— Ты… будешь?
— Да!
Он дал ей напиться. Как же приятно было чувствовать вкус прохладной воды!
— Я видел герб у тебя на платье, — произнес тем временем Шисуи. — Значит, ты тоже Учиха. Странно, что мы не виделись. Я думал, что знаю всех генинов нашего клана.
Сарада поперхнулась.
— Спасибо, — выдохнула она, вытирая рот тыльной стороной ладони и возвращая ему флягу.
— Не за что, — Шисуи пожал плечами и спрятал флягу в подсумок. — Ну что там, тайчо?
— Двое. Один может идти, — ответил приглушенный голос из дыры.
— Тогда я пошел дальше.
Он перепрыгнул завал и скрылся на соседней улице. Словно ветром сдуло. Вот это скорости. Пока она вяло бродила по деревне и искала, где ее помощь может пригодиться, Учиха Шисуи сновал туда-сюда со скоростью света.
«Как бешеный кролик», — сердито подумала Сарада.
Способности и проворство здешних детей ее угнетали. И в то же время она почувствовала легкую грусть оттого, что мальчик убежал. Ей казалось, у нее начали выстраиваться хоть какие-то связи с людьми из прошлого. Но нет. Только показалось.
— Девочка, ты еще там? — спросил глухой голос.
Сарада заглянула в дыру.
— Да.
— Принимай.
Капитан подсадил на плечи ребенка, и из дыры выглянула голова: усталое лицо, рассеченный лоб с потеком запекшейся крови. Сарада подхватила ребенка под мышки и вытащила наружу.
— Он в порядке. Просто испугался, — сообщил шиноби и выпрыгнул из дыры с женщиной на руках. — А вот мамаша похуже будет.
Он спустился с развалин, балансируя на грохочущих под ногами обломках.
— Я ее доставлю. Здесь все. Малыш, беги за мной.
Ребенок на трясущихся ногах поспешил следом за шиноби.
Сарада осталась одна на пустой улице.
Спасательные работы продолжались весь день. Над Конохой уже поднялось прохладное осеннее солнце, и разрушения в деревне стали выглядеть менее загадочно, но куда более ужасно. Людей для спасательных работ не хватало. Из убежища вышли мужчины и присоединились к поискам и доставке раненых. Женщины посильно помогали в госпитале и на полевых кухнях или оставались в убежище с детьми. Выходить наружу им сейчас было ни к чему. Дома многих жителей были разрушены, улицы центральных районов разворотило напрочь. Людям было некуда возвращаться, поэтому на площадях расставили палатки. Через всю деревню к монументам Хокаге тянулась широкая траншея — след от бомбы биджу, которую Четвертый Хокаге так мастерски перенаправил за пределы Конохи.
Госпиталь, чудом выстоявший во время атаки Девятихвостого, был переполнен. Сарада привела к медикам уже с десяток людей и каждый раз спешила побыстрее оттуда убраться. На это было страшно смотреть. Люди лежали прямо на полу в вестибюле. У многих не хватало частей тела, кому-то перебило позвоночник. Запах крови и лекарств, окровавленные бинты…
«Мамочка, как ты могла здесь работать?» — думала Сарада.
А ведь мама работала медиком не только в мирное время, но и на Четвертой Мировой Войне шиноби, и была ненамного старше самой Сарады. Одно дело сражаться с врагом, который хочет тебя убить. И совсем другое — наблюдать за страданиями невинных людей, да еще и в таких огромных количествах.
К одиннадцати утра Сараде казалось, что ее силы иссякли окончательно и она больше не сможет сделать и шага. Но всякий раз, выходя из госпиталя, она вновь отправлялась на поиски раненых — просто потому что совесть не позволяла ей поступить иначе.
Пальцы, руки, локти, колени были ободраны. Платье испачкалось, мышцы болели. Кроме того, Сарада сильно проголодалась, но к кому подойти попросить еды — не знала. В госпитале весь персонал занимался ранеными, шиноби, скачущие по деревне, разгребали завалы. Только к полудню Сарада случайно заметила, что в центре деревни учредили полевую кухню, и встала в длинную очередь, предварительно сняв и спрятав протектор, чтобы к ней не цеплялись старшие по званию: «Эй, девочка-генин. Ты почему прохлаждаешься?» Сарада не прохлаждалась. Она знала предел своих сил, и сейчас этот предел уже был далеко превышен.
Учиха Шисуи ей больше не встречался. Сарада невольно признавалась себе, что он ей понравился. Наверное, тем самым, что поначалу вызвало в ней зависть: было в нем что-то от Нанадайме. Шиноби, способный принять взвешенное решение, защитить, спасти. Человек, который готов взвалить на плечи ответственность за других. Пускай он и выглядел всего лишь ребенком.
Очень жалко, что ты умрешь, Учиха Шисуи. Как и все остальные члены твоего… нет, нашего клана.
Но Сараду встревожил один факт. Шисуи теперь знал, что она Учиха. И ее дядя, как бы мал он ни был, тоже знал. Люди из Учиха наверняка были знакомы между собой, и появление среди них новой девочки-генина не могло остаться незамеченным. Это выглядело в высшей степени подозрительно. От лишних вопросов Сараду спасло только то, что в суматохе последствий катастрофы всем было не до того и окружающие только и думали, куда бы ее припахать. Никто не разбирался, почему в Конохе стало больше на одну девочку из клана Учиха. Пока что не разбирался.
Сарада с благодарностью приняла миску с рисом и отошла в сторонку. Надо было что-то решать. Надо было думать о своей легенде уже сейчас, чтобы можно было ответить, кто она и откуда, когда начнутся разборки. Если бы о ней не знали дядя и тот мальчик, Учиха Шисуи, все было бы гораздо проще. Просто осиротевшая девочка, потерявшая родителей во время нападения Кьюби. Но они знали. И они наверняка о ней вспомнят. Если не дядя, то Шисуи.
Рядом курили и разговаривали двое шиноби.
— Да уж, все разворотил, черт бы его побрал. В каждой семье есть или погибшие, или раненые. Только квартал Учиха остался цел.
Мужчина сплюнул и затянулся, придерживая дрожащими пальцами сигарету.
— Черт, он появился прямо из ниоткуда посреди деревни.
— Именно. Значит, не только мне это кажется странным? А ведь ты знаешь, шаринган Учиха может контролировать Кьюби.
Сарада стала прислушиваться. Другой шиноби нервно хохотнул.
— Да ладно тебе. Это Учиха Мадара бы смог. Но из нынешних?
— Злой Глаз Фугаку, лидер клана. Мне кажется, он способен на такое. По силе он не уступает Минато, — мужчина щелчком отправил сигарету в полет и тихо добавил: — Земля ему пухом… Великий человек был.
— Ты думаешь, шеф Военной Полиции натравил на Лист демона-лиса? Но зачем?
«Что они несут?» — подумала Сарада.
— Зависть? Ведь Четвертым выбрали Минато, а не его.
— Да ты чего…
— Подумай сам. Каким еще образом квартал Учиха и весь их клан мог уцелеть во время этого ада?
Сердце счастливо забилось.
«Все Учиха выжили. Значит, папа жив».
— Тише. Кажется, нас слушают.
Шиноби заметил внимание Сарады и похлопал товарища по плечу, кивая на нее. Тот обернулся и сказал:
— Эй, девочка. Давай, давай. Иди себе.
Сарада отошла подальше, доела безвкусный рис, сдала миску обратно женщинам и повязала на лоб протектор. Ей опять предстояли поиски раненых, хотя измученное тело буквально стонало: «Еще немного, Сарада, и в госпиталь понесут тебя». Но тут она кое-что заметила, и мысли об усталости испарились сами собой.
Из-за деревьев на Коноху надвигалась волна.
«Это еще что такое? — испуганно подумала Сарада. — Новое нападение? Но в истории об этом ничего не было!»
С большим трудом ей удалось взобраться на крышу уцелевшего здания и взглянуть с высоты на странное явление.
Волна приближалась. Вопрос «откуда на материке цунами» отпал сразу, потому что Сарада очень быстро поняла: это не вода. Волна заслонила весь горизонт до облаков, была полупрозрачной и сильно искажала оставленный позади лес. Какая-то энергетическая атака. Сарада активировала шаринган. Ничего. Четкий мир, в нем все та же волна, которая ничем не выделялась. Шаринган погас. Она занервничала.
Этого еще не хватало. Но почему нет суматохи? Почему никто не реагирует? Черт.
Она кое-как спустилась с крыши обратно на площадь и обратилась к первому попавшемуся человеку.
— Эй, взгляните.
— Что? — не понял мужчина.
Сарада оторопело уставилась на него.
— Да вот же, волна. Вы не видите?
Мужчина скривился.
— Девочка, ты чего? Какая волна? Мы в центре материка.
«Он не видит, — поняла Сарада. — Черт».
Волна уже подступала к границам деревни и поглотила крепостную стену. И, что самое ужасное, Йондайме Хокаге был уже мертв.
Сможет ли Третий остановить эту технику? Или он тоже ее не замечает? Неужели никто не замечает ее, кроме меня?
— И сейчас не видите?! — в панике воскликнула Сарада.
Мужчина взглянул на нее с недоумением и немного с жалостью. Наверное, подумал, что от стресса, пережитого во время атаки Кьюби, она совсем лишилась рассудка.
А волна стремительно приближалась, поглощая квартал за кварталом и оставляя их позади себя в виде размытых подрагивающих красок. Сараде казалось, что в лицо должен ударить воздух, но деревья стояли, как стояли. Листва не шелохнулась.
Волна ворвалась на площадь, и люди один за другим исчезали в ней, превращаясь в искаженную палитру цветов позади. Сарада отступила, с ужасом глядя, как полупрозрачная стена дрожащего воздуха неумолимо надвигается на нее. Выставила перед собой руку, как будто это могло помочь ей спастись.
Волна коснулась растопыренных пальцев. Кожу защипало. Рука онемела по кисть, затем по локоть. По плечо. И в следующий миг волна накрыла Сараду целиком.
Мужчина обернулся, но странной паникующей девочки рядом уже не было. Он сочно сплюнул на дорогу и проворчал:
— Ишь ты, как ветром сдуло. Чертовы шиноби. Опять эти фокусы.
****
Донна открыла глаза. Перед ней все так же лежали разбросанные книги и карандаши, сточенные до разной длины. Она приложила ладони к горячей чашке и нахмурилась. На керамике под ветвями ивы застыли японские девушки в разноцветных одеждах. Они все глядели куда-то вниз, за пределы рисунка, будто там происходило что-то удивительно интересное. Пальцы нервно поглаживали шершавые выступы, оставшиеся от отколотой ручки.