Вынуждай противника двигаться туда, куда нужно тебе, и предугадывать его действия не придется — ты будешь знать о них еще до того, как мысль о движении вообще придет ему в голову.
Пыль понемногу осела. Сарада прекратила играться электричеством — после использования катона и райтона чакры оставалось совсем немного. Изуми переместилась ближе и снова навязала ближний бой.
Они обе устали. Изуми немного обожглась пламенем Огненного Шара, кроме того, ее неприятно потрепало электричеством. Серьезный урон такие мелкие атаки нанести не могли, но вот руки наверняка чуток онемели от постоянных ударов молнии. Сараду в свою очередь утомило использование природных преобразований. Ко всему прочему активированный шаринган пожирал чакру просто беспощадно: ее уровень стремительно истощался с каждой секундой боя.
Еще немного, и я не смогу поддерживать шаринган. Кажется, я перестаралась с природным преобразованием.
Но Сарада не жалела. Изуми сражалась отлично, и эта комбинация стихий была чуть ли не единственным шансом поймать ее. Сарада кувыркнулась в воздухе назад, уходя с комфортной для подруги дистанции, и запустила сюрикены, чтобы помешать Изуми преследовать ее. Уже без молнии.
Изуми удалось прорваться сквозь атаку, даже не отбивая сюрикены, прожужжавшие в опасной близости от тела. И в тот момент, когда Изуми настигла ее, чакра Сарады наконец иссякла. Шаринган деактивировался.
Ч-черт.
Изуми разошлась не на шутку. Без шарингана Сарада не успевала за ней. Острие куная оцарапало руку. Изуми больно пнула ее в живот и хлестко зарядила кулаком по щеке, чуть сбив очки.
Молодец, Сарада. Ты проиграла.
Во рту чувствовался металлический привкус крови. Чакры почти нет. Шарингана нет. Стихий нет. Удар за ударом, против шарингана, который предугадывает твои движения. Это было больно.
Последний рывок.
— Шаннаро!
Сарада замахнулась на Изуми, зная, что это бесполезно: она все равно увернется. И подруга-таки увернулась. Но на самом деле Сарада целилась не в Изуми. Рухнув на колени, она зарядила кулаком в землю. Полигон раскололся, и осколки породы заходили ходуном. Воздух стал мутным от пыли. Отколовшиеся глыбы в трещинах пришли в движение, и Изуми невольно отпрянула, пытаясь удержать равновесие. Миг промедления — то, что нужно было, чтобы успеть применить технику.
Призыв.
Для шарингана мало, но для призыва чакры еще хватало. Сквозь рассеянную пыль, каркая, ринулись вороны. Изуми только было двинулась к Сараде, но на нее напали птицы. Она отбивалась кунаем и руками, закрывала глаза, чтобы их не выклевали вороны.
Сейчас. Всего метров десять и победа…
— Довольно, — прозвучал властный голос Фугаку.
Сарада замерла, так и не сделав ни шага. Птицы оставили в покое Изуми и упорхнули в лес. Дедушка опустил руки, развернулся и пошел прочь с полигона.
Сараде стало страшно. Она дождалась, пока дедушка исчезнет из поля зрения, и испуганно бросилась к дяде:
— Что случилось? Что не так?
Итачи пожал плечами.
— Ничего не случилось. Отец как отец.
— Что значит «отец как отец»?
— Итачи хотел сказать, что это обычная реакция, — пояснил Шисуи. — Не о чем беспокоиться.
К нему уже вернулся прежний голос.
— Это было нечестно, — улыбнулась Изуми и положила ей руку на плечо. — Я почти победила.
Сарада невольно вздрогнула, но тут же расслабилась и выдохнула.
Все позади.
— Шисуи-сан, Итачи-кун, — взмолилась Изуми. — Скажите хоть вы. Как оно со стороны? Все плохо?
— Ладно тебе, Изуми-чан, очень даже неплохо, — похвалил Шисуи. — Правда, Сарада, ты глупо потратила почти всю чакру. Но комбинации сюрикенов и стихии молнии были шикарны.
Спасибо, что не добавил «шпионка».
****
За ужином дедушка неожиданно объявил:
— Сарада, я говорил о тебе с Хокаге.
Она едва не подавилась супом.
— Я настаивал, чтобы ты досрочно прошла аттестацию на уровень генина, но в наше мирное время Сандайме не желает делать исключений для кого бы то ни было.
Робкий огонек надежды «дедушка признал мои силы» тут же погас, не успев разгореться.
— Поэтому экзамен на генина ты сможешь сдать только весной, с другими выпускниками академии.
Сарада не верила своим ушам. Надежда вспыхнула с новой силой. Она станет генином прошлого? Она сможет быть шиноби?
«Если только волна…»
Хотя какая волна. Волны не было уже больше месяца. Сарада все более склонялась к тому, что ее уже и вовсе может не быть. От этого становилось одновременно и спокойно, и немного грустно.
— Тем не менее, — продолжал дедушка, — я и так признаю твой уровень и ждать от деревни генинской повязки не считаю обязательным.
Он произнес это с легким презрением.
Дядя рядом насторожился и перестал пить суп.
— Ты подходишь по возрасту и навыкам, ты выполняешь традиционную клановую технику Великого Огненного Шара лучше некоторых членов клана, старше тебя по возрасту. Поэтому, как глава Учиха, я даю тебе свое разрешение на посещение собраний. Сейчас такое время, когда все наши должны быть в курсе происходящего. А ты — наша.
Дядя отставил тарелку с супом и набрал в легкие воздуха, словно собирался сказать что-то. Но запнулся и выдохнул.
— Следующее собрание состоится через несколько дней в храме Нака. Точнее скажу чуть позже.
Фугаку поблагодарил бабушку за ужин и ушел в спальню. Дядя задумчиво потупился в пустую тарелку.
Сарада была счастлива. Ее признали. Ее считали своей. Она будет присутствовать на собрании, как полноценный член клана Учиха.
Вот только дядя почему-то не радовался.
****
Итачи провел ее к храму Нака. Он все еще был хмур и подавлен.
— Дядя, что не так? — с тревогой спросила Сарада.
— Отец… Зря он это. Ему не стоило давать тебе допуск на собрания.
— Почему?
Итачи не ответил.
Она чувствовала себя уязвленной. Сарада была уверена, что дядя против потому, что она — человек будущего, и что он, в отличие от дедушки, не считает ее «своей». Странно, они ведь только поладили.
В подпольном зале храма уже собралась куча народу. Внутри было темно и душно. Они с Итачи сели в последнем ряду, как самые младшие. Да и свободных мест больше не было — зал оказался забит битком. Четыре фигуры из разных концов поднялись, как по команде, направились в четыре угла храма и зажгли свечи. Рассеянный слабый свет разлился по залу. Лицом к собранию сидел дедушка. Он дождался пока присутствующие угомонятся, поднялся и заговорил:
— Ладно, пожалуй, начнем. Приветствую всех, и перед тем, как перейти к главному, хочу сделать небольшое объявление. Отныне на регулярных собраниях будет присутствовать моя приемная дочь — Сарада.
По залу прокатился легкий гомон. Люди стали оборачиваться назад, ища глазами Сараду.
— Ее обучал мой старший сын, Итачи. Аттестацию на генина она пройдет будущей весной, но я признал ее уровень и ждать подачки от деревни не собираюсь, — рыкнул Фугаку. — Или есть возражения?
Собравшиеся одобрительно загудели.
— Отлично. Теперь переходим к главному. Итачи официально вступил в Анбу и начал выполнять миссии, — торжественно произнес дед.
«В Анбу? — изумилась Сарада. — Но ведь ему всего одиннадцать!»
Да, дядя был гениален, но в таком возрасте вступить в Анбу?.. Все-таки она еще многое о нем не знала.
— Теперь у нас есть канал между кланом и деревней. Раньше Лист следил за нами, но теперь и мы будем поглядывать за деревней.
Лист следил? О чем это он?
— Итачи. Ты теперь в Анбу. Как там, заметил что-нибудь интересное?
Дядя рядом с ней поднялся.
— Деревенские опасаются нашего клана и думают об Учиха… не очень хорошо, — прозвучал его серьезный мальчишеский голосок.
Вот оно что…
Сарада вспомнила свой первый день в прошлом. Еще тогда, на следующее утро после атаки Девятихвостого мужчины у полевой кухни подозревали Учиха. Это все еще тянется? Неужели все стало только серьезнее?
— Вот оно! — воскликнул кто-то из зала.
Учиха зашумели, обсуждая слова Итачи.
— Однако, — продолжал дядя, вкладывая вес в каждое свое слово и стараясь перекричать гул собрания, — я не чувствую никаких притеснений или открытой ненависти. Я молод. Неприязнь по отношению ко мне со стороны других шиноби — вполне естественна. Это обычные человеческие тревоги, зависть…
— Итачи, — строго и четко произнес Фугаку. — Эти обычные человеческие тревоги могут стать чувством куда более мощным.
Толпа загалдела, поддерживая своего лидера.
— Не придумывайте себе проблемы! — звонко воскликнул дядя. — Вы ожидаете только худшего, копите ненависть… Рано или поздно это обернется катастрофой, но не по вине Листа. А по вашей вине!
Сарада ощутила беспокойство. Прямо у нее на глазах разгорался скандал. Она все еще слабо понимала, о чем говорит дедушка и что пытается донести до собравшихся Итачи, но в душу скользкой змеей заполз страх. Сарада интуитивно чувствовала, что между происходящим сейчас в храме Нака и гибелью клана Учиха есть прямая связь. И, кажется, дядя тоже это чувствовал. Неужели он все-таки пытался остановить это, несмотря на то, что запретил ей вмешиваться?
— Воу, Итачи! — с первых рядов поднялся пепельновласый мужчина, и в его узких глазах сверкнул недобрый огонек. — Черт тебя раздери, ты чей союзник, а? Думаешь, вступил в Анбу, так теперь можешь разевать здесь рот?
— Враги… союзники… — в глазах Итачи вспыхнул шаринган. — Вы жестко рассекли мир надвое: на черное и белое. Черное — деревня, белое — Учиха. Не так ли? Вы видите лишь то, что хотите видеть, и теряете из виду реальную ситуацию.
— Заканчивай демагогию! — рявкнул мужчина. — На чьей ты стороне, Учиха Итачи?!
От его яростного рева все собрание притихло. Сарада почувствовала, что дрожит. Душное жаркое помещение храма, томящее напряжение в несвежем воздухе, и дядя — один против всего клана. Словесная битва между совсем еще юным, не по годам смышленым мальчиком и гневным незнакомцем, который явно занимал в клане не последнее место, раз сидел в переднем ряду возле лидера. И Сарада в отчаянии осознавала, что весь клан поддерживает не Итачи, а этого узкоглазого.