— Вот опять. Опять ты так, даттэбайо! Как с дедулей Третьим.
— О чем ты?
— Мир шиноби, каким ты его видишь, Сарада-чан. Так нельзя. Ты никому не доверяешь. Я чувствую, мне тоже не доверяешь, хоть и говорила только что совсем другое. Ты в каждом видишь врага!
— Потому что везде враги.
— Да нет же! Ты не понимаешь, ттэбайо! У каждого есть причины…
— Причины?
Сарада неуютно обняла себя руками за плечи.
— Назовешь мне, какие причины были у нашего старшего брата?
Наруто растерянно заморгал, утратив весь запал и уверенность, с которыми пытался наставить ее на путь истинный.
— Что?
— Учиха Итачи. Какие были причины у него, чтобы уничтожить наш клан?
Он отвел взгляд. Облизнул губы, коротко глянул на нее и снова потупился. Попросил тихим серьезным голосом:
— Сарада-чан, может, все-таки расскажешь, что случилось в тот день, когда ты ушла от меня? Ну… тогда…
Она уже в который раз слышала эту просьбу. В третий? В четвертый? Наруто зациклился на том случае, словно у него на этой почве сформировалась психическая травма. Один из ключевых моментов ее жизни. Первый мостик от старой Сарады к новой. Второй был в момент гибели Шисуи. Наруто подсознательно ощущал, что от него скрывают нечто исключительно важное. Пытался понять ее и настаивал на том, чтобы его посвятили в подробности именно этого момента.
От неприятных эмоций засосало под ложечкой. Оживающие воспоминания уже расползались по груди, больно сжимая сердце и стискивая легкие.
— Могу показать. Хочешь?
Наруто в недоумении посмотрел на нее, не до конца понимая, как она собирается это сделать. Но все равно ответил:
— Да.
Сарада напряглась. Огненная чакра разлилась по сетчатке.
Сейчас не время и не место, но как скажешь, Нанадайме. Это будет быстро.
****
Наруто уверенно посмотрел в глаза Сараде. Черная радужка зажглась алым цветом, на расстоянии от расширенного в полумраке зрачка проступили круговым рисунком запятые томоэ. Шаринган.
Еще никогда ни один Учиха не погружал его в гендзюцу, но сейчас Наруто решился добровольно. Если Сарада не доверяла даже ему, то уж он-то ей точно доверял. Знал — нээ-чан не сделает ничего плохого. И все равно было страшно. А в тот момент, когда стволы деревьев в лесу поплыли, стало страшно вдвойне.
Наруто показалось, он теряет равновесие. Он попытался схватиться за Сараду, протянул к ней руку, но не дотянулся и зацепил лишь воздух. Попробовал сделать шаг, но Сарада осталась на таком же расстоянии, как и была. Стояла, скрестив руки, и глядела на него в упор. Горящий рисунок шарингана, казалось, отпечатался в подкорке, проник в самые потаенные закоулки его души и пустил там корни.
Деревья продолжали расплываться, словно акварельная картина, на которую пролили воду. Откуда-то потянуло запахом овощного супа, так что аж слюни набежали. Запах уюта, вкусного ужина и нээ-чан.
Наруто заморгал и вдруг понял, что находится не в лесу, а у себя дома.
Моя кухня?
Он мыл посуду. Его девичьи руки ныряли под струю прохладной воды и терли скользкую от мыльной пены тарелку. Наруто попытался перестать это делать, но руки не слушались, и он продолжал стоять на месте и мыть посуду.
Звонкий детский голос ударил по ушам.
— Нээ-чан!
Не самый приятный голосок. Даже раздражающий. Отдаленно знакомый.
Это же… это же мой голос! Черт, у меня такой противный голос?
Тело вздрогнуло: кто-то громко постучал в стекло. Наруто повернулся к окну и не увидел в нем себя. Увидел Сараду.
За отражением Сарады вдруг проступила маска с черными провалами глаз. Он когда-то в детстве хотел себе похожую, только с другим рисунком, и с тем случаем были связаны не самые приятные воспоминания. Тарелка едва не выскользнула из пальцев, но руки сами по себе успели ее перехватить и аккуратно поставить на дно раковины. Ноги понесли к окну. Наруто доподлинно ощущал все, что можно было ощущать, но свободы действий никакой не имел. Тело само решало, что ему делать.
О стекло с обратной стороны бились ночные бабочки. Створка окна со скрипом отъехала вверх, и мотыльки впорхнули в комнату. Любопытство охотно впитывало каждую деталь из всего, что передавала иллюзия.
Мужчина в белой маске оказался совсем близко: сидел на корточках на выступе крыши под окном.
— Учиха Сарада. Срочно возвращайся в квартал Учиха.
Наруто стало жутко. Он знал, что ему не покажут ничего хорошего, но не думал, что все будет настолько реальным и тревожным.
…ломанулся прочь из квартиры. Оттолкнул бросившегося под ноги ребенка, похожего на растрепанный одуванчик.
Себя.
Сердце Наруто от возбуждения колотилось, как бешеное. Он видел себя маленького со стороны.
Такой жалкий…
Кругом мелькали картинки вечерней деревни, куда более размытые и нечеткие, чем виды кухни. Вряд ли Сарада настолько подробно запомнила все детали на своем маршруте, чтобы сейчас передать их в точности в гендзюцу. Дома и окна сливались и повторялись, теряли четкие границы, расплывались, словно в кошмаре. Остался только исходящий от тела жар, липнущее к влажной спине платье и запахи прохладного вечера.
Над головой мелькнула арка ворот квартала Учиха с гербом в виде красно-белого веера. На пустой улице горели фонари. Пусть всего лишь иллюзия, но с каждым шагом становилось все страшнее и страшнее. Он уже сомневался, так ли хочет видеть все это, но Сарада беспощадно вела его дорогой кланового квартала в самые потайные уголки своих воспоминаний, куда он всегда так неистово рвался.
…распахнутая дверь чужого дома, залитый светом коридор. Лестница, ведущая на второй этаж. А на пороге — человек с накрест рассеченной грудью, прикипевший невидящим взглядом к потолку собственного дома.
Наруто попытался отступить и вернуться к воротам, но нет. Иллюзия продолжала толкать его вперед по пустым улицам, сквозь тишину и яркие пятна фонарей. Перед глазами мелькали гербы Учиха. Верхнюю часть вееров, красную, было плохо видно в темноте, но белый низ выделялся отлично. Они были везде. На домах, на полотняных навесах над пустыми лавками. Целые гирлянды флагов с гербами. Веера, фонари, тишина. Не бывает настолько тихо на улицах в такое время.
…незнакомый коридор. Створки седзи. Женщина на полу в луже свежей крови. Рядом с ней сидел на коленях широкоплечий мужчина, а за его спиной стояла какая-то тень. Мужчина грузно рухнул на пол, соскользнув с клинка. Тень спрятала меч за спину и выпрямилась.
Все существо Наруто рвалось к выходу. Он хотел бежать сломя голову, но чертово тело не подчинялось.
Потому что не мое. Не мое. Почему ты стоишь, Сарада-чан?! Беги, ттэбайо!
Собственная беспомощность доводила адский страх до высшей степени безумия. Тень повернулась к нему, и в лунном свете Наруто увидел знакомое лицо.
Учиха Итачи.
— Ты… Что ты здесь делаешь? — рявкнул убийца срывающимся голосом.
У Наруто по коже пробежали мурашки.
— Какого дьявола? Какого ты сюда пришла?!
Вот уж не думал он, что тот спокойный парень может так кричать. Его красные глаза пылали гневом. Томоэ шарингана закружились и слились: вместо трех запятых радужку рассекали три острые черные лопасти.
Наруто онемел от страха. Этого же не было? Дефект гендзюцу? Или было?
Грудь тяжело вздымалась. Он наконец вспомнил, откуда в организме берется голос, и закричал. Воздух в легких закончился. Наруто перевел дух и закричал снова. Глупо, бесполезно, но это получалось само собой. Он все так же пялился в глаза Итачи, будто его загипнотизировали.
Странный рисунок вернулся к обычному шарингану. Тьма чужой гостиной спала, вокруг снова был лес, а прямо перед ним — не Итачи, а Сарада, трясущая его за плечи. Он безвольно мотылялся в ее руках и все еще кричал.
— Наруто, ты чего? — послышался далекий голос Сакуры.
Наруто оттолкнул Сараду и вырвался из ее рук. Боялся, что сквозь пальцы нээ-чан снова пустит корни гендзюцу, завладеет сознанием, продолжит ту страшную историю, удачно оборвавшуюся на самом жутком моменте.
Наруто, спотыкаясь, отошел от Сарады и ошалело огляделся.
Лес. Хруст листьев под ногами. Запах сырости и гниющего дерева. Сасаме-чан и Сакура-чан, стоящие на вершине крутого склона. Настоящий мир казался настолько легким и нереальным по сравнению с иллюзией, что Наруто почудилось, он сейчас оторвется от земли и улетит в небо. Закружилась голова. Земля рухнула ему навстречу, и он уперся в нее руками и коленями, пытаясь удержать.
— Она снова его била? — донесся испуганный голосок Сасаме-чан.
Девочки пытались выяснить причину его крика.
Это ее воспоминания. Это я хотел увидеть. Те люди — ее приемная семья? Семья Саске?
Вместо того чтобы рассказать на словах, она пропустила его через свою память, и, право же, слова бы не смогли передать всего этого. Наруто ужаснулся. Искусство гендзюцу Сарады было настолько потрясающим, что после него реальный мир казался ему подделкой.
Как она это делает? И она просто показала мне кусочек своей жизни. Но точно так же она… она может сотворить все, что угодно.
Проваливаясь невидящим взглядом в сухую листву, Наруто думал о том, что Сарада показывает в гендзюцу своим врагам. Он не совсем понимал, почему один из шиноби Камня выглядел таким одуревшим после стычки с Сарадой. Теперь у него появились кое-какие идеи.
****
Сарада злобно глянула на девочек, вмешавшихся не в свое дело, присела на одно колено и положила ладонь Наруто на спину.
— Эй, все в порядке?
Он помотал головой.
— Нет. Ничего не в порядке.
Нанадайме оттолкнулся от земли и поднялся на ноги. Стоял, пошатываясь.
Вестибулярный аппарат шалит после гендзюцу. А что, сам виноват. Сам напросился.
— Невероятно… — пробормотал он и убрал ее руку со своей спины. — Прости, Сарада-чан. Мне надо это все понять, ттэбайо. Я… я совсем ничего не понял.
Наруто, спотыкаясь, стал взбираться по хрустящему склону. Сакура и Сасаме протянули ему руки и помогли взойти на самый верх. Сарада вздохнула. Идти за ним следом не хотелось. На душе было тяжело от оживших воспоминаний и мерзко оттого, что она окунула в них Наруто.