Облака на западе отсвечивали желтым. Над скалой Хокаге, на фоне наплывающей на деревню многослойной серой тучи, торчали редкие скелеты недостроенных домов. Сарада присмотрелась к ликам. Первый, Второй, Третий, Четвертый… Цунаде-сама, Нара Шикаку… За расчерченным шрамами лицом Шестого Хокаге долбили лик Седьмого. Черт лица было не различить за лесами.
Нанадайме. Кто Нанадайме?
Сердце пронзила тонкая боль. А если Наруто не стал ее дожидаться? Женился на Хинате, у них Боруто… Сарада помотала головой из стороны в сторону. Нет, она не попала в свое прежнее время. Лицо Нанадайме Хокаге не закончено. Новый район над скалой не выстроен.
Но он все равно мог…
Все указывало на то, что надо наведаться в Резиденцию.
Преодолев расстояние до скалы Хокаге, Сарада незаметно взобралась на крышу Резиденции и глубоко вдохнула густые сумерки. Собравшись с духом, она ухватилась за край крыши, спустилась на карниз кабинета Хокаге… И нос к носу столкнулась с отцом. Саске стоял у окна, сунув руки в карманы штанов. Его глаза расширились от удивления. Сарада редко когда видела Саске таким искренне удивленным, особенно взрослого. Но сейчас отец был всерьез изумлен и растерян. Как и она.
— Папа?!
— Сарада?..
Они синхронно активировали шаринган. Радужка Саске расцвела рисунком Мангеке. Сарада, не желая отставать, пустила на глаза больше чакры, но выжать из шарингана Мангеке не удалось.
Черт. Старое тело. Значит, Мангеке Шаринган не передался?
— Папа, почему ты в кабинете Хокаге?!
Этот Саске больше был похож на ее отца, чем на парня, с которым она столько лет жила бок о бок как с братом, и Сараду тянуло обращаться к нему как к родителю.
— Почему ты жива? — бросил он в ответ. — Почему ты ребенок?
Он воровато глянул по сторонам и заволок ее в кабинет. Сарада спрыгнула на пол и потерла плечо — отец слишком больно сжал его сгоряча.
— Это волна, — буркнула она. — Такое уже было. Когда Итачи… Ну… Ты понял.
— Понял, — ответил он с плохо скрываемым раздражением. — Итачи что-то такое упоминал. Черт…
«Черт»… Ты не рад?
Она испуганно заглянула отцу в глаза. За стеной непроницаемой черноты, полной нервной настороженности, в самой глубине таилось что-то теплое. Сарада усмехнулась.
— Думай, что скажешь Сакуре, — недовольно ответил отец.
— Подожди, а где Нанадайме? — выдавила она давно мучивший ее вопрос.
— Я — Нанадайме.
— Ч-чего?
Сарада нервно поправила очки и внимательнее оглядела кабинет. На спинке стула висел белый плащ Хокаге. Документы на столе были аккуратно разложены по стопкам. Ничего лишнего. Стол Нанадайме-Наруто в старом будущем выглядел совсем не так…
— Где Наруто? — спросила она резко. — Он жив? Если он жив…
…то почему ты Хокаге, папа…
Отец помрачнел.
— Надеюсь.
Сарада нервно глотнула воздух.
Боги… Да что здесь произошло, пока меня не было?
****
Беззащитную спину обдувал приятный прохладный ветерок. Наруто вжимался щекой в горячий полированный столб и неловко пытался найти более удобное положение для рук, безжалостно стянутых на запястьях грубой веревкой. Он ненавидел это бессилие. Зависимость от других… Свобода успела стать чем-то привычным.
— Согласно параграфу двадцать два ты приговариваешься к десяти ударам и трехдневному содержанию в карцере.
— К десяти? По удару за голову?
— Молчать! — рявкнул жирный извращенец.
— Дешево же вы цените нашу жизнь, — прошептал Наруто.
Плеть просвистела в воздухе и ужалила спину. Он стиснул зубы и тихо уйкнул.
Осталось всего девять…
Позади снова послышался свист, и Наруто инстинктивно напрягся. Хлесткий удар, пробирающий до самого позвоночника.
Восемь…
****
Старейшины деревни не снимали своих масок даже на собрании.
— Что за бойню он устроил, Муи? Скольких он положил? — спросила лошадиная голова.
Муи посмотрел в окно. Внизу, за цветным витражом, вздрагивала и выгибалась дугой человеческая фигура, обнаженная до пояса.
— Десять человек.
Оставлять такое без наказания было нельзя.
— Старожилов?
Он в многозначительном молчании вернулся к столу переговоров.
Неприятно было признавать, но Хокаге оказался прав. Этот Узумаки Наруто устроил всем веселую ночь. Муи знал, что у новичка не было шансов против сокамерников, мотающих срок уже не первый год. Давние заключенные успевали натренироваться драться от обратного — не задействуя чакру, а новобранцу собственные попытки сражаться наносили немалый урон. Все из-за печати. Но этот Пастух как с цепи сорвался.
— Так или иначе, у нас есть джинчурики Кьюби, — сказала старейшина в другой маске. — Мы можем использовать силу Девятихвостого, чтобы открыть Ковчег.
— Вы хорошо помните, что стало с Муку? — хмурясь, процедил Муи.
Маски переглянулись.
— Это жертва во имя деревни, Муи, — сказал старейшина в лошадиной маске. — С каких это пор тебя беспокоит жизнь джинчурики Кьюби?
— Я поручился перед Хокаге за его безопасность.
— Ты опасаешься Коноху? Если мы откроем Ковчег, ни одна из великих стран не устоит перед нашей мощью.
— А если Ковчег не откроется? — сказал Муи.
Маски снова переглянулись.
— Хокаге ясно дал мне понять, что заинтересован в Пастухе. Среди стражей замка могут быть его шпионы.
Третий старейшина сухо рассмеялся.
— Шпионы Цветка — еще куда ни шло. Но Конохе в замок Хозуки нет ходу.
— Тем не менее Хокаге был здесь, — сказала четвертая маска, наиболее осторожная из всех. — Не забывайте, что Хокаге — Учиха. У каждого, кто пересекался с ним взглядом, в мозгу уже может сидеть программа… Даже у тебя, Муи. Сейчас лучше залечь на дно. Пусть это наш шанс, но Пастуха могли подставить намеренно. Вдруг его миссия — разведать информацию о Ковчеге?
— Ты слишком мнительна.
— Но у Конохи уже были отступники на привязи, — сказал старейшина в лошадиной маске. — Как то… Учиха Итачи.
— Учиха Саске — его младший брат, — продолжала гнуть свою линию мнительная. — От него можно ожидать подобных приемов. Нужно выждать…
****
Длинные розовые волосы Сакуры были собраны на затылке в пучок. Из прически, словно рожки, торчали две изогнутые деревянные заколки. Выбившаяся прядь небрежно спадала на лицо. Разрумянившись от жара плиты, Сакура нарезала салат и щебетала без умолку.
— …свободная комната. Будет твоя, Сарада!
— Спасибо.
У Сарады не было впечатления, что она вернулась к семье. Скорее напросилась в гости к старым друзьям. Саске сидел напротив, положив руки на колени, и пристально смотрел на нее.
— Почему вы переехали? — спросила Сарада.
— Сама как думаешь?
Она тяжело вздохнула.
— А что Итачи?
— Ушел.
— Куда он ушел? — с подозрением уточнила Сарада.
Саске хмурился, как вредный ребенок.
Вот же… Дядя. Что ты уже натворил напоследок?
— Шинген! — позвала Сакура.
В кухню прожогом влетел ее младший брат.
— Да-а, мам!
— Джуни уже вернулся?
— Нет, мам.
Он украдкой покосился на Сараду и тут же отвернулся.
Шингену было четыре. Когда Саске еще в Резиденции сказал, что у них с Сакурой сын, Сарада почему-то сразу же представила его как маленького Саске, но братец от папы все-таки отличался. У него были прямые тонкие волосы, как у нее. Да и характер оказался полегче, чем у отца. Мелкий Саске в свое время ревновал ее к Итачи. Шинген не пытался ревновать ее к родителям, смотрел скорее с любопытством. Или просто не понимал, кто она такая? Думал, она не задержится надолго? Привык быть единственным ребенком в семье.
Мое место… Мое место теперь его.
— Кто такой Джуни? — спросила Сарада.
Саске долго молчал и наконец произнес:
— Сын Итачи.
Сарада в ступоре умолкла. Проморгалась.
— Подожди-подожди… Итачи и Карин… Тот мальчик…
— Вы пересекались?
— Видела в старом саду какое-то странное существо, — призналась Сарада. — С дождевыми червями.
— Это он.
Сарада выдохнула.
— Напрасно надеялась… Он… странный.
— Он слепой.
Мороз пробежал по коже.
Папа — Хокаге. Дядя «ушел». У него от Карин слепой сын. Мое место занял брат…
— И все-таки, — снова начала Сарада. — Вы мне так и не ответили.
Отец понял, о чем зайдет речь, и помрачнел. Сарада уперлась руками в торец стола и спросила тоном прокурора:
— Где Наруто?
****
Наруто пришел в сознание. В ушах гудело. Спина болела с такой силой, словно на ней не осталось кожи. Инь-Курама не так помогал с регенерацией, как прошлая половина, ныне разгуливающая на свободе.
Долго же будет заживать.
Память прогуливалась где-то на задворках и все никак не возвращалась обратно. Серые стены. Мелкая металлическая дверца. Окошко в стене, через которое в помещение падал белый луч света, такой полный, что, казалось, его можно было потрогать. Наруто махнул рукой в его сторону, но пальцы ожидаемо прошли сквозь луч, ничего так и не ощутив. Красивая и разочаровательная иллюзия.
На костяшках запеклась чужая кровь. Наруто с интересом посмотрел на них, вспоминая события последних суток. Вечерняя бойня, затем он проспал в беспамятстве, измученный схваткой и печатью. Потом его отхлестали.
Он зарылся пальцами в волосы и поджал колени к груди.
Кажется, я разошелся…
«Мягко сказать, разошелся», — фыркнул Инь-Кьюби.
— Мы были в равных условиях, — вяло пробормотал Наруто вслух. — На них печати. На мне печать. Просто… люди.
«Только из вас двенадцати эту ночь пережил один ты и еще тот хилый…»
— Перестарался, — небрежно бросил Наруто. — Простите.
«Хорошо, что ты успел оправиться от яда. Он тормозил регенерацию».
— И что?
«Я насчитал у тебя в животе как минимум два ножа».
Внутренности и правда побаливали. Наруто задрал куртку вместе с футболкой и с удивлением осмотрел живот. На нем белели полосы свежих шрамов. С ночи успело немного затянуться. Он провел пальцами по коже, оглаживая эти шрамы, и перешел на розовый пунктир печати Муи.