И вновь на моё замечание он никак не прореагировал, хотя я явственно почувствовал от него флёр тщательно скрываемого недовольства. Выражалось это в чуть более резких движениях последнего, когда он толкнул меня дальше в пустоту одного.
Стоило мне пройти почти в полной тишине и темноте несколько шагов, вспыхнуло сразу несколько факелов, осветив большую пещеру, или даже точнее сказать — грот, когда-то промытый водами озера. Я заприметил ещё один проход в дальней от меня стене, чернеющий вытянутым в ширину провалом, похоже это был второй выход и, судя по едва доносящемуся плеску, выводил он сразу в Байкал. Готов поспорить, там находились один или несколько водных транспортных средств, что тайком доставляли сюда людей, таких, например, как эти ряженые.
Помимо четверых моих конвоиров, в гроте присутствовало ещё трое и теперь, они всемером встав по периметру грота окружали меня. Стояли они строго под факелами, находившимися у них за спиной, поэтому разглядеть хоть что-то в глубине капюшонов в подобной засветке было проблематично.
— Факелы это, конечно, очень романтично, — не удержался я от очередной шпильки, — но светодиодные лампы дают куда больше света и совсем не чадят.
Судя по копоти на своде грота, палили тут факелы ни единожды, а значит местный клуб любителей балахонов тут заседал далеко не впервые. Любопытно.
— Дрейк Рассказов, — заговорил уже другой силуэт, теперь женским голосом. Изменённым, естественно, я, со своим абсолютным слухом сразу же уловил фальшь в звуках издаваемых не привыкшими к такому голосовыми связками. Вот я, в прошлой жизни свои связки натренировал в совершенстве, мог взять такой диапазон октав, который обычным людям и не снился.
— Ты здесь, потому, что был выбран.
К ней подключился второй балахон, явный мужчина:
— Ты здесь, потому, что признан достойным.
Затем следующий:
— Ты здесь, потому, что в тебе есть злость.
— Ты здесь, потому, что жаждешь справедливости.
— Ты здесь, потому, что гнев не отпускает тебя.
— Ты здесь, потому, что это твоя судьба.
— Ты здесь, потому, что иного пути нет.
Выслушав последнего балахона, я зевнул и со вздохом произнёс:
— Я здесь, потому, что я не там. Если бы я был там, я бы не был здесь. Но я здесь. Хотя хотел бы там. Но там, не здесь, а здесь не там, господа.
Глава 22
— На меня вышли, — без предисловий сообщил я, когда мы пересеклись в условленном месте с Угрюмым, вызванным путём оставления мною условного знака.
Знаком было слово “мудак”, нацарапанное у него на двери. Сразу говорю, не я придумал, это с подачи самого боевика было.
В общем, я накорябал ругательство, а уже вечером мы с магом-боевиком встретились в самом неприметном месте — на арене Академии.
Мужчина сразу напрягся, весь напружинился, как кот перед броском на добычу, одними губами, быстро мазнув по находящимся неподалёку студентам, произнёс:
— Потом.
Затем, уже в голос рявкнул:
— Рассказов, я знаю что это ты, грязный маленький аристократ, не отпирайся!
— Отпираться?! — я фыркнул вставая в горделивую позу, — ещё чего, конечно это я, кто же ещё!
— Ну всё, Рассказов, ты подписал себе смертный приговор, — давай, на Арену, щенок!
Угрюмый, подкрепляя слово делом, грубо толкнул меня ладонью в спину, подгоняя.
Мы стояли сразу за воротами и студенты старших курсов, что стояли поблизости, собираясь на арене проверить свои боевые качества, тут же тихонько начали ретироваться подальше. С врио препода по магическим поединкам, явно находящимся не в духе, никто пересекаться не хотел, а уж тем более попадаться ему на глаза.
Мы вышли на песок, я первым, а Юпитер Фёдорович за мной, двигаясь к самому центру немаленькой площадки.
Своим фирменным вызверившимся взглядом Угрюмый тут же шуганул несколько практиковавшихся в дуэлях пар, поэтому, когда мы добрались до середины, вокруг нас возникла здоровенная зона отчуждения, проникнуть в которую желания у других учащихся не было, только самые храбрые ещё оставались возле самых трибун, по моему среди них я узнал дружинников с красного факультета.
— Сейчас я дёрну тебя за ноги и начнёшь отжиматься, — произнёс Угрюмый.
Слышать нас точно не услышат, но видеть могли прекрасно, поэтому требовалось соблюсти некоторые условности. Трибуны почти пустовали, но с десяток студентов на них было, и если их будут расспрашивать, всё должно достоверно походить на измывание препода надо мною.
Схваченные телекинезом в районе лодыжек, ноги мои резко дёрнулись назад, заваливая меня вперёд и я, расслабившись, чуть изогнулся в падении, перекатившись по песку этакой лодочкой и в самом конце самортизировал согнутыми в локтях руками, чтобы не ткнуться лицом.
— Неплохо, — прокомментировал Угрюмый, оценив изящество с которым я приземлился, на песок, — учили раньше?
— Конечно, — ответил я, принимая упор лёжа, для подготовки к отжиманиям, — у тайного мастера бесконтактного боя — сенсея Сирахерамы. Специально в поместье отец заказал. Между прочим, за нехилый ценник.
— Мажор, — фыркнул Юпитер Фёдорович, — в любой секции такому обучают, хоть самбо, хоть армейской рукопашки. Давай, в среднем темпе начинай.
— Так то бездарей, — ответил я, принявшись ритмично отжиматься, — а я аристократ, мне невместно. Тем более где вы видели магов-рукопашников.
— Ну, я — маг-рукопашник, — заметил Угрюмый, нависнув надо мной и скрестив руки на груди.
— Звучит как конно-морская авиация, — хохотнул я.
— Ладно, — перевёл тот тему, — ты сказал, что на тебя вышли. Кто это был?
— Вышли, — подтвердил я, — только я вам не расскажу. У меня тоже есть вопросы, на которые я бы хотел получить ответы.
— Не советую начинать торговаться, — голос мужчины стал угрожающим, — может тебя — Рассказов и обмануло моё миролюбивое с тобой поведение, но, если будет надо, я информацию из тебя выбью. Будь уверен. К тому же, если ты не забыл, у нас договор.
— Договор, Юпитер Фёдорович, — не стал отрицать я расслабив руки и плюхаясь пузом на арену, имитируя усталость, — вот только у меня, скажем так, большие сомнения, что дёрнули меня из-за Горшкова, либо это дёрнули меня совсем другие люди. Поэтому данная информация пойдёт, скорее, отдельно от основного задания. И да, я ничуть не сомневаюсь в вашей компетенции и готовности к жёстким действиям, но всякая деятельность должна вознаграждаться, это краеугольный камень любой мотивации. Одним похлопыванием по плечу и словами — ты молодец, обойтись не получится. Всё же я иду на риск, и немалый. Соответственно я должен получить взамен что-то для меня адекватное, что-то что будет доказывать, что я рискую не напрасно. Вот если мною полученная инфа будет касаться Горшкова, я, конечно, сразу, в рамках договора, её передам, но всё, что получено вне его, это, извините, за отдельную плату.
— И откуда ты такой изворотливый Одиссей сын Лаэрта взялся? Ладно. Теперь на пресс делай, — буркнул Угрюмый хмуро, — сообщишь, что тебе известно и я рассмотрю интересующие тебя вопросы.
— Не пойдёт, — я перевернулся на спину, завёл руки за голову, и стал сгибаться, локтями касаясь чуть согнутых коленей, — я должен быть уверен, что получу ответы, иначе сделки не будет.
Мужчина снова побагровел, но я добавил:
— Юпитер Фёдорович, вы же прекрасно знаете, как важно добровольное согласие агента, его инициатива и заинтересованность. Получив ответы, я и дальше активно продолжу вам помогать.
— Откуда я знаю, что твоя информация представляет хоть какую-то ценность, — поинтересовался мужчина после недолгих раздумий.
— То есть, тайное проникновение семерых неизвестных в академию магов, весьма неплохо умеющих в маскировку и явно представляющих какую-то секту нелюбителей бездарей, активно вербующих меня для совершения каких-то таинственных делишек, это сведения не имеющие ценности?
Я приостановился в сидячем положении взглянул на Угрюмого.
— Вот даже как… — протянул тот.
Обернулся, внимательно оглядывая арену, затем скомандовал:
— Выпрыги вверх из глубокого приседа, с хлопком над головой — пошёл.
Я сменил позицию, поднимаясь с песка, поправил пояс, притопнул сапогами и начал выпрыгивать.
Боевой маг некоторое время молча за мной наблюдал, затем спросил:
— Какие-то имена, названия, что-то звучало?
— Нет, — покачал я головой, продолжая прыжки, — это было, что называется, первое знакомство. Они прощупывали меня и пытались в нейролингвистическое программирование. И да, сложилось впечатление, что интересовал их я лично, и совсем не в разрезе гипотетического противостояния Гавриле. И знаете, моё мнение, что если бы вот эти балахонистые хотели Горшкова прибить, то уже на следующее утро от парня бы тут и следа не осталось, а нашли бы его на дне Байкала с ногами в тазике с бетоном. Никакой слимп им тут нафиг не нужен был. Хотя, как раз они слимпа и могли без проблем притащить. И честно, я что-то сомневаюсь, что в Академии работают две тайные группы с такими возможностями. Это бы было уже как-то чересчур.
— Занятно.
Я не мог прочитать мысли Угрюмого, но тон с которым он это произнёс, говорил о том, что мои слова он воспринял серьёзно. Прыгнув ещё пару раз, я, будто в изнеможении, завалился на песок. Удобно подоткнул руки под голову и остался лежать, ожидая, что скажет препод на замену.
— Что ж, информация действительно ценная, — признал мужчина, — а подробности?
— Будут, как только ответите на мои вопросы, — кивнул я.
— Что тебя интересует?
— Лабиринт, — мгновенно произнёс я в ответ, — что это, где и почему оно важно для магов?
Угрюмый вздохнул, пробормотал:
— Так и знал, что ты прицепишься. Ладно, считай проверку на благонадёжность ты прошел, поэтому расскажу. Но учти, что на этой информации гриф секретности с двумя нулями. А так, в основном, о нём рассказывают окончившим красный и жёлтый факультеты, после подписания всех положенных документов, причём каждому своё. Какую версию хочешь узнать ты?