Из-под одеяла донеслось громкое урчание и бурление.
— Да что это с тобой? — снова спросил Шикамару, увидев, что Наруто его совсем не слушает.
— Я есть хочу.
Нара шлепнул себя рукой по лбу и немного смягчился.
— С тобой с ума сойти можно. М-м. Кстати, — он наклонился и извлек из-под койки корзину, полную фруктов. — Притащил Чоджи, но врач ему запретил, так что, разделим на троих?
— Да-да, давай!
Шикамару занес руку, чтобы кинуть Наруто яблоко, но пальцы Сарады впились в его запястье железной хваткой.
— Ты чего? — удивился он.
— Мыл?
— Э-э…
— Значит, мой.
Ее очки недобро сверкнули в белом свете больничной лампы. Шикамару вздохнул и расслабил руку.
— Мендоксе.
Он пошел к раковине на другом конце палаты. Потом швырнул мокрое яблоко Наруто через всю комнату.
— Эй, Сарада, кидай еще парочку. Тебе тоже помою, — снисходительно проворчал Шикамару и ловко поймал на лету фрукты.
— Санкью, даттэбайо!
Наруто вытер яблоко о футболку и с хрустом вгрызся в него. Сарада лишь покачала головой. Седьмой вел себя как ни в чем не бывало. Будто и не было той встречи пару дней назад.
Изголодавшийся Наруто набивал брюхо фруктами, Сарада и Шикамару, доев свои яблоки, пытались закончить все ту же партию в шоги, но вопли Нанадайме слишком отвлекали.
— Черт-черт, куда же ушел отшельник-извращенец? — ныл он сам себе. — Три дня… Три дня, даттэбайо! Вот он как. Бросил меня.
Шикамару закатил глаза.
— Опять извращенец. Мендоксе… Ты понимаешь, о чем он?
Сарада покачала головой и спросила:
— О чем ты, Наруто?
Она впервые решилась обратиться к нему прямо. Наруто уставился на нее голубыми глазами и часто заморгал.
— Отшельник-извращенец. Он обещал тренировать меня, ттэбайо!
Он обнял руками живот и обиженно зажмурился.
— Хоть что-то прояснилось, — буркнул Шикамару и сделал ход.
Сарада подперла щеку рукой и рассматривала фигуры на доске, размышляя, как можно спасти своего слона из ловушки.
— И все-таки, где моя одежда?
Наруто выполз из-под одеяла, ничуть не стесняясь Сарады. То, что щеголять нижним бельем перед девушкой неприлично — беспокоило исключительно Шикамару, но отнюдь не будущего Хокаге.
Вскоре на вопли заглянул врач и объявил, что не выпишет Наруто, пока тот не пройдет медосмотр. Наруто начал было орать на врача, но медик был непреклонен.
Шикамару и Сарада, доиграв партию, навестили Чоджи, который, несмотря на запреты, что-то трескал за обе щеки, посидели с ним и вернулись обратно в палату Наруто. Тот еще не вернулся с осмотра, и до самого вечера можно было спокойно в тишине играть в шоги.
— Со мной ведь не интересно, — сказала Сарада, сдав очередную партию. — Как ты меня все еще терпишь?
Она зарылась пальцами в волосы. Голова кипела.
— Одному тем более не так интересно, — лениво ответил Шикамару, заново расставляя фигуры. — А больше и не с кем. Асума и отец заняты, а Наруто и Чоджи… Ты сама видела.
Действительно, представить Наруто, часами сидящего над доской, было невозможно. Он бы не высидел и тридцати секунд.
За окнами больницы садилось солнце.
— Йес-с!
С торжествующим воплем в палату вломился Наруто, сотрясая своим оранжевым костюмом, который ему наконец-то выдали в честь завершенного медосмотра.
— Теперь можно и домой!
Наруто швырнул на койку одежду и принялся натягивать штаны. Шикамару прикрыл рукой глаза и устало помассировал веки.
— Кстати, а чего вы еще здесь? — удивился Нанадайме.
Он был польщен таким вниманием со стороны друзей, но не до конца верил в свое счастье и искал подвох.
«Почему мы все еще здесь? — думала Сарада. — Наверное, потому что нам больше некуда идти. Меня прогнали с тренировок, Шисуи где-то пропадает. Шикамару… должно быть, и ему идти некуда, а дома сидеть не хочется. Все мы волнуемся перед завтрашним днем, а когда мы вместе — как-то не думаешь обо всем этом».
— Одевайся уже, — проворчал Шикамару и стал складывать фигуры в коробку.
Уходя из больницы, они заглянули к Чоджи и оставили ему целый ананас, все равно он лопал все подряд, игнорируя запреты.
На улице было хорошо. С приходом темноты опустилась вечерняя прохлада, зажигались фонари и гирлянды фестиваля, где-то вдалеке играла музыка.
— Эй-эй, Шикамару. Ты готов к своему бою? — спросил Наруто.
Он вышагивал по левую руку от Сарады, сцепив руки в замок на затылке.
— Мендоксе-е… И чего ты об этом вспомнил? Время покажет.
Они продолжили идти молча, обходя стороной улицы, где шумел фестиваль.
— А ты готов, Наруто? — решилась спросить Сарада.
Наруто опустил руки и сунул в карманы штанов.
— Не знаю, — признался он, отводя взгляд. — Я стал сильнее, но не уверен… не уверен, что завтра все получится. Все-таки Неджи…
— Ты, главное, не думай об этом сейчас, — посоветовал Шикамару. — Выкинь все это из головы, мой тебе совет. Мысли ничем не помогут. Только накрутишь себя и не выспишься как следует.
Он почесал висок и добавил:
— Хотя ты и так уже отоспался на неделю вперед за эти дни.
Незаметно подошли к дому Наруто.
— Давай, до завтра, — Шикамару протянул ему кулак.
— Ага.
Нанадайме машинально стукнулся с ним кулаком и растерянно посмотрел Сараде в глаза, будто не ожидал, что прогулка закончится так быстро. Он явно очень хотел ей что-то сказать, но не решался в присутствии Шикамару.
— А вы… а вы куда?
— Провожу Сараду.
— Ну да… Э-э, но ведь я тоже мог бы с вами.
— Дурак, мы уже довели тебя домой, — скучным голосом ответил Шикамару. — Так и будем ходить по деревне туда-сюда? Иди отдыхай, у тебя завтра трудный день.
— У тебя тоже.
— У меня есть еще дельце кое-какое. Мендоксе, кончай уже трепаться. Иди давай.
Наруто неуверенно поплелся к своему дому, оглядываясь через плечо.
Шикамару поправил доску подмышкой и, не спеша, пошел прочь. От его галантности Сарада чувствовала себя немного неловко. Редко кто из мальчишек так остро заставлял ее вспоминать, что она не просто генин Листа, а еще и девушка. Последним был, как ни странно, Мичи.
Он тоже погиб в ту ночь? Скорее всего. Если выжили только папа и Шисуи…
Но Мичи ухаживал за ней навязчиво и явно с корыстной целью, а Шикамару делал это автоматически, не строя при этом никаких романтических планов. Это было приятно. И в тот момент, когда их оставил Наруто, незримые стальные обручи, сжимающие голову, лопнули. Ее снова обволакивало ленивое спокойствие, которое прежде подавлял своей бешеной энергетикой будущий Седьмой Хокаге.
— Пройдем по центральной улице? — предложил Шикамару. — Хочу заскочить кое-куда.
— То самое «дельце»? — поняла Сарада.
— Можно и так сказать. Надо увидеться с отцом. Наруто я не сказал, чтобы лишний раз не расстраивать. Он-то сирота.
Сарада почувствовала укол совести. Опасаясь за жизнь Боруто, она оставила Наруто наедине с самим собой. Страх удерживал ее от общения с Нанадайме, и в то же время Сараду тянуло к нему — потому она и пришла в больницу. Если бы все это было шесть лет назад, она бы простилась с Шикамару и осталась бы с Наруто, чтобы поддержать его накануне решающих боев. Но сейчас… не могла. И не понимала: правильно поступает или же нет?
На центральных улицах было так шумно, словно к ним на голову вновь свалился непоседливый Узумаки. Шикамару поудобнее перехватил сползающую доску и заглянул в одну из забегаловок.
— Эй, командир!.. — послышался громкий голос.
Сарада опасливо шагнула внутрь за спиной Шикамару. В нос ударил насыщенный запах спиртного и жареного мяса. За стойкой сидели трое взрослых мужчин.
— О-о, да у нас подкрепление! — воскликнул крупный круглолицый мужчина с лохматой гривой красных волос. — Давайте к нам, закажем вам чего-нибудь.
Сараде стало неловко. Она уже жалела, что зашла сюда.
Рядом с толстяком застыл его товарищ с длинными светлыми волосами, собранными в высокий хвост. Он гипнотизировал стол и не обращал внимания на вошедших. А вот тот, что сидел ближе к выходу, повернулся к ним. У него была такая же прическа, как у Шикамару и Шикадая, а правую половину лица рассекали два глубоких шрама.
Шикамару почесал в затылке, устало вздохнул и подошел к стойке.
— Батя… Давай-ка домой уже, а?
Подвыпивший мужчина замер с угловатой стопкой в руках и прищурился.
— Чего-о? Что за гемор, чего ты не веселишься на фестивале?
Шикамару цыкнул.
— Мендоксе… На кой мне твой фестиваль?
Мужчина вытянул шею, так что жилет из растрепанного слипшегося меха немного шевельнулся на нем, и посмотрел на Сараду, которая, неловко сжавшись, застыла у дверей.
— О, Шикамару, твоя девушка?
Сарада покраснела. Шикамару стал заметно нервничать.
— Батя, завязывай. Идем уже домой.
— И где твоя молодость, Шикамару-кун? — бодро воскликнул толстяк. — Отдыхай, веселись, у тебя такая прелестная спутница. Оставь в покое старика.
— Мендоксе…
— Бака… — густым хриплым басом выдохнул отец Шикамару и залпом осушил квадратную стопку. — Мы в твои годы… Для нас главные бои были как праздник.
— Да, только завтра они на мне. Вот же, проблемы на мою голову. Завязывай, бать, облом тебя домой тащить.
Отец Шикамару отставил стопку и долго смотрел пьяным взглядом на сына. Наконец он собрался с мыслями и произнес:
— А ты… участвуешь, что ли?
Шикамару напрягся, но тут же выдохнул, покачал головой и поплелся прочь из забегаловки. Сарада робко кивнула и вышла за ним. После спиртного перегара глоток свежего воздуха был необычайно приятен. Те мужчины, которых она видела за стойкой, явно приходились дедами ее одноклассникам из Ино-Шика-Чо. Мужчины… Брутальные и пьяные. У них царила своя «мужская» атмосфера, и безразличие отца Шикамару к собственному сыну потрясло Сараду до глубины души.
Ее папа был другим. Она не могла представить отца, который бы пьянствовал до потери сознания накануне решающих для нее боев и чтобы она потом тащила его бессознательного на себе домой. Ему не было до нее дела, но все-таки он вечно пропадал на миссии, а отец Шикамару был здесь, в деревне. Неужели за этот месяц нельзя было выяснить, что сын участвует в главных боях экзамена на чунина?