ко мой запрет, но и здравый смысл.
Шисуи был прав. Один импульс — и ты слабеешь настолько, что едва стоишь на ногах. Второй импульс — и тебе надо отступать, больше сражаться ты уже не можешь. Третий — и ты валяешься с чакроистощением…
— Сколько я так лежу? — тихо спросила Сарада.
— Несколько дней.
— Выбора правда не было, Шисуи-сан… Мы пришли в палату, а он стоял над Ли-саном и собирался убить его. А потом увидел нас и решил убить нас тоже. Он ненормальный, сумасшедший…
По вискам к ушам скатились теплые слезы.
— Хватит оправдываться, — оборвал Шисуи. — Я уже понял.
Понял, но не смягчился. Сарада рассматривала нахмуренное лицо Шисуи и понимала, что больше никогда на свете не станет ничего делать вопреки его слову, потому что доверие этого человека — бесценно.
— Кто-нибудь видел тебя?
— Гаара. Сакура…
— Все?
— Да.
Он встал и отошел от кровати. Сарада попыталась приподняться, но все еще была слишком слаба. Она вытащила из-под одеяла свою правую руку и ужаснулась: вся рука по самое плечо покрылась синими и красными кровоподтеками — живого места не было.
— Шисуи-сан, — попросила Сарада. — Подойди, пожалуйста. Я хочу сказать…
Шисуи посмотрел на нее с сомнением, но все же нехотя приблизился. От каждого его слова, жеста, взгляда веяло холодом.
— Ли-сан. Если бы мы с мамой не зашли к нему — он бы погиб.
— Ну?
Шисуи отнюдь не удивился.
— Он не должен был умереть, понимаешь, Шисуи-сан? В будущем он жив, у него есть сын, мой одноклассник. Рок Ли — герой войны, он…
— Какой войны?
Сарада запнулась на полуслове и пролепетала растерянно:
— Четвертой Мировой…
Шисуи помрачнел еще больше. Ей не стоило говорить ему, но теперь было уже поздно. Сарада преодолела замешательство и продолжила:
— Я хочу сказать, что мир изменился. Гаара не должен был оказаться в палате Ли-сана, но оказался. Все изменилось. И я… Я теперь не знаю, что делать. Мне страшно.
Шисуи молчал, переваривая услышанное. Наконец, поразмыслив, он произнес:
— Знаешь, Сарада. Думаю, тебе стоит забыть о привычном будущем.
— Что это значит?
— То и значит. Это как метать кунаи. Скажем, дрогнула у тебя рука. Стоишь близко к мишени, и небольшая погрешность не помешает поразить цель. А отойдешь подальше, и от такой же крошечной ошибки в несколько сантиметров траектория кардинально изменится, а кунай улетит в кусты, даже по мишени промажешь. Знакомо, да?
Сарада кивнула.
— Ты — та самая погрешность. А цель — это будущее. Раньше твоя возня была не так заметна, девочка. Но чем дальше мы продвигаемся по времени, тем больше «плодов» своей возни ты будешь находить. Твое будущее далеко, Сарада. До него еще десятки лет. Поэтому брось думать об этом. Мир, в который ты вернешься, если вернешься, конечно, однозначно не будет таким, как раньше.
Сарада приуныла.
— Я пойду, у меня есть одно дело, — сухо объявил Шисуи. — Там к тебе все просятся Сакура и Наруто. Впустить их?
— Да, конечно…
Он направился к двери.
Внезапная мысль осенила Сараду.
— Постой, Шисуи! Шисуи…-сан.
Он обернулся.
— У меня есть еще один вопрос.
Сарада давно думала, как ей спросить старшего товарища о мучительном выборе, и не могла предположить, что этот разговор будет кстати в такой малоприятный момент.
— Я тебя слушаю.
— Есть один мальчик. В будущем он станет отцом моего товарища по команде, но… Кажется, я ему нравлюсь.
Шисуи молчал.
— Я не могу ответить ему взаимностью. Ведь тогда Боруто и Химавари не родятся. Однако… Если мир так изменился…
— Сарада, — оборвал ее Шисуи. — Здесь я не могу тебе помочь. Вся ответственность лежит на тебе, и это решение, которое ты должна принять сама.
Сарада вдруг почувствовала себя бесконечно одинокой, впервые за столько дней в этом временном отрезке.
— Но, знаешь… — Шисуи заговорил вновь. — Вряд ли твое решение, каким бы оно ни было, поможет этим Боруто и Химавари.
Сарада взглянула на него с недоумением и страхом.
— Потому что будущее наверняка изменилось в тот момент, когда твой мальчик понял, что ему нравишься именно ты. А этот момент уже в прошлом. Ты ничего не исправишь. В месте выбора он пошел другим путем, не тем, который привел бы его к прошлой жене и детям.
От отчаяния, сдавившего горло, стало тяжело глотать.
— Прости, — добавил Шисуи чуть мягче.
Он отодвинул створку двери и вышел из палаты.
****
Как только он показался в коридоре, ребята, ожидающее на стульях у палаты, вскочили.
— Как она? — взволнованно спросил Наруто.
— Пришла в себя, — ответил Шисуи. — Можешь зайти к ней.
Наруто сглотнул, одернул курточку костюма и робко заглянул в палату. Сакура двинулась было следом, кидая нерешительные короткие взгляды на Шисуи, но он остановил ее.
— Сакура, подожди.
— Шисуи-сан? — она удивилась.
— Пройдемся?
— Э-э, да, конечно.
Шисуи пошел по коридору больницы. Сакура сложила руки за спиной, шагала рядом и словно гадала, о чем он будет спрашивать. Возможно, неловкое молчание давило на нее, но Шисуи не был готов развлекать девочку бессмысленными беседами.
«Выбора не было».
Едва вернувшись с миссии, он отправился в госпиталь, так и не разобравшись до конца, что произошло с Сарадой. Он перекинулся парой слов с Сакурой, но она даже спустя несколько дней была в таком шоке, что ничего связно так и не объяснила. Все, что стало понятно из ее рассказа: Сарада вступила в схватку с парнем из Песка, который угрожал подопечному Майто Гая, а Сакура побежала за помощью и привела своего сенсея. Хатаке Какаши, спасший Сараду, разминулся с ним, и отыскать его Шисуи еще не успел. А основное… Основное он все-таки хотел выяснить сначала у самой Сарады. Он догадывался, от чего у нее такие колоссальные потери чакры.
Этот мальчишка из Песка — генин, который будет сражаться с Саске на третьем этапе. Генин! Шисуи знал навыки Сарады. С генином она бы справилась без Мангеке. Шисуи был уверен, что девочка использовала Канрен из любопытства. Глупо, неосмотрительно…
Но сейчас он сомневался.
Сколько вины было в ее глазах, влажных от слез. Значит, понимала, на что шла. Что, если выбора и правда не было, а этот парень действительно настолько опасен? Тогда Шисуи прекрасно понимал Сараду. Он сам так делал и не раз: прибегал к последнему козырю, чтобы спасти близких и себя самого. Но на то он и козырь, чтобы никто не знал о нем. Если противник недооценивает тебя — появляется преимущество. Если же твои техники всем давно известны — это очень-очень плохо, потому что идеальной техники нет. У любой, даже самой безупречной с виду, найдется слабое место, и противник обязательно его отыщет.
Шисуи не хотел, чтобы Сарада привлекала лишнее внимание. Если станет известно, что она обладает Мангеке Шаринганом — будут проблемы. На нее начнется охота. Смертельная опасность, грозящая со стороны Корня Данзо, лакомые соблазны от Орочимару, который мечтает завладеть телом кого-нибудь из Учиха. Девочка не была готова к такому, а Шисуи сомневался, что сможет защитить и ее, и Саске ото всех угроз.
Они отошли подальше от госпиталя и завернули в безлюдную рощицу. Сакура все так же покорно шла рядом, не говоря ни слова. Шисуи осмотрел своим додзюцу окрестности и, убедившись, что поблизости никого нет, сказал:
— Сакура, прошу, расскажи мне, что произошло. Со всеми подробностями. Ты ведь уже немного успокоилась?
Девочка кивнула и заговорила.
Шисуи слушал внимательно. Сакура рассказала ему обо всем и даже больше: теперь он знал и о том, что случилось с подопечным Гая на предварительных боях.
Черт. Если Сарада не одолела парня из Песка даже с Мангеке и понадобилась помощь Какаши, то у Саске проблемы. Сейчас его дочь сильнее, как бы это ни звучало.
— Сакура, — Шисуи мягко улыбнулся. — Скажи, ты не заметила в Сараде ничего необычного?
Сакура задумалась и отвела взгляд.
— Не бойся. Расскажи все, что видела.
Девочка вздохнула.
— Мне показалось у нее что-то с глазами. Шаринган Сарады изменился и появился какой-то странный черный рисунок, а потом потекла кровь. Я так и не поняла, что именно видела.
— Ты говорила об этому кому-нибудь? — небрежно полюбопытствовал Шисуи.
— Н-нет.
Умница.
— Сакура?
Она посмотрела на него.
Шисуи активировал шаринган и незаметно погрузил Сакуру в гендзюцу.
Воспоминания — вещь зыбкая. Учихе было не так уж и сложно навести в чужой голове беспорядок: смешать реальные воспоминания и сны, перепутать мечты и фантазии с тем, что происходило на самом деле. Вот только немногие пользователи гендзюцу были способны на такую тонкую работу с человеческим сознанием.
Теперь Сакура не станет вспоминать о том, что видела в тот день. Реальное воспоминание о Мангеке Сарады сместилось куда-то за грань, где обитали обрывочные видения из снов, а его место заняло новое, сотворенное искусственно: обычный шаринган, не более; никаких странных рисунков, никаких подозрений.
Прости, Сарада. Я немного спутал воспоминания твоей матери.
****
В щели приоткрытой двери появилась соломенная шевелюра Нанадайме. Он приблизился к койке и встал рядом, нервно одергивая оранжевую курточку. Как будто не знал, о чем ему говорить. Просто смотрел на нее: то на лицо, то на правую руку, лежащую поверх одеяла.
Несколько раз он оглянулся на дверь, вероятно, надеясь, что зайдет Сакура и оживит их неловкую встречу, но Сарада видела краем глаза, как маму уводил Шисуи в тот самый момент, когда Наруто вошел в палату.
Запускать сюда Наруто после того разговора о будущем было слишком жестоко со стороны Шисуи. Хотя причем здесь он? Он не знал, о каком мальчике говорила Сарада, а она ведь позволила, автоматически ответила «конечно». Боруто и Химавари, которых, по мнению Шисуи, не спасти уже никак. Решение, которое она должна принять сама. Нанадайме свалился словно снег на голову. Сарада только очнулась и пыталась мысленно справиться с шоком, а он стоял над ней и смотрел такими глазами, будто винил во всем себя.