Они не понимают. Ничего не понимают!
Наруто сжал кулаки, пытаясь удержать себя в руках, но все-таки не выдержал. Выскочил из кабинета. Психологическое давление Хокаге было невозможно выносить. В другой момент он бы боролся до последнего, но новости о Гааре и Сараде выбили почву у него из-под ног. Ему нужно было время. Придет в себя и вернется. Обязательно вернется. Потому что… потому что иначе нельзя.
Глава 102. Совсем не сложная техника
102
Наруто сидел на своем любимом месте — на макушке Йондайме Хокаге. Справа от него, сверху, выдавался из скалы огромный профиль дедули Третьего, а слева — физиономия баа-чан. Лик Йондайме был ниже остальных, но и с него было здорово видно деревню: несимметричные лабиринты улочек, яркую кровлю крыш — красную, оранжевую, голубую; пену деревьев, всплывающую среди цветного разнообразия… Чем ближе к стенам, тем больше было зелени.
Разогретый камень монумента грел ладони и зад сквозь ткань штанов.
Из всех Хокаге Наруто предпочитал именно лик Четвертого. Третьего и Пятую он знал лично, и каменные лица никак не ассоциировались у него с живыми людьми. Просто пустой камень. По мнению Наруто, у ликов на скале не было ничего общего с настоящими стариком Сандайме и Цунаде баа-чан. К тому же с последней он только что поругался, и перемещаться от одной вредной бабульки к другой, каменной, не хотелось. Первого и Второго Хокаге Наруто не знал. Об их славных подвигах на уроках истории он прослушал, а потому их образы не врезались ему в память, особенно образ Второго. А вот Четвертый… Четвертый был особенным. На границе между канувшими в небытие героями далекого прошлого и хорошими знакомыми, которых Наруто помнил живыми.
Не зная Четвертого лично, как Цунаде или Третьего, Наруто невольно воспринимал это каменное лицо воплощением духа Йондайме Хокаге.
Герой, одолевший Кьюби и спасший Скрытый Лист как раз в день его появления на свет… Эту историю невозможно было прослушать или упустить из виду, она прочно сплеталась с судьбой самого Наруто, причем сплеталась у самых истоков. Наруто выучил ее с ранних лет, хотя тогда даже не подозревал, что тот самый Девятихвостый Лис запечатан именно в нем. Они с Йондайме на пару разделили заслуги и последствия того трагического дня, когда Кьюби атаковал Коноху: Четвертый погиб, а Наруто вместил в своем крохотном тельце биджу. В каком-то смысле они оба пожертвовали собой ради покоя в Скрытом Листе. Может, поэтому Наруто всю свою жизнь ощущал странную связь с Четвертым Хокаге.
Его подвиг вдохновлял Наруто с детства. Когда он пытался представить Йондайме, сражающегося с гигантским Лисом, у него захватывало дух, а на глаза наворачивались слезы от восхищения. Когда отшельник-извращенец сравнивал его с Четвертым, Наруто готов был скакать от счастья, а то, что эро-сеннин прежде обучал Йондайме, очень тешило самолюбие Наруто.
Похожи… Похожи с Йондайме. Вероятно, это сама судьба, что он, Узумаки Наруто, сирота безродная, был похож на самого Четвертого. Это дарило ему надежду, что, быть может, его мечта стать Нанадайме когда-нибудь воплотится.
И в то же время на Йондайме Хокаге у него зрела злейшая обида. В первый же день своей жизни Наруто не хотел становиться героем. Он не выбирал, не мог выбирать. Все выбрали за него. Он разделил подвиг Четвертого, но отнюдь не добровольно, и из-за монстра, спящего внутри за воображаемыми металлическими прутьями печати, вся его жизнь теперь шла под откос.
«Йондайме запечатал в тебя Девятихвостого Лиса не потому, что ты был слаб, а потому, что он поверил в твою силу. Он доверил тебе будущее».
Слова отшельника-извращенца вдохновили его тогда, заставили Наруто откинуть сомнения и поверить в себя. Вот только сейчас все приобретало совершенно иные краски.
Выйдя из Резиденции Хокаге и кое-как оправившись от новостей о Сараде, Наруто первым делом отыскал Темари. Возвращать ее к печальным мыслям об утрате младшего брата было бестактно, но Наруто все же решился. Ему просто нужно было знать.
«Его убили свои же, из Песка. Заманили в ловушку во время экзамена», — так ведь говорил Шикамару?
Наруто спросил Темари, почему так? Почему шиноби Суны решили избавиться от своего же Казекаге?
«Потому что боялись», — ответила Темари.
Ее краткий ответ пошатнул опоры всего, во что Наруто верил до этого момента. До этого ему казалось, что стоит завоевать доверие людей и стать Хокаге и на него перестанут смотреть так, словно он олицетворение Кьюби. Но судьба Гаары свидетельствовала о том, что это не обязательно сработает. И даже более вероятно, что не сработает вовсе.
Что же это… Меня всегда будут считать Лисом, как бы я ни старался? Даже стать Хокаге — не выход?
По спине пробежал мороз. В груди стало тяжело и больно. Солнечные перспективы счастливого будущего свернулись, словно скисшее молоко, и превратились в густой туман, который набивался в легкие и скрывал за собой не счастье, а смерть. И смерть не от рук «Акацуки», а от тех, кого он все это время считал друзьями.
Холодок, скользивший по спине, просочился под кожу, потек по венам к сердцу. У Наруто задрожали руки. Он яростно перебирал своих друзей и пытался вычислить, кто бы мог предать его, как предали Гаару.
Кто? Неджи? Ему было за что ненавидеть его. Позорный проигрыш гения Хьюга на экзамене… Киба? Или Хината? Она так трепетала в его руках, когда он разрушил расенганом ее бревно. Тогда Наруто был слишком опьянен счастьем и не заморачивался, но сейчас вспоминал все детали и понимал, что Хината была явно не в себе от его близости. Этот странный тип с насекомыми, Шино. Он вообще какой-то загадочный и таинственный. Вполне может тайно его ненавидеть. А может, и Сакура-чан? И Ирука-сенсей… У него вроде бы погибли родители в день нападения Кьюби. А может, и Сарада тоже втайне его опасалась и ушла от греха подальше?
Но нет же. Они не такие! Они бы не стали…
«Гаара наверняка тоже так думал, и где он теперь?» — сказал внутренний голос.
Наруто яростно тряхнул головой. Эти ядовитые мысли зашли слишком далеко. Он вдруг подумал, что даже если это и правда, и Неджи, Киба и другие боятся его и втайне ненавидят, то он как-нибудь переживет это. Но вот, если Сарада…
Увидеть ее… Нужно увидеть Сараду.
С каждой секундой необходимость в этом нарастала. Неудовлетворенная жажда встречи сливалась со страхами, сомнениями, недоверием… Наруто нужно было немедленно получить от Сарады подтверждение, что все по-прежнему в силе: ее чувства, ее вера в него, слова о том, что он обязательно станет Нанадайме Хокаге. Он скреб ногтями горячий камень макушки Четвертого и насильно подавлял в себе безумное желание сорваться с места, наплевав на запрет Цунаде баа-чан, назначенную встречу с Какаши-сенсеем и Сакурой, и отправиться искать Сараду.
Наруто закрыл глаза и прислушался к теплу, которое передавалось от камня к ладони, будто мысли из каменной головы Йондайме могли перетечь к нему.
Почему она ушла? Что мне делать? Идти за ней, наплевав на баа-чан?
Он был в шаге от того, чтобы действительно сорваться и уйти. И ушел бы. Его удерживало лишь то, что он не знал куда. Представлял, как окажется за пределами деревни, увидит бескрайнюю зелень леса и линюю голубых холмов на горизонте и поймет, что не имеет ни малейшего понятия, что ему делать дальше.
Ответь мне, Четвертый!
Ветер шелестел в листьях деревьев внизу. Наруто напряженно вслушивался, пытаясь уловить ответ Йондайме на его мысленный вопрос.
— Не будь дурачиной. Тебя ищут «Акацуки», — ответил над самым ухом Йондайме Хокаге, только почему-то хорошо знакомым голосом отшельника-извращенца. — Будешь шататься по округе в поисках Орочимару и беглых Учиха — нарвешься на Итачи и уже никому не поможешь.
Наруто вздрогнул и открыл глаза. Отшельник стоял позади, сложив руки на груди, и задумчиво осматривал с высоты окрестности Листа.
— Цунаде дала шанс твоим друзьям, — продолжил Джирайя. — Будь на их месте кто другой, их бы уже объявили вне закона. Но в то же время нам прекрасно известно, что они ушли добровольно. Непонятно, какие у них мотивы, какие цели, а для тебя они идеальные враги.
— Что? — растерянно проронил Наруто.
— Твоя стихия — ветер, Наруто. А Учиха — превосходные пользователи катона. Огонь сильнее ветра.
Слова извращенца невольно повторяли ход его мыслей до этого. Друзья, от которых стоит ждать опасности. Вот только Наруто в первую очередь грешил на тех, кто оставался в деревне. Никак не на Сараду и Саске.
Наруто возмущенно тряхнул головой. Он не хотел в это верить. Не хотел об этом думать. Если в этом мире не было ничего святого, если даже Саске, которого он считал братом, и Сарада, готовы были убить его, то, может, жизнь и не стоила тех стараний, чтобы за нее цепляться?
— И это еще не все. В твоем случае, есть кое-что еще, куда более важное, — отшельник понизил голос. — Хорошо известно, что Учиха способны подчинить Кьюби.
Кьюби… Снова проклятый Лис. Почему вы хотя бы на минуту не хотите забыть о том, что я джинчурики Кьюби?
Отшельник дал ему время осмыслить свои слова и озвучил окончательное решение:
— Тебе нельзя к Орочимару, Наруто.
Наруто сдавленно сглотнул, поджал колени к груди и обнял их руками. Он был слишком не в себе, чтобы пререкаться с учителем и пытаться что-то ему доказать. Ведь и доказывать было нечего. Можно пытаться убедить другого, только если сам твердо веришь в свою правду. А Наруто сомневался.
— Кстати, ты отдал Какаши наш подарок?
— А?
Наруто встрепенулся.
Подарок.
— А… Черт!
Он потянулся в сумку за книжкой и вытащил ее на свет.
— Я забыл, даттебайо, — пробормотал он, разглядывая темно-синюю обложку с перечеркнутыми сердцами, и вздохнул. — Ладно. Отдам после спарринга.
****
Цунаде сжалась. Правый бок и щеку грело тепло горячего тела Джирайи. Мрак расступился, и закатное солнце в первое мгновение ослепило глаза. До того, как Джирайя активировал свою технику, они стояли в полумраке леса, было и близко не так ярко.