— Зачем?! — рявкнул Наруто. — Зачем ты запечатал этого Кьюби в меня — своего сына, даттэбайо?
Отец все еще стоял, согнувшись, и держался за живот.
— Ты сломал мне всю жизнь. Я… — Наруто заметил за спиной отца гигантский глаз Лиса и указал на него пальцем. — Да я ничем не отличаюсь от него! Он сидит в клетке внутри меня. Я сижу в клетке внутри деревни, ттэбайо! Я и Кьюби — это уже почти одно и то же. Никто не воспринимает меня отдельно… как человека. Я — оружие. Сосуд для демона-лиса. Меня с детства все ненавидели. Все взрослые. Дети со мной не общались.
Он рыдал и задыхался. Позабыл о том, что за спиной стоит Саске, собиравшийся его убивать, что впереди бьется о прутья гигантской клетки разъяренный Девятихвостый. Во всем мире существовали сейчас лишь он и его отец. И жгучая обида.
Речь Наруто, поначалу связная, стала обрывистой. Он метался от одного события к другому, кричал все, что приходило ему в голову. Выплескивал боль.
— Я ни с кем не мог подружиться… Только Сарада… Я тренировался, чтобы стать очень-очень сильным, чертовски сильным, чтобы все признали меня, ттэбайо! А потом Ирука-сенсей… Какаши-сенсей… Сакура-чан. Эро-сеннин… Мне пришлось много-много тренироваться. Я стал сильным! Но «Акацуки», они стали за мной охотиться. И за моим другом Гаарой… Какой толк в моей силе, если я не могу защитить друзей? Если меня никуда не пускают. Если я все равно — Лис. Цунаде баа-чан не выпускала меня из деревни. Сарада-чан ушла, даттэбайо. Я хотел пойти… помочь… Но баа-чан не пускала меня! И теперь…
Он захлебнулся рыданиями и торопливо глотнул воздух. Голос охрип от крика.
— …мой лучший друг хочет убить меня, потому что ему нужен Кьюби внутри меня. Всем нужен Кьюби. Всегда всем нужен Кьюби, но никому не нужен я!
Наруто пытался выдавить из себя новые слова, но при каждом выдохе горло сводило судорожным спазмом. Отец ошарашенно уставился на него.
— Я… я… я всегда пытался понять, ттэбайо… Почему мои родители не защитили меня от тебя. Почему они позволили тебе… Почему никто не сказал: «Не надо! Остановись. Не делай этого, ттэбайо!» Все время думал, почему ты так поступил со мной, ведь со своим сыном ты бы наверняка такого не сделал, но тогда почему со мной… И что получается? Я — твой сын, а ты — мой папа. И ты… ты меня предал.
Ярость иссякла. Остались только горечь и пустота. Разрывающие сердце эмоции затихали, на их место ступила слабость. Наруто закрыл глаза локтем, вытирая слезы шершавой тканью костюма и прячась от взгляда человека, подарившего ему жизнь и в то же время отравившего ее при рождении.
— Наруто…
В голосе отца было столько вины и сожаления, что Наруто стало стыдно за свои слова, но лишь на мгновение. Он снова посмотрел на Четвертого и спросил совсем тихо:
— Зачем, пап?
— Я расскажу. Только есть кое-что, с чем нужно разобраться до этого.
****
Саске со стороны наблюдал за истерикой Наруто, и с каждым брошенным обвинением его решимость убить друга таяла. Было что-то жалкое и одновременно проникновенное в этом потоке боли.
И знакомое.
Ненавидеть самого близкого человека. Мне ли не знать, каково это?
Йондайме Хокаге отвлекся от затихшего сына и посмотрел на Саске строго и враждебно.
— Учиха… У меня к тебе тот же вопрос. Зачем? — Хокаге нахмурился. — Зачем ты хотел убить моего сына?
Саске взглянул на него исподлобья.
— Мне нужна сила. Мангеке Шаринган и Кьюби. Смерть Наруто дала бы мне и то, и другое.
Четвертый с укором покачал головой.
— Зачем тебе сила, Учиха? Какова твоя цель?
— Я должен убить своего брата и восстановить клан.
— Ты… Учиха Саске, верно? — спросил Хокаге и, дождавшись кивка, продолжил. — Саске… Прошу, не убивай Наруто.
Саске хмыкнул.
— Аргументы?
Он уже понял ситуацию. Йондайме Хокаге включил в печать свою чакру. Похоже на то, как делал Орочимару с Проклятыми Печатями.
Печать Кьюби он защитил, но мне ничего не сделает. Чакра со временем иссякнет, и Наруто снова останется со мной один на один. Тогда я снова попытаюсь взломать печать.
— Для родителя естественно пытаться защитить своего ребенка, — сказал Саске. — Но ваши семейные драмы меня не заботят. Почему я должен отказаться от Мангеке, сильнейшего призыва и приманки для «Акацуки»? Ради чего?
Хокаге пробормотал:
— Опять все повторяется. Учиха, который пытается вырвать Кьюби из джинчурики. Опять…
Саске напрягся.
— Был кто-то еще?
Йондайме кивнул и тихо добавил:
— Был.
Саске сделал пару шагов к нему.
— Расскажите.
— Я вам не мешаю? — процедил Наруто со злобой.
Хокаге неловко поджал губы, словно сомневаясь, куда кидаться: утешать своего ребенка или разбираться с Учихой, который претендует на его жизнь. Саске решил, что свое время для истерик Наруто уже исчерпал, и с чистой совестью бросил:
— Мешаешь.
Наруто повернулся к нему и рявкнул:
— Не лезь, Саске! Это не твое дело. Убирайся отсюда с этим своим… с шаринганом, даттэбайо!
Но Четвертый вдруг схватил его за плечо.
— Подожди, Наруто. Я хочу поговорить с вами двумя.
Наруто сердито дернул плечом, сбрасывая руку отца.
Дурачина.
— Я… верю, тебе пришлось нелегко. Наруто, я виноват перед тобой. Я не дал тебе ничего, кроме страданий, а потому, думаю, нелепо строить из себя отца и пытаться оправдаться.
Наруто молчал, глядя куда-то в сторону.
— Я запечатал в тебе половину чакры Кьюби, потому что верил, что ты сможешь овладеть этой силой. Ты же мой сын.
Наруто вздрогнул. Хокаге вновь осторожно коснулся его плеча, и на этот раз Наруто не стал сбрасывать его руку. Кажется, Йондайме наконец подобрал правильные слова.
Тем лучше. Меньше истерик, больше пользы.
— В ту ночь, когда Кьюби напал на Коноху, это было не простое совпадение. За этим стоял человек в маске. Человек из твоего клана, Саске.
— Что?
У него похолодело в груди.
— Этот человек вырвал Кьюби из прошлого джинчурики, связал себя с ним призывом и натравил на Лист.
— Учиха. Натравил. Кьюби. На Лист?
Хокаге коротко кивнул.
Саске чувствовал себя так, будто Йондайме плюнул ему в лицо. И в то же время он вдруг прозрел.
Не только я, Сарада и Итачи. Теперь я точно знаю: есть еще один, четвертый Учиха — тот, кто помог Итачи истребить наш клан.
— Я мог оставить Кьюби на свободе, мог запечатать его целиком в себя и забрать на тот свет, и у тебя не было бы такой тяжелой жизни, Наруто. Но это стало бы началом конца. Я не мог разобраться с этим человеком в маске сам, но ясно видел, что он — угроза для Конохи и для всего мира. Потому, Наруто, я оставил тебе силу. Переложил свою ответственность на твои плечи. Прости меня за это…
Наруто в последний раз вытер рукавом слезы и отвернулся, все так же закусив губу. Буркнул:
— Хватит об этом. Я — сын Йондайме. Справлюсь как-нибудь… И еще будущий Нанадайме. Я не боюсь. Только… Было бы неплохо, если бы ты объяснил это Цунаде баа-чан. Для нее я все еще ребенок.
— Ребенок… Сколько тебе, Наруто?
— Шестнадцать.
— Вот как… Уже шестнадцать.
Голос Йондайме стал каким-то чужим, отстраненным. Будто он и правда говорил с того света, поражаясь тому, как быстро течет время в мире живых. Без него.
Саске всячески пытался сохранять внешнее хладнокровие, но слова Хокаге выбили у него почву из-под ног. Не он первый пошел этим путем. Путь к Кьюби, запечатанному в джинчурики, — уже проторенная дорожка. Он нахмурился и произнес:
— Другими словами, вы не хотите, чтобы я уничтожил вашу инвестицию в будущее.
Хокаге замялся.
— Э-э…
Ему явно не нравилась формулировка «инвестиция».
— Тот человек в маске, о котором вы говорите. Если это правда, значит, он и мой враг. Я стану мстить не только Итачи. Ему тоже. Если я завладею Кьюби и обрету Мангеке, со смертью Итачи и Учихи-в-маске моя месть получит удовлетворение, а ваша проблема решится. Вы не убедили меня, Йондайме. Мне все еще нужна жизнь Наруто.
— Саске, ты не победишь один.
— Почему?
— Призыв Кьюби имеет свои слабости. На один призыв ты израсходуешь столько чакры, сколько тебе бы хватило на полноценный бой. Силу биджу лучше всего оставить джинчурики. К тому же, Саске… Ты так уверен, что получишь Мангеке, если убьешь Наруто?
Его слова ударили по больному. Саске отнюдь не был уверен.
— Тот Учиха… Скорее всего, он — Учиха Мадара. А раз так, Саске, ты не справишься с ним в одиночку. Даже с Мангеке. Даже с Кьюби. Если он Мадара — то тоже владеет Мангеке Шаринганом, кроме того, он в разы более опытен и у его тела есть удивительное свойство: все атаки проходят сквозь него, а материализуется он только в момент, когда пытается атаковать сам. Также он владеет пространственным ниндзюцу, еще более совершенным, чем мое, и может перемещаться в любую точку пространства и переносить с собой других. Он пытался захватить Кьюби шестнадцать лет назад. Тогда я помешал ему, но он пообещал, что вернется и все равно добьется своего. Вам с Наруто нужно действовать сообща. Тренировка с бубенцами… Была у вас такая?
Они с Наруто кивнули.
— Ты способный шиноби, Саске, — добавил Хокаге. — Напоминаешь мне моего ученика — Хатаке Какаши. Такой же талантливый, уверенный в себе и расчетливый. И ты сильнее него. Суметь взломать мою печать — дорогого стоит. Однако ты повторяешь его ошибки. Запомни: не пытайся сделать все сам, иначе обязательно проиграешь. Доверься друзьям.
— Доверие — слабость.
— Доверие — сила. Просто нужно доверять правильным людям.
Хокаге умолк, а Саске задумался. Слишком много информации и впечатлений на него вывалилось. Что ни говори, дипломат из Четвертого был отменный. За какие-то минуты он успел вернуть расположение ненавидевшего его сына и почти убедил перейти на свою сторону врага.
Обрывки разговора хаотично вспыхивали в воображении голосами Наруто и его отца.
«Всегда всем нужен Кьюби, но никому не нужен я!» «На один призыв ты израсходуешь столько чакры…» «Переложил свою ответственность на твои плечи». «Не пытайся сделать все сам».