Дейдара чуть сбавил высоту полета, разворачивая свою птицу задом к садящемуся солнцу, и вдруг заметил внизу путника.
Райкаге?
Птица стала кружить над ним. Щелкнул аппарат, меняя увеличение. Фигура путника приблизилась, стала четче. Он шагал уверенно и неторопливо.
Не по дороге, а прямиком через лес?
В фокус объектива вдруг попал знакомый рисунок. Веер с красным опахалом на спине рубашки странника.
Учиха… В живых остались лишь сестра и брат Итачи. Это не девушка. Значит, это Учиха Саске? Гм.
Некоторое время Дейдара размышлял, паря над братцем Итачи. И вдруг его осенило.
Сама судьба привела его сюда. К чертям Райкаге. Учиха Саске — вот, кто лишил его возможности одолеть шаринган Итачи искусством взрыва. Дейдара широко улыбнулся. Аппарат на глазу снова издал несколько щелчков. Дейдара изучал свою жертву до деталей.
Учиха Саске… Если он одолел Итачи, значит, он сильнее Итачи.
Птица начала спуск.
****
Пятнышко среди каменной прически Йондайме Хокаге так никуда и не сдвинулось. Наруто сидел на макушке отца, полагая, что его наконец-то оставили в покое, а за ним наблюдала из засады дополненная Восьмая Команда, разбившаяся по парам: отдельно Киба с Хинатой, отдельно Сарада с Шино.
Сарада поначалу хотела попроситься в пару к Хинате, но Киба ее опередил. Сараде было о чем поговорить с Хинатой. Наверное, было… Она точно хотела спросить кое-что у нее, тогда, во время боя с Пейном, но сейчас стало как-то неловко.
Что мне спрашивать? Почему ты не позволила из ревности убить меня Пейну? Глупо и так по-хамски. Если Хината и правда настолько добра, что решила спасти меня вопреки своим интересам, то это прозвучит как оскорбление… То, что я вообще посмела подумать, что она может меня подставить…
Киба ушел к Хинате, а Сарада засела в засаду с Шино-сенсеем. Она наблюдала за Наруто и думала… опять думала о том, что Восьмая Команда может так же запросто наблюдать за Наруто и тогда, когда он с ней.
«Было бы чем заняться», — фыркнул Орочимару.
Но они друзья Хинаты. Я бы на ее месте… Да и вон, Шино-сенсей нашел отличное оправдание. Охранять джинчурики.
Чакра относительно восстановилась, и Сарада решилась создать теневого клона. Ей нужно было посоветоваться с дядей.
Она — теневой клон — сидела в засаде в ветвях дерева рядом со своим оригиналом и Шино-сенсеем и как всегда ощущала себя не клоном, а просто собой. Такой, какой она всегда была. Разве что силы чувствовала вдвое меньше.
Однако Шино и Сарада-оригинал оставались в засаде и дальше, тогда как ей, клону, предстояло отправляться в госпиталь.
Из-за высокой крепостной стены казалось, что солнце исчезло из виду раньше, чем ожидалось. Сарада-клон бежала к госпиталю мимо разрушенных и чудом уцелевших домов, временных палаточных лагерей и костров, мимо рабочих и шиноби, разгребающих завалы, а на пятки ей наступали сумерки.
Она забежала в госпиталь, привычно пробралась мимо раненых к лестнице, поднялась на нужный этаж и распахнула дверь в кладовку. Ни души. Сарада хлопнула рукой по выключателю, но свет не включился. Вероятно, генераторы в подвале временно остановили.
Черт, и где же он?
Она начала нервничать. Дядя вместе с Карин исчезли из кладовки. Его перевели в другую палату? Его арестовали и упекли за решетку?
Этого еще не хватало.
Сразу вспомнилась картина: Итачи, прикованный к койке, бесполезные Анбу и Пейн, пришедший по его душу. Только теперь вместо Пейна был бы Тоби.
Мы с Карин чудом успели. Если бы не успели…
«…ничего особенного не произошло бы, — сказал Орочимару. — Итачи бы призвал Сусаноо и уничтожил то тело Пейна даже прикованный к кровати. А последствия...»
Сарада хмыкнула, перебивая его рассуждения.
— Ты что, отклонировался вместе со мной?
«Привыкай. Мы теперь одно целое».
Глава 149. Искусство - это взрыв
149
Саске еще не придумал, где ему искать Сараду. Он шел строго на юг, погруженный в свои мысли, думал о брате и своем преступлении, и вина обжигала ему сердце.
«Почему никто не сказал?..»
И какого черта всякий раз в памяти всплывал этот Наруто?
Но инстинкты шиноби существовали отдельно от его внутренних переживаний. Саске заприметил тень, коснувшуюся высокой травы на прогалине, и насторожился. Повинуясь инстинктам, он запрокинул голову и увидел, как прямо на него пикирует огромная птица. Закатное солнце окрашивало ее тело в теплые оттенки. Активировавшийся шаринган передал, что птица вся состояла из чакры.
Черт.
Он мгновенно сложил печати и ударил обеими руками в траву. Вокруг вспыхнули тонкие столбцы райтона. Яркий взрыв на мгновение ослепил. Невидимые грани барьера закоротило разрядами электричества. В воздухе стояла пыль, но шаринган различал движение чакры даже сквозь пылевую завесу.
Барьер погас. Саске выпрямился.
Напротив него на другом конце прогалины стоял парень в черном плаще с красными облаками. Он ухмылялся. Волосы на его макушке были собраны в высокий хвост, а левую половину лица прикрывала длинная светлая челка.
Протектор Скрытого Камня. И этот плащ. «Акацуки»?..
— Гм. Шаринган. Так ты и вправду братец Итачи?
Саске вздрогнул. Сейчас, когда Итачи заполнял все его существо изнутри, слышать это имя извне, из уст отступника из Скрытого Камня, было сродни издевательству.
Он скрипнул зубами и процедил:
— Я не знаю, кто ты. Мне наплевать на это. Но кто бы ты ни был, не смей упоминать имя Итачи.
Незнакомец нахально ухмыльнулся.
— Это я должен был убить Итачи!
Саске снова дернулся, как от оплеухи.
Он не мог простить себя за то, что сотворил, а этот нахальный ублюдок еще смел предъявлять права на жизнь его брата?
— Если уберешься к дьяволу прямо сейчас, я не стану тебя убивать.
— Такой же как Итачи. Строишь из себя крутого, хм.
Саске внутренне закипал и начинал сомневаться, сумеет ли сдержать обещание оставить этого придурка в живых.
— Проваливай, — повторил он еще раз и сам поразился своему терпению.
— Ну уж нет. Ты мне задолжал, Учиха Саске.
Саске внимательно всмотрелся в решительное лицо незнакомца из Камня и, приняв для себя окончательное решение, с тихим шелестом обнажил меч.
****
Коноха погружалась во тьму. Вдалеке зажглись окна госпиталя. Кто-то снова запустил аварийные генераторы.
Сарада-клон успела перекинуться парой слов с мамой, и та сказала, что Итачи в сопровождении Анбу и Ходэки отправился домой.
На руинах дома, где они некогда жили с Шисуи и Саске, не было ни души. А отсюда возникали вопросы: куда делся дядя и где это у него мог быть дом в разрушенной деревне?
Орочимару молчал, словно решил прикорнуть внутри своего измерения, и Сарада размышляла одна.
Ее вдруг осенило, и догадка оптимизма отнюдь не внушала. Дядя никогда не жил в их с Шисуи квартире. В Конохе у него всегда был только один дом. Это казалось каким-то безумием. Чтобы убийца возвращался в дом, где покончил с собственными родителями? Насколько нужно было быть циничной сволочью… Или просто безразличным до крайности. Или… мазохистом?
Как бы там ни было, Сарада решила проверить клановый квартал.
Вход в него все еще закрывали провисшие желтые ленты. Они выделялись в жидком мраке, как и светлые стены, отделяющие квартал от остальной части Скрытого Листа.
Это место навевало воспоминания.
Сарада не раз слышала на собраниях, как ее соклановцы возмущались тем, что Коноха вышвырнула их на окраину деревни. Что же, как оказалось, сейчас это было только во благо. В то время, как Скрытый Лист зализывал раны после нападения Пейна и многие жители оказались без крыши над головой, квартал Учиха практически полностью уцелел. Пейну нечего было делать в нем. Никто тут не жил. Некого было допрашивать.
Впрочем, и пользы никому не было от уцелевшего квартала. Если только дядя и вправду не пришел сюда со своей свитой.
Сарада-клон поднырнула под ленты и стала подниматься вверх по знакомой улице.
…тошнота, боль в животе и слабость, головокружение, холодный пот… Проклятые символы вееров, растянутые над улицами полотняными гирляндами. Сейчас виды кланового квартала не вызывали ужаса. Или Сарада просто перестала бояться призраков прошлого?
Это просто стены. Просто дома. Просто улица и гербы. Даже если кого-то убивали тут, это было почти десять лет назад. Глупо бояться простой улицы.
Сарада открыла дверь дома бабушки и дедушки и увидела у входа две пары обуви. Такое уютное зрелище, но ощущение уюта омрачала тяжесть в груди.
Он все-таки здесь.
Сарада сглотнула ком в горле и присела на пыльный порог. Сняла сандалии.
В доме стояла духота. В кабинете покойного дедушки все оставалось нетронутым: въевшееся пятно на полу, припорошенное пылью штукатурки с поврежденного потолка… Сарада неосознанно коснулась века правого глаза под очками. Пробуждение Мангеке. Первое использование техники Канрен, у которой тогда еще не было названия.
…какая-то страшная-страшная сказка, в которой она была не участником, а наблюдателем, хотя прежде казалось, что все как раз наоборот. Это происходило настолько давно, что Сарада даже не чувствовала боли, только пустоту. Все отболело. Разве что дышать было тяжело отчего-то.
В доме стояла гробовая тишина. Если бы не обувь у входа, можно было бы подумать, что здесь никого и нет.
Нет. Я чувствую. В доме кто-то есть. На веранде.
Двери на веранду были приоткрыты. Из щели тянуло вечерней прохладой. Сарада вышла наружу и увидела дядю. Он сидел на краю веранды, свесив ноги. Карин, свернувшись калачиком, спала на полу под стеной. Дяде в кои-то веки удалось от нее отвязаться.
— Есть разговор.
— Опять?
— Все еще.
Итачи помолчал немного. Потом сказал:
— Ничего не кажется подозрительным?
Сердце всколыхнуло давно забытыми чувствами. Слова дяди, сказанные сейчас, накладывались на его же слова, которые он говорил десять лет назад. Сарада автоматически скользнула взглядом по гербам на стене. Все были на месте. В прошлый раз дядя произносил эту фразу, когда обучал ее гендзюцу, спрятав один из гербов с помощью иллюзии.