Здесь были самые разные техники гендзюцу. Одни могли разбивать и перемешивать сознание, другие собирать его обратно. Были гендзюцу-ловушки, которые можно было оставлять в сознании своей жертвы. Сложность всех этих техник была в том, что большинство из них требовали хорошего владения фуиндзюцу и комбинирования их с гендзюцу.
Сарада фуиндзюцу не владела. Единственное, что она могла, это запечатывать предметы в свитки и разворачивать тот самый обездвиживающий барьер, которому обучил ее Шисуи. Собственная никчемность начинала выводить ее из себя.
Из кухни потянуло приятным запахом. Мама, освоившись в своей новой комнате, пошла готовить обед.
Как в старые добрые времена в будущем.
Сараде уже не хотелось обратно. Какая разница, живая мама тут или живая мама там? Суть-то одна.
Сакура в переднике подошла и присела на диван. Сложила пальцы в замок. Подумала. Сплела их иначе. Явно нервничала.
— Сарада… У меня есть просьба… Не знаю, не будет ли это наглостью…
— Мм?
Сарада погасила шаринган и отвлеклась от свитка. Читать клановые техники в присутствии мамы она могла спокойно. Все-таки это же была мама. Когда-нибудь она тоже станет частью клана Учиха.
Если только папа пересмотрит свои взгляды на «узы».
Сердце защемило. Но Сакура перебила сомнения Сарады своей речью:
— В общем… Я слышала от Наруто, как хорошо у тебя получается гендзюцу.
Сарада помрачнела.
— Все-таки растрепал?
— Что? Ну, он не сказал ничего такого. Мы с Сасаме-чан спросили тогда в лесу, почему он кричал, и он ответил, что ты по его же просьбе погрузила его в гендзюцу. Только вышло оно слишком настоящее.
— Ну ладно, — сжалилась Сарада. — Пускай живет.
— Какаши-сенсей говорил, у меня неплохой контроль чакры. И… я подумала… Может, ты бы могла…
— Что? — недоумевала Сарада.
— Обучить меня гендзюцу! — выпалила Сакура на одном дыхании.
Сарада уставилась на нее широко раскрытыми глазами.
Гендзюцу? Мама… Разве мама владела гендзюцу?
Сакура смотрела на нее с надеждой и страхом услышать незамедлительный отказ.
— Д-да, — машинально выдавила Сарада. — Конечно. Но…
Предать такое доверие было нельзя. Однако Сарада задумалась. Ее обучали гендзюцу. Она же — никого и никогда. К тому же для гендзюцу она использовала шаринган. А как обучить азам гендзюцу человека, который не владеет додзюцу?
— Я просто…
— Что? — встревожилась Сакура.
— Я использую шаринган для создания гендзюцу. Если бы ты знала самое базовое, хотя бы то, как зацепить человека, взять под контроль, я бы могла обучить тебя создавать реалистичные иллюзии и вообще… Но у тебя нет таких глаз. И я просто даже не знаю, какой подход…
Сакура приуныла.
— Может, ты бы попробовала попроситься к Цунаде-сама в ученицы? — осторожно намекнула Сарада.
Мама покачала головой.
— Я хотела. Думала об этом. Но пока она злится, полагаю, это не самая лучшая идея.
В этом Сарада была с ней согласна. Она и сама подумывала попросить совета по ядам у Годайме или Шизуне, но в свете последних событий, в том числе и недавнего конфликта из-за шалостей Конохамару-сенсея, это было действительно не лучшей идеей.
****
Все окна были подняты. В кабинете Хокаге гулял сквозняк. Чакру Джирайи, притаившегося на фасаде Резиденции, Цунаде почувствовала сразу.
— Входи.
Джирайя свесился вниз головой, уперся руками в подоконник, кувыркнулся и приземлился на пол, цокнув деревянной обувью.
— Как поживаешь, принцесса Цунаде?
Она откинулась на спинку кресла и прожигала его взглядом.
— Что все это значит?
— М-м? — невинно промычал Джирайя.
— Как тебе вообще пришла в голову эта идиотская идея: увести из деревни Учиху и джинчурики?
— А что, собственно говоря, не так? Ты просила вернуть их живыми. Я вернул. Всех.
— В здравом уме я бы ни за что не одобрила эту авантюру.
— Почему?
— Слишком рискованно!
— Это должна была быть просто прогулка. Все равно я не собирался подпускать их к Орочимару.
— Но? — Цунаде нахмурилась.
— Они оказались шустрее, чем я ожидал, — признался Джирайя. — Я не давал им подсказок, старался задержать. Я даже попытался обрубить все возможные пути, откуда можно было добыть информацию об убежище.
— Но?
— Поймали меня на этом. Пришлось одного из людей Орочимару оставить им на допрос, и они выжали из него информацию.
— Как?
— Пытки гендзюцу.
— Сарада?
— Именно.
Цунаде задумалась.
— Я так и не знаю ее потенциал. Иногда она выглядит пугающе уверенной в себе.
Джирайя усмехнулся. Цунаде снова стала ворчать:
— Ты рисковал. Джинчурики, Учиха… Эти дети — будущее деревни. Сильнейший козырь.
— Прибереги свой карточный лексикон, — поморщился Джирайя.
Цунаде нахмурилась и скомкала рукой лист бумаги.
— Учить меня будешь?
Джирайя тяжело вздохнул и прикрыл глаза.
— Если бы про важность джинчурики и шарингана мне толковали старейшины, я бы поверил, что это главная причина. Но тебя, Цунаде, я знаю слишком хорошо.
Пятая насторожилась.
— Что?
— Ты все-таки прониклась к мальчишке.
— Не понимаю, о чем ты, — уперлась Цунаде.
— Наваки. Дан. Потеряв их, на этот раз ты решила перестраховаться. Стала слишком осторожной. Боишься отпустить Наруто и на шаг от себя, чтобы он не повторил судьбу тех двоих. Ведь так?
— Вздор.
Джирайя ухмыльнулся.
— Видишь. Я все-таки прав. Но подумай, Цунаде. Наруто, Сарада и Сакура — не обычные дети. Они — ниндзя. Шиноби закаляются в смертельном бою.
Цунаде фыркнула.
— Подумай о мечте Наруто. Он никогда не достигнет ее, если ты не дашь ему развиваться!
— Его мечта уж точно не осуществится, если он погибнет, — отрезала Цунаде. — И если он не станет из-за меня Хокаге… Он хотя бы останется жив. Мечта не стоит жизни.
Джирайя задумчиво посмотрел вдаль в открытое окно.
— Правда так думаешь?
****
Осеннее солнце опускалось все ниже. Лучи подсвечивали сбоку листву стройного граба, и на шевелящихся полосатых листах с глубокими прожилками плясали изумрудные блики. Сакура сидела в парке на крыше одного из зданий. Над ней потрескавшимися бетонными ребрами нависала декоративная крыша. Людей на ближайших улицах почти не было. Только где-то вдалеке вдруг залаяла собака.
Мама конечно же закатила знатный скандал, но после очередного заявления «пока ты живешь в моем доме — подчиняйся моим правилам» Сакура молча прикрыла дверь в свою комнату и стала собирать вещи.
«Сама и живи в своем доме со своими правилами, шаннаро!» — бурчала разгневанная внутренняя личность.
Сакура опасалась, что Сарада просто пошутила про то, что можно прийти к ней жить. Но, судя по всему, чувство юмора из всех Учиха было только у покойного Шисуи. Сарада и Саске в основном кидались едкими замечаниями в адрес Наруто, но разыгрывать людей и полноценно веселиться они будто бы не умели вовсе. И слова на ветер не бросали. Вечно серьезные и собранные. Что с ними там делали в этом клане, что они такими стали? Или они уже родились такими?
Внутри дружелюбной Сакуры варились самые разные мысли.
Ее родители были живы, и она понимала, что должна быть благодарна за это судьбе. Но мать в любую свободную минуту пыталась привлечь ее к работе по дому, если удавалось — критиковала все, что только можно было критиковать, постоянно ворчала, вламывалась к ней в комнату… Сакура с каждым днем все больше завидовала Наруто и Сараде — те были хозяевами своей жизни и жизнь эту организовывали так, как им хотелось. Она понимала, что это грешно. Но от этого мысли своего русла все равно не меняли.
У Сакуры не было денег, чтобы полностью обеспечивать себя и снимать отдельное жилье. В распоряжении Сарады была двухкомнатная квартира. Она удачно обронила, что готова ее, Сакуру, дома принять, и Сакура восприняла это как сигнал к действию.
«Бог сказал делиться», — высокомерно объявила внутренняя личность.
И Сакура, собрав пожитки, отправилась к Сараде с твердым намерением захватить себе в пользование клочок даровой жилплощади.
С виду казалось, что Сакура ведет себя как робкая скромница, но внутренне она считала себя в своем праве.
Вторым коварным мотивом было подобраться поближе к человеку, способному хоть что-нибудь дать ей в плане техническом. Поход к Годайме временно отменялся. После слов Шикамару о ярости Хокаге, Сакура стала сомневаться. В конце концов, медицина была огромной областью, наверняка очень сложной. По силам ли ей это? Что, если Сарада ее переоценила?
Разумнее было развивать свои сильные стороны. По словам Какаши-сенсея, у нее были все данные для того, чтобы развиваться в области гендзюцу. И вот тут-то ей и могла помочь названная сестра Саске.
Учиха Сарада и сама по себе умела многое. Живя с человеком, настолько продвинутым в тайдзюцу, гендзюцу, ниндзюцу, можно было почерпнуть что-нибудь полезное, наконец перестать быть обузой. Вот почему Сакура так уверенно решилась на переезд. Саске-кун наверняка бы возмутился такой наглости, но злость на любимого лишь подогревала уверенность Сакуры.
Оборвал узы? Я ничего для тебя не значу? Тогда я поселюсь у тебя в доме. Тебе ведь все равно, верно? Ты же не собираешься возвращаться, Саске-кун?
Ядовитая злоба от уготованной Саске изощренной мести отравляла скорее саму Сакуру, чем невзаимного возлюбленного, который ничего не знал о ее миграции в его дом и вряд ли этим вообще интересовался.
От воспоминаний о встрече с Саске становилось еще больнее.
Взгляд рассеянно блуждал по улице внизу, когда опечаленная Сакура вдруг узнала фигурку в зеленом костюме. Рок Ли ковылял на костылях, смотрел себе под ноги, и ничего в этом мире его будто бы не интересовало.
Она вскочила и перегнулась через перила.
— Ли-сан! Эй!
Парень вздрогнул от ее голоса и повернул к ней лицо. Сакура радостно помахала ему, но Ли почему-то не обрадовался. Даже не кивнул в знак приветствия. Просто опустил голову и поковылял себе дальше.