Внутренняя память.
Именно он заставил прислушаться к словам Стефана, очнувшись от полуобморочного состояния, в котором находилась.
— Ты меня не гонишь? — осторожно спросила.
— Слава, Богу. Ты хоть что-то поняла. Конечно же, я тебя не гоню и даже не собирался этого делать. Ты все неправильно поняла. Я всего лишь хотел сказать.
Только не впадай в ступор. Я больше этого не переживу. Так вот, я хотел сказать, что прошлое должно остаться в прошлом. И не я тебе судья, а ты сама себе. То, что ты рассказала о самом дорогом для меня является великой честью, максимальным актом доверия, который можно представить. И я это ценю. Поверь, я оправдаю твою честность, разделив с тобой груз боли, который ты несешь столько лет. Все мы не ангелы. Ни ты, ни я. И именно потому мы вместе и я не собираюсь это менять. Ни коим образом. Это тебе понятно? — Стефан так сурово на меня посмотрел, что в какой-то момент мне даже стало страшно, а знаю ли я этого мужчину?
— Да, — кивнула, чувствуя себя маленькой букашкой в руках естествоиспытателя.
— Вот и отлично. Пойдем все же что-нибудь поедим. Я проголодался, как черт, — Стефан обнял меня, увлекая в сторону двери.
Мы миновали огромную гостиную, прошли по коридору и оказались в кухне, обставленной по последнему слову техники. Лем усадил меня на высокий табурет, предложив подождать, пока он накроет на стол, а сам полез в большущий холодильник, в который без проблем поместился бы целый буйвол.
— А хозяин не будет против, что ты лазаешь по его вещам, тем более ешь его еду?
— осторожно спросила у Стефана, не желая, чтобы он как-то пострадал из-за меня и своего желания поразить понравившуюся женщину.
Лем замер, держа в руке упаковку с ветчиной, которую достал из чрева серебристого монстра.
— А почему хозяин должен меня ругать?
— Ну, как же? Одно дело воспользоваться кроватью, на которой без проблем можно поменять белье, отдав в химчистку, а другое есть чужую еду. Некоторые к этому очень плохо относятся.
— Ты думаешь, что мы у кого-то в гостях? — спросил Стефан.
— Ну, да, — подтвердила. — А разве не так?
Лем рассмеялся весело и задорно.
— Нет, дорогая. Мы не в гостях. Уж я точно. Да и ты уже не совсем в гостях. Я думаю, что мы тут прекрасно поместимся вдвоем.
— Ты хочешь сказать. что это твой дом? — обвела рукой все то великолепие, которое окружало со всех сторон.
— Да, — коротко развеял мои догадки Стефан.
Я медленно соображала. В моей голове никак не вязалась порно-студия, работа в журнале и элитное жилье, стоимость которого зашкаливала все мыслимые и немыслимые цены.
— Но как? Но зачем тогда? — больше в эту схему не укладывалась именно порно-студия. Я не выдержала и спросила. — Что ты делал на съемках? Только не говори, что это требовалось для журнала. На задание можно было отправить кого-нибудь другого.
А вот тут Стефан замялся, причем я не могла этого не заметить. Мужчина явно придумывал что сказать, отвечая на мои слова.
— Я искал острые ощущения. Такой ответ тебя устроит?
У меня от удивления округлились глаза. Уж чего-чего, а подобного я точно не ожидала.
— Странные у тебя интересы.
— Ой, ты еще всего не знаешь, — усмехнулся Стефан, выкладывая на стол сыр, колбасу, хлеб, зелень, свежую клубнику.
— Кажется, у тебя не меньше тайн, чем у меня, — подвела итог, видя, что Лему не совсем приятно вспоминать о студии. Мне, в принципе, то же не очень хотелось ворошить воспоминания о том временном моменте, хоть он и занял у меня огромный кусок жизни.
— А как ты попала на студию? — внезапно спросил Стефан.
Я замерла, вспоминая прошлое.
— У меня не было возможности пойти учиться, а кушать хотелось. Я ведь ушла из дому сразу же после школы. Мы не ладили с Алисой. Вначале скиталась, перебиваясь временными заработками. В придорожном кафе меня приметил продюсер одной из второсортных студий. Дал визитку. Пообещал золотые горы. Я и клюнула. Иси добился своего, даже после смерти, — горько заметила. — Я воспользовалась своим телом вновь, того не желая. Пробы, на которые я пришла, оказались крайне удачными. Меня любила камера. С этого и началась моя карьера порно-актрисы. Я кочевала со студии на студию до тех пор, пока не перешла под начало Рози, да так и осталась на долгие годы.
Пока я рассказывала Стефан делал нам сандвичи. Они у него получились гигантских размеров. Мужская рука в приготовлении пищи была видна сразу.
— Это тебе, — Лем пододвинул ко мне тарелку. После чего налил бокал апельсинового сока, ставя рядом. — Могу я предложить тебе что-нибудь покрепче? — спросил он, поглядывая лукаво.
— Нет. Не надо. Этого хватит, — я вгрызлась в ароматный многослойный бутерброд. Чего в нем только не было и ветчина, и сыр, и салат, горчица, майонез. А если добавить ко всему прочему тот факт, что сандвич был приготовлен любимым мужчиной, то он и вовсе обладал божественным вкусом.
Стефан, как и я, принялся жевать то, что приготовил. Конечно, со стороны, наверное было дико смотреть, как двое совершенно голых людей сидят на кухне и трапезничают, но для меня ничего необычного в этом не было. Подобное я не раз проворачивала на студии, когда еле успевала перекусить между съемками. Похоже, что и Стефану не доставляла неудобство полная обнаженка.
Когда я расправилась с сандвичем, то почувствовала себя практический счастливой женщиной. А ведь надо было всего лишь меня накормить.
Я следила за тем как Стефан пьет сок. Его кадык перемещался то вверх, то вниз.
Завораживающее зрелище. Голый мужчина. На кухне. Но мне кое-что не давало покоя.
— Стефан? — привлекла к себе внимание.
— Да.
— Ответь, пожалуйста, на один вопрос, если, конечно, пожелаешь., - начала.
— Да, дорогая, — Лем отставил пустой стакан в сторону. Я проследила за рукой мужчины, особенно за его пальцами. Что они творили еще недавно? От воспоминаний по коже побежали мурашки. И захотелось вновь испытать море наслаждения и океан удовольствия в чью пучину он меня погружал.
— Кто ты такой? — пожалуй, этот вопрос вмещал все, что я хотела знать о Стефане.
Он на миг задумался. Цыкнул. Рассмеялся.
— Знаешь, я и сам толком не знаю.
Я удивленно посмотрела на него.
— Предлагаю вернуться в спальню или же одеться, — игриво предложил мужчина.
Я была согласна с последним. Лем отлучился из кухни на пару минут, после чего вернулся одетым в махровый халат, а мне протянул другой. Я закуталась в него и только тогда почувствовала, что слегка замерзла. Оказывается Стефан это понял раньше меня.
— Спасибо, — поблагодарила за заботу, вновь усаживаясь на высокий табурет и собираясь слушать.
Стефан посмотрел на меня долгим взглядом, как будто собирался с мыслями.
— Моя история, наверное, покажется тебя удивительной, а может быть чем-то фантастической.
Такое начало заставило податься вперед. Все же Стефан мог заинтересовать, сам того не ведая.
— Меня нашли на помойке, — начал он, чем вызвал сильнейшее недоумение. — Да.
Не смотри так. Я был найден в мусорном баке одной престарелой женщиной, которая собралась выбрасывать мусор в ящик, да чуть было им не придушила. Я вовремя закричал, чем перепугал старушку до смерти. Она потом еще долго не могла выбрасывать мусор, предварительно не поворошив кучу. Я лежал в богатой корзинке, в дорогих пеленках среди объедков и различного мусора. Кто-то сознательно выбросил меня именно туда, давая равные шансы умереть или выжить.
Полиция сбилась с ног, разыскивая мою мать. Но ни показы по телевидению, ни поиски не дали результата. Никто не отозвался, заявив, что я ее ребенок. Конечно, сумасшедшие появлялись на пороге полицейского участка, уверяя в родстве, но экспертизы не давали положительного результата. Меня отправили в детский приют, продолжая поиски родителей, которые не нашлись до моего трехлетия. В этом возрасте меня в первый раз усыновили. Ребенком я был проблемным. Даже очень. Со мной намучились. И все бы ничего, но приемных родителей как будто преследовал тяжелый рок. В пять лет мои первые усыновители попали под поезд.
Каким-то образом на переезде не сработала сигнализация, извещающая о движении состава. Машину просто разорвало на части. Ее осколки собирали на протяжении нескольких километров. Я в это время был в детском саду, откуда меня опять отправили в приют. Второй раз меня усыновили уже в семь лет. Супружеская пара долго не могла иметь детей и наконец, решилась на приемного ребенка. Им оказался я. Сразу скажу, что подарочек в виде меня достался еще тот. Мучились они со мной очень долго, до пятнадцати. А потом с отцом случился сердечный приступ… а мать не вынесла его ухода, — тут Стефан замолчал.
Даже без слов было понятно, что он любил своих приемных родителей, хоть, наверняка, даже не мог признаться самому себе.
— И ты опять попал в приют? — предположила.
— Да. Вряд ли стоило сомневаться. Желающих усыновить меня после стольких несчастных случаев уже почти не находилось. Впрочем, я и сам не особо стремился попасть в семью, предпочитая проводить все время на улице, сбегая из приюта, конфликтуя с законом и полицейскими. Как вспомню себя в то время, то всякий раз ужасаюсь. Чего я только не попробовал? Чего только не испытал на своей шкуре.
Сломанные руки и ноги были наименьшими печалями, с которыми мне пришлось столкнуться, — Стефан опять замолчал.
А мне до ужаса было интересно узнать что же случилось с ним дальше.
— А потом меня нашел он, — тихо произнес Лем, глядя куда-то вдаль.
— Кто? — я прямо насторожилась.
— Мой настоящий отец.
Такого поворота я не ожидала.
— Каким образом? — удивилась. — Если поиски твоих родителей в детстве не дали никаких результатов?
— Все было очень просто. Отец о моем рождении ничего не знал. Моя мать сбежала от него беременной, даже не поставив в известность. Они не были женаты.
Лишь спустя годы он смог связать концы с концами и установить истину.