Никогда бы не подумала, что он может так действовать на нервы.
Она перебралась через развалины и очутилась у самого эпицентра событий.
У живого клубка многоножек суетились шиноби. Они атаковали клубок взрыв-печатями, ветром и пламенем, водой и райтоном. Многоножки терпели, или поддавались и распадались на куски, но их мигом заменяли новые.
Бежать в самый ад, не вникнув в ситуацию было глупостью. Заметив на крыше Хинату, Сарада поднялась к ней и спросила:
— Что происходит?
На висках Хинаты проступали вены. Наблюдая за ее сосредоточенным бледным лицом, Сарада, несмотря на царящий вокруг хаос, не к месту испытала угрызения совести.
Хината продолжала смотреть в сторону клубка многоножек, будто бы намеренно игнорируя ее присутствие. На какой-то миг Сараду охватило странное чувство, что всевидящий бьякуган наследницы Хьюга все знает: знает, как должно было сложиться будущее, знает о своих детях, которые теперь не родятся, знает обо всем, что происходило в квартире Наруто совсем недавно…
Но Хината вдруг ответила, без тени неприязни или осуждения, просто с огромной тревогой:
— Он призвал остальные тела. И они… — она запнулась и облизнула губы. — Они восстанавливаются.
****
Странная девушка по имени Узумаки Карин продолжала его преследовать.
Итачи украдкой покосился на нее.
И чего она ко мне привязалась?
Карин, заметив, что он смотрит, демонстративно отвернулась, гордо вздернув нос. Они были чем-то неуловимо похожи с Сарадой. Так же упирали руки в бока и командным тоном диктовали свои правила; одинаково поправляли очки. Возможно, девушки просто долго время жили бок о бок и сами не заметили, как переняли друг от друга язык жестов и местами мимику.
Эта странная девушка, невзирая на его темную репутацию, ничуть не боялась. Чего ей было нужно от него? Шаринган? Пыталась втереться к нему в доверие, чтобы втихаря вынуть глаза? На кого она работала? Или ни на кого, а просто на себя? Да и Сарада ей доверяла.
Итачи все время со знакомства с Карин задавался вопросом, где племянница вообще умудрилась подобрать эту сумасшедшую? Почему Карин так яростно заботилась о нем? Почему позволяла кусать себя, ругала, когда он использовал Мангеке. Даже родители никогда не вели себя так с ним. Он был самостоятельным, сколько себя помнил. Карин словно готова была отдать всю себя ради его блага, при том что они вообще были едва знакомы.
Ненормально. Альтруизм в мире шиноби был редкостью и имел две крайние формы: плохо заканчивался для самого альтруиста, причем в очень скором времени, или же приобретал темные и неоднозначные воплощения, вроде политики покойного Данзо или пути самого Итачи. За этой второй крайней формой альтруизм разглядеть было крайне сложно. Внешне он походил скорее на хаотичное стремление творить зло.
Карин было на вид около семнадцати. Шиноби поддержки: сенсор и медик. Если она не погибла до сих пор, значит, обладала отличной гибкостью: быстро приспосабливалась к новым условиям и находила себе удачных союзников. Но каков был ее путь ниндзя? Ради чего она жила, за что сражалась? И опять-таки что, черт возьми, ей было нужно от него?
Итачи привычно ожидал подвоха от всех окружающих его существ и предметов. Пытался постигнуть смысл, просчитать вероятности спрогнозировать возможную опасность и выгоду. Но с Карин это почему-то не получалось.
— Карин, — позвал он на бегу. — Почему ты шиноби?
— А?
Девушка растерялась.
— Ну… потому что меня сделали шиноби. Мои навыки были нужны и… в общем… Так получилось.
Подробности узнать не удалось. Они выбежали к узкому каналу, через который был перекинут деревянный мостик. И в то же время с противоположной стороны вырвался буйвол, споткнулся, угодив ногой в канал, и протаранил рогами и лбом домик на самом краю квартала.
Итачи перемахнул через мостик, оставив позади хромого буйвола.
В горле пересохло. Металлический вкус крови на языке вызывал тошноту. А ведь было же время, когда они с Шисуи без передышки гоняли по деревне на предельной скорости часами…
— Итачи-сан, плохие новости, — дрожащим голоском оповестила Кацую. — Пейн призвал остальных. Все шесть целей в одном месте, и почти все они… почти все восстановились.
— Что?! Почему они не уничтожили…
— Не успели. Не удалось. Цунаде-сама… Цунаде-сама уже отдала приказ четырнадцатой команде.
— Что должна делать четырнадцатая команда? — тревожно спросил Итачи, прибавляя ходу.
Он знал лишь основной план. Тот, который сам же и предложил. В детали его не посвящали. Он сам запретил. Общий план наверняка знали лишь трое: Хокаге, Джирайя и Шикаку. Все остальные команды в подробностях были осведомлены лишь о своей роли в плане или ждали приказа от Кацую. Все ради того, чтобы Путь Человека не вытянул с душой информацию о плане из первого попавшегося шиноби.
— Четырнадцатая команда по запасному плану должна установить барьер, если все шесть целей соберутся в одном месте, чтобы Пейны не отправились на помощь главному, когда за ним пойдет Джирайя-сама.
— Но шиноби внутри барьера будут обречены!
Кацую деликатно промолчала на его замечание.
Естественно. Все так естественно! Меньшая жертва ради блага большинства. Он бы и сам отдал такой приказ. Но там же была Сарада…
Да чем они там вообще занимались?! Как так вышло…
— Где граница барьера?
— Близко. Если поторопитесь, то…
Впереди далеко справа и слева выстрелили в небо фиолетовые лучи. Пару секунд, и между ними натянулось прозрачное фиолетовое полотно барьера. Итачи остановился, тяжело дыша.
— Сожалею, — с искренним сочувствием произнес слизень.
Глава 142. Девятая
142
Слизень переполз с плеча ближе к шее, прилип своим холодным склизким телом, и оно понемногу нагрелось от разгоряченной шеи Сарады. Приятнее от этого, впрочем, не стало. Все-таки Кацую при всей ее внутренней доброте и преданности была противной по консистенции. Сарада чувствовала, как вытягивающиеся рожки время от времени задевают ее под нижней челюстью, и по спине пробегали мурашки омерзения.
Над полем их битвы в руинах Листа раскинулся кубический барьер. Он был фиолетового цвета, местами темнее, местами светлее, и эти поля светлого и темного все время менялись, перетекали, как жидкость.
Кругом — барьер. Внутри барьера — все шесть целых Пейнов.
Сарада нервно поправила очки.
«И не говори, что я не предупреждал».
— Сарада-сан! — позвала Кацую. — Итачи-сан передает вам, что первым нужно уничтожить шестого Пейна, иначе он воскресит остальных.
— Какой из них шестой?
— Тот высокий, с широким подбородком.
Сарада прищурилась. Она видела вдалеке шесть нечетких людей с оранжевыми макушками и в темных одеждах, и даже очки не компенсировали севшее зрение.
— Я не вижу.
— Второй справа, — подсказала Хината. — Я четко вижу, это он.
— Пейн наверняка и сам знает, что это тело важно, — взволнованно рассуждала Сарада. — Он…
— «Можешь использовать то, что я тебе запретил», — сказала Кацую. — Это сказал Итачи-сан. Первым — шестого. Вторым — первого.
— Кто первый?
— Молодой, короткие волосы, прическа… почти как у Наруто-куна.
«Я покажу», — пообещал Орочимару.
— Поняла.
Сарада развеяла клона в госпитале. Чакры сразу стало больше.
Прости, мама! Мне нужнее.
Она спрыгнула с крыши вниз.
Дядя разрешил ей использовать Мангеке. Пейн не знал о способностях Канрен, в то время как им было известно о нем многое, — это было отличное преимущество. Уничтожить всех с помощью Канрен не вышло бы, но хотя бы кого-то вывести из строя было вполне возможно.
Сарада споткнулась — какая-то сила вдруг против воли потянула ее прямо к Пейну. Заболели кости. Мысли в голове всколыхнулись. Эта сила пронизывала каждую клетку организма, словно тело вдруг стало магнитом и отныне подчинялось велению Пейна в установленном им поле.
— Первый… — сказала Кацую.
«…притяжение, — закончил Орочимару и добавил с затаенным злорадством: — Тебе придется меня выпустить, Сарада. Сама ты с ним не справишься».
— Обойдешься.
Хвататься было не за что. Под ногами — развалины. Здание, с которого она спрыгнула, осталось позади. Впереди были только Пейны, и к ним притягивало не только ее, но и всех остальных шиноби в окрестностях.
Чья-то мягкая ладонь цепко ухватила ее за запястье. Сарада, с трудом перебарывая технику притяжения, повернула голову и увидела Хинату.
Удивляться было некогда. Перепуганная Хината вскрикнула, когда ноги под действием техники притяжения оторвались от земли.
Мир дернулся: какой-то Анбу схватил Хинату за свободную руку. Сарада мигом узнала его по светлому плащу и маске кота с красными узорами. Это был Тонэки Ёро. Анбу за ногу прихватил зубами волк. Парень с метками Инузука на щеках спрыгнул неведомо откуда и ухватил своего волка за задние лапы, а из руин башни взвилась в воздух веревка с привязанным к концу кунаем и обмоталась вокруг его ноги.
Сарада прищурилась, напрягая зрение. В развалинах, упираясь в арматуру и намотав веревку себе на руку, держался шиноби в бандане. Что-то в его размытом издалека образе казалось знакомым. То ли четкое движение, которым он кинул веревку, то ли бандана в сочетании с характерной прической. Воображение само собой прояснило образ джонина и добавило к нему неизменный сенбон, зажатый в зубах.
Сенсей!
У Сарады было много учителей: Шино-сенсей — учитель из академии; Конохамару-сенсей — джонин-наставник ее первой в жизни команды генинов; потом еще были Гай-сенсей и Какаши-сенсей, Шисуи и дядя, которых она никогда не называла сенсеями, и в конце концов бесплотная тварь, свившая гнездо в ее голове. Но между всеми этими людьми был еще один учитель, мелькнувший в ее жизни на краткий момент времени и потому благополучно позабывшийся.
Генма-сенсей.
Техника Пейна начала действовать всего пару секунд назад и стремительно ус