли у нас еще один шанс побыть вместе? Кто знает?»
Я смотрела на все философски, не питая никаких иллюзий.
— Ирма, а ты когда-нибудь любила? — странный вопрос в свете происходящего.
Обычно их задают после секса, когда любовники отдыхают от жарких объятий, начиная трахать друг другу мозг.
— Нет, — любовь к сестре и друзьям не в счет. Стефан же спрашивал явно о другом.
— А хотела бы?
— Хотеть и мочь это разные вещи, — пожать плечами, лежа на боку, не совсем удачное решение.
— А я вот хотел бы, — поделился со мной мужчина.
Сердце сорвалось в галоп. С чего бы это? Вроде бы ничего такого я не услышала от Стефана.
Я начала мерзнуть.
Мое тело в миг покрылось мурашками. А Стефан все медлил. Но и я его не торопила. Рука против воли поползла в сторону и сгребла покрывало, чтобы накинуть на себя. Я не против полежать рядом с мужчиной, но пусть мне будет тепло.
Желание тела, разбуженное Стефаном тлело углями где-то внутри, немного грело, но не опаляло. Приятно. Если не сказать чудесно.
— Я думаю, что тебе обязательно повезет, — подбодрила Стефана.
— Непременно, — улыбнулся он мне, заворачивая на себя другую часть покрывала.
Кусок ткани оказался не очень большой на всего мужчину не хватило. Он, не долго думая, просто взял и пододвинулся ко мне вплотную, даже ногу просунул между моими.
— Может быть залезем под одеяло, так будет теплее, — предложила безо всякой задней мысли. И только потом сообразила, что произнесла.
Стефан хитро улыбнулся.
— А давай.
И буквально через секунду я лежала в объятьях мужчины, бережно укрытая со спины одеялом, которое подтыкал под меня Лем.
«Что он делает? Зачем?» — было удивительно.
А в это время мужчина подсовывал мне под голову свою руку, притягивая к себе ближе.
— Будем спать? — догадалась.
— Угу, — мужчина щелкнул выключателем, погружая комнату в темноту.
«А мы так не договаривались».
Я лежала рядом с сопящим мне куда-то в макушку Лемом, соприкасалась с ним кожей, чувствовала его возбуждение, но при этом понимала, что никакого продолжения не будет. Похоже, кое-кто решил просто со мной полежать, пусть даже это будет в ущерб собственному здоровью и удовольствию.
«Забавно».
Повторно проявлять инициативу я не собиралась. Спать, так спать. Хотя, я уже забыла, когда просто так лежала в постели с мужчиной. Не трахалась, а просто лежала. Да и лежала ли просто вообще?
Сон сморил меня мгновенно. Вроде бы только рассуждала и тут же провалилась в беспамятство.
Все же алкоголь чудесное снотворное.
В редкую ночь меня не мучили кошмары. А тут как бабка пошептала. Спала, словно младенец. Мне даже приснилось что-то приятное, такое теплое и нежное.
Жаль, что не могла вспомнить о чем шла речь во сне.
А на утро я проснулась. одна.
Да. Одна.
В моей постели никого не было. Стефан ушел, даже не попрощавшись. Не то, чтобы я сильно обиделась, но ведь мог бы хотя бы оставить записку?
Наверное, мог, но не оставил. Посчитал, что в этом нет необходимости. Я перед глазами прокручивала вчерашний вечер, лежа в постели, однако не смогла понять чего хотел мужчина. Его действия и цели были для меня загадкой. Если хотел потрахаться, то почему остановил меня? Ведь, я бы могла ему устроить незабываемую ночь. А если рассчитывал на продолжение отношений, то тогда почему сбежал, словно вор?
— Ничего не понимаю, — произнесла вслух, вставая с кровати.
В комнате до сих пор слышался запах парфюма Лема, а подушка хранила отпечаток его головы.
— Я должна огорчиться или нет? — спросила у своего отражения, стоя в ванной. — Должна. Я огорчена. Это так. Но кому от этого будет хуже? Только мне. А раз так, то я постараюсь забыть этот случай, как страшный сон. Я не буду вспоминать. Я не буду.
Не буду, — смотрела на себя и пыталась убедить. Вот только почему-то ничего не получалось. Предательски ныло сердце, как будто в него засунули занозу. Я то думала, что совсем забыла об этом органе, а оказалось, что нет, оно существует.
Так до конца и не смогла избавиться от нерациональной обиды на Стефана, сколько не пыталась себя убедить, что ничего страшного и из ряда вон выходящего не случилось.
Вот вроде бы он не сделал ничего плохого, наоборот, был нежен, ласков, помог мне нормально выспаться, но тем не менее я была на него зла.
Он мне ничего не обещал, ничего не предлагал, мы ничего не планировали вместе. Стефан всего лишь проводил меня до номера, отказался от секса и провел рядом ночь, словно юный девственник. И все. Но так почему я чувствовала себя обманутой?
Я пыталась разобраться в себе, сидя на заднем сиденье такси, пока ехала в лечебницу, чтобы навестить Аву. И не могла понять. Ничего. Совершенно ничего. От дум начала болеть голова, а желудок предательски поднывал, обидевшись, что его не покормили.
В дурном расположении духа я оказалась перед воротами больницы, где и столкнулась с Эльзой.
— Ирма, что-то случилось? — спросила женщина, пропуская меня в дверь.
— С чего ты решила? — удивилась.
— На тебе лица нет. Я понимаю, что ты расстроена по поводу сестры, но не надо так убиваться. Не надо себя вгонять в депрессию. Это может привести к нежелательным последствиям, — принялась увещевать меня женщина, пока мы шли по коридору.
Я ее слушала и спрашивала себя — неужели я до сих пор не научилась прятать свое настроение, что даже совершенно посторонний человек в состоянии определить то, что творится на душе.
Или обида на Стефана гораздо сильнее, чем я хочу себя убедить?
— Все со мной хорошо. Я просто вчера немного перебрала, — почему-то принялась оправдываться перед Эльзой.
Однако вместо понимания с ее стороны, услышала длинную нотацию по поводу того, что алкоголь это депрессант и его не стоит принимать тогда, когда и без того в душе царит смятение.
К тому моменту, когда я оказалась возле палаты сестры, я была не рада, что встретила Эльзу.
— Я буду за дверью, — в очередной раз предупредила женщина. Я кивнула, соглашаясь. В палату Авы я входила как на эшафот, не зная что меня ждет.
Первое, что бросилось в глаза, так это шевеление на кровати. Ава сворачивалась клубочком, стараясь закрыться от окружающего мира.
Я замерла недалеко от порога, не зная что и делать. Узнала ли меня меня сестра, а потому решала отвернуться или же так совпало?
— Ава, это я, Ирма, — тихо произнесла, не зная чего ожидать.
Моя сестренка замерла на миг, а потом еще сильнее свернулась, став такой маленькой, такой жалкой. У меня сердце кровью обливалось при виде страданий Авы, которые были буквально разлиты в воздухе.
— Можно я посижу рядом с тобой? — спросила, не надеясь на ответ.
Буквально на носочках приблизилась к кровати сестры и присела на краешек постели, совершенно не зная о чем говорить. Как назло из головы у меня вылетели все мысли, все домашние заготовки. А всему виной было обидное поведение Стефана. Как я не пыталась выкинуть его из головы, так и не смогла этого сделать.
Потянулись минуты тишины. Я вслушивалась в частое дыхание Авы, понимая, что мое присутствие нервирует сестренку. Сколько времени прошло, я не засекала.
Но в один миг почувствовала, что мне пора уходить. Откуда пришло это понимание я не знала, но решила к нему прислушаться. Я медленно встала и пошла к выходу. И уже возле двери услышала, что Ава зашевелилась. Нет. Не повернулась, но зашевелилась.
— Я завтра еще приду, — пообещала, прощаясь. Ава и в этот раз промолчала.
Но мне показалось, что я смогла возбудить в ней любопытство.
Спросила о своей догадке у Эльзы. Та поддержала меня, подбодрив, что я все сделала правильно.
После посещения больницы я долго гуляла по городу, вызывая из памяти воспоминания. К моему огромному огорчению, хороших было не так уж и много. А о плохих я старалась не думать, бродя по знакомым с детства улицам. Многое в обличье города поменялось, но некоторые вещи остались прежними. Например, здание цирка. Как и прежде два раза в неделю в нем шли выступления. Судя по афишам, развешанным на информационном стенде, представление начиналось через час. Оставшееся до аттракциона время я потратила на обед в кафе, расположенном неподалеку. Жареная картошка была моим любимым блюдом с раннего детства. Я ею старалась не злоупотреблять, следя за фигурой, но в этот раз решила сделать небольшое послабление, позволив съесть целую порцию. Гамбургер, идущий в паре с картошкой, был сочным, таким, какой любила. А в конце я заказала себе большую чашку латте, которым наслаждалась, глядя на улицу через большое панорамное окно в кафе.